Пиноктико
Шрифт:
И я постарался вообще об этом больше не думать… И заодно — о том, что в этом самом подвале — «BZW» — я… Что? Ничего, я не был здесь зачат, я не родился здесь, максимум, что могло здесь быть… Это что меня сюда могли подкинуть… Ну и что? И зачем на этом зацикливаться, говорила Штефи, — и была права…
Позвонить ей? Но я не верю в жизнь после жизни…
Почему я именно сейчас о ней подумал? Не знаю… Ах да, наверное, потому что я увидел её из окна кафе Литературного дома… Когда пил там после выставки «Манны» со старым писателем Хельмутом Меллингом…
Я его не знал раньше и книг его не читал, просто у него было свободное место за круглым столиком,
Я попробовал поделиться своими впечатлениями с писателем… Кстати, как я узнал, что он писатель? Спросил ли я его, или он сам мне это сказал, я уже не помню… Мы немного поговорили с ним о том о сём, он что-то рассказывал мне о колебаниях отца Клауса, прежде чем он — отец — took the side — по отношению к «брату Гитлеру»…
Я же в свою очередь попытался поделиться с ним тем чувством, которое испытал в чёрной кабинке, глядя на Встречу в бесконечности с Ребёнком этого времени, приближающимся к Точке Возврата…
И вдруг я прервался, потому что увидел за окном Штефи… Окна в этом кафе огромны, от пола до потолка, притом что потолок очень высокий, в кафе есть второй ярус… Штефи шла по земле, но одновременно как бы летела… Она забегала вперёд по отношению к своему спутнику… Взмахивала руками… Смеялась… Я подумал, что никогда не видел её такой счастливой, никогда… Она была в плаще с пелеринкой, коротком и чем-то напоминавшем пачку балерины… Да-да, она делала па, смеялась, подбрасывала в воздух жёлтые листья… А лица её спутника я не разглядел, я видел его только со спины, воротник чёрного полупальто был поднят… Да и что бы мне дало созерцание его затылка? Уверенность в том, что это — не я?
— Meine Ex (моя бывшая), — сказал я писателю, когда пара исчезла за углом церкви св. Сальватора. — Так о чём мы говорили?
— О Маннах, — сказал писатель, — о чём же ещё… Но может быть, вы хотите догнать вашу подругу?
— Нет, — сказал я, — это невозможно. Знаете, она считала, что у меня затянувшийся инфантилизм…
— Ничего страшного, — сказал писатель, — согласно Шопенгауэру, большинство женщин это как раз и любит… Вам просто попалось исключение, подтверждающее правило. Но догонять её тогда в самом деле не стоит… Разве что вы сумеете стать enfant terrible… И предпринять инфантерийную атаку, — он улыбнулся, а я огляделся по сторонам и… вдруг очутился в другом кафе — так у меня часто бывает: слово, сказанное за одним столом, догоняет меня за другим…
Я сидел в подвальчике, где согласно легенде… О которой я уже достаточно или даже слишком много написал, так что больше не стоит об этом… За моим столиком, как я уже тоже, наверное, сказал, сидели две девицы, я отодвинулся на своём стульчике довольно далеко и смотрел на них, или точнее, сквозь них…
Прислушавшись к разговору, я понял, что они говорят о пластической хирургии…
И сфокусировал взгляд на их лицах…
Это немного заинтересовало меня, потому что нельзя сказать, чтобы это были две уродки…
И, значит, если они хотели изменить свою внешность, в этом могло быть что-то другое…
«Если плоть произошла ради духа, это — чудо. Если же дух ради тела, это — чудо из чудес. Но я, я удивляюсь тому, как такое большое богатство заключено в такой бедности…».
Ну я вспомнил это не дословно, сейчас просто переписал из первоисточника…
Диалог же привожу по памяти:
.— Ну и как бы ты хотела себя изменить,
моя дорогая?— Нос укоротить.
— Зачем? Такой прекрасный швабский носик…
— Лиза, не говори так. Не лги, а то я не буду тебе верить и в других вопросах.
— Нет, ну правда, мне он так нравится…
— Тебе нравится, а мне он стоил немало слёз… Я думаю, что Карстен меня бы не бросил, если бы мой нос был короче…
— Ну это не факт, и вообще, на чёрта он тебе нужен… Хотя если честно…
— Что? Ну, говори!
— Я бы тоже изменила свой…
Прервусь, чтобы от себя добавить: если у первой девицы нос ещё можно было назвать проблематичным… То есть мне такие как раз нравятся, но я готов допустить, что укорачивание его сделало бы девицу ближе к неким стандартам… То у второй нос был идеальным… Маленький такой, курносый носик… Чем он её не удовлетворял? Я подумал, что если она сейчас это не скажет, я вмешаюсь в разговор и спрошу у неё… Но меня опередила её подруга:
— Ты-то зачем, Анна? Ты что, с ума сошла?
— Я бы его удлинила, — сказала Анна.
Лиза рассмеялась и сказала:
— Это ты меня так утешаешь?
— Ничуть. Тебя не нужно утешать, ты сама это прекрасно знаешь…
— Но зачем тебе удлинять нос?
— Я недавно решила попробовать кокаин. Ну надо же когда-то, взрослая уже девочка… Я купила самый лучший, какой есть, мне порекомендовала Лесли, а она знает в этом толк… Ну и вот, купила, пришла домой, всё сделала, как полагается.
— И что?
— И ничего! Понимаешь, вообще ничего!
— Ну развели, бывает…
— Нет, так я пошла к ним! Чтобы устроить скандал. И знаешь, что они мне сказали? Что у меня нос слишком короткий! Что общая площадь рецепторов слишком мала для того, чтобы кокс подействовал…
Лиза расхохоталась. Не очень противно (я вообще-то не люблю подобный хохот, но этот меня не сильно раздражал).
— Это не шутка, он действительно так сказал.
— Кто?
— Дилер.
— Ой, не могу! И ты из-за этого хотела бы удлинить свой нос?
— Ну не совсем… Я и раньше задумывалась, а это было научное подтверждение…
Присмотревшись к ней внимательнее, я подумал, что нос действительно… Наверное, всё-таки слишком уж короткий… Если смотреть анфас, это незаметно, но в профиль оказывалось, что носа почти что нет… И всё лицо от этого казалось обрубленным…
Обе девицы вдруг посмотрели на меня…
— Прошу прощения, — сказал я, — в чём дело?
— Да ни в чём, — сказала Лиза, — правда, Анна?
— Правда, — сказала Анна, — ровным счётом ничего. Мы просто вместе вдруг задумались…
Я не стал ждать, пока они мне скажут, над чем они вместе задумались… Я подумал, что мой нос как раз представляет собой среднее арифметическое их… органов обоняния, и хищный взгляд этих глаз… Мне не по душе…
Или они увидели меня насквозь? Пиноктико, как там у него было с носом… А, дядя Феликс?
Нос у меня нормальный… Может быть, потому что я никогда не лгу? Надо как-нибудь попробовать…
Я встал и пошёл к стойке — расплатился и был таков… Уже поднявшись из подвальчика на улицу, я подумал, что на самом деле обе были не так уж и плохи, а может быть, это вообще была моя судьба, по крайней мере, одна из них, ведь на этом самом месте, w. а. г. h… [28]
28
Если Ахим был прав.