Пионер – ты в ответе за всё!

– Ну что, крыса, теперь не такой дерзкий? – Слон был откровенно доволен, возвышаясь надо мной, хоть и выглядел не очень. – Понял теперь, кто тут хозяин?! Да я таких, как ты, пачками рву, ушлепок! Понял, да? А теперь молись. Я тебя, гнида кагэбэшная, долго убивать буду. Чтобы ты прочувствовал каждый удар! Чтобы у тебя мозги из ушей потекли, чтобы…

– Собхралхся бхить – нхе болтхай. – На то, чтобы дернуться вверх, втыкая ему палец в солнечное сплетение, активируя технику шока, у меня ушли все силы. – Отдохни… Э! Кхуда?!.

Разряд получился не слишком сильным и не смог гарантированно вырубить моего противника. Слон, увлекшийся живописанием моих будущих страданий, задрожал и начал заваливаться прямо на меня. Но в последний момент вдруг дернулся вперед, словно забыв, что там уже ничего нет. Я попытался схватить его за одежду, но руки еще плохо слушались и пальцы лишь скользнули по одежде братка перед тем, как он молча исчез за краем плиты.

– Живой? – Сикорский подошел со спины и сел рядом. – Как?

– Упал, – я вздохнул и отвел взгляд от тела, нанизанного на десяток прутьев арматуры, торчащих из будущей колонны. – Я его уговаривал сдаться. Убеждал. Но… блин. Это моя вина. Я его убил.

– Возьми себя в руки, сопляк! – голос Игоря Игоревича резанул словно хлыст. – Его убила гравитация и сопротивление при аресте! Понял? Он ведь сопротивлялся?

– Вот, – я продемонстрировал ноющее плечо. – Техника у него поганая… была.

– Дать бы тебе по башке за самоуправство. Вот на хрена ты за ним побежал?! Морду его срисовали, взяли бы потом по-тихому. – Сикорский буквально пыхал злобой, но потом вдруг успокоился. – Ладно, пошли. О том, что произошло – забудь. Тебя тут никогда не было, понял? Ты ничего не видел и не слышал. После начала операции скрылся в бору, опасаясь мести бандитов. Там и просидел до того момента, как все закончилось. Понял?!

– Так точно, – я тяжело поднялся с плиты, на которой сидел, и шагнул вперед, наступая на черный шар, лежавший прямо передо мной. – Не было, значит, не было. Жаль, что все так получилось, я этого не хотел. Но он сам выбрал свой путь. А я пойду по своему.

Эпилог

Здание номер два на Лубянке, выполненное в стиле сталинского ампира, внушало уважение советским гражданам и ужас иностранным, наслушавшимся жутких историй о его подвалах. Железный Феликс все так же зорко взирал, не пытаются ли враги Советского Союза как-то напакостить его стране, а в кабинете на последнем этаже сегодня собрались те, кто по факту руководил одной из самых мощных спецслужб в мире.

Председатель КГБ Нелидов Леонид Борисович, сидя в удобном кресле руководителя, поглядывал на подчиненных, расположившихся вдоль стола. Руководители первых четырех управлений, самых важных, выполняющих основную работу по защите страны, плюс глава одиннадцатого управления, начиная с Великой Отечественной занимающего все более важные места в работе комитета. Вот и сегодняшняя встреча была организована с подачи Тико Отаровича Цулукидзе, хотя справедливости ради стоило признать, что вопрос имел отношение ко всем присутствующим. А главное, что им заинтересовался человек, отказать которому Леонид Борисович не мог и не хотел.

– Добрый вэчер, товарищи, – тихий старческий голос с небольшим упором на «э» заставил генералов КГБ вскочить на ноги и вытянуться в струнку, будто зеленых курсантов. – Довольно. Нэ надо этого. Леня, ты же знаешь, я нэ люблю.

– Виноват, Лаврентий Павлович, – Нелидов повернулся к вошедшему, строевым шагом выйдя из-за стола. – Здравия желаю.

– Нэ тянись, нэ на плацу. – Невысокий невзрачный старик с невыразительным овальным лицом и в маленьких круглых очках поморщился. – Я вам много раз говорил, нэ надо этой армейщины. Вы должны головой работать, а нэ ногами красиво маршировать.

– Так точно, – никто из присутствующих даже не подумал пошевелиться, хотя из шести присутствующих двое была Архонтами, трое Магистрами и лишь руководитель четвертого управления все еще оставался Командором. – Виноваты.

– Эх, – Берия махнул рукой и, подойдя к стоящему с противоположного торца от кресла председателя стулу, уселся. – Вольно. Садитэсь уже. Хватит торчать, как три тополя на Плющихэ. Работать надо.

– Вольно, – продублировал Нелидов и сам вернулся на свое место. – Тико Отарович, докладывайте.

– Так точно, – подниматься Цулукидзе не стал, зная, как это раздражает Берию, лишь раздал присутствующим папки, лежащие до этого перед ним. – Дело касается объекта «Ардал». Я уже докладывал о нем, но обстоятельства несколько изменились и требуют самого серьезного подхода к объекту и принципиального решения о его будущем.

– Тико Отарович сегодня с утра изложил мне подробности, и я посчитал, что ваше, Лаврентий Павлович, присутствие просто необходимо. Слишком нетривиальный достался нам объект. – Леонид Борисович потер переносицу. – Прошу прощения, что перебил. Продолжайте, Тико Отарович.

– Так вот, объект «Ардал»… – по памяти принялся рассказывать Цулукидзе, впрочем, на нее никто из Архонтов никогда не жаловался. – Шестнадцать лет. После инициации энергета во время боя с Одержимым, в котором последний погиб, резко изменил свое поведение. До этого являлся хулиганом, плохо учился и вел антисоветский и аморальный образ жизни, а стал полной противоположностью, хоть при этом личность его сохранилась.

– Вы уверены в этом? – вклинился в образовавшуюся паузу Юрий Глебович Стершнев, руководитель второго управления. – Специалисты капиталистов способны создавать искусственные личности, полностью копирующие оригинал. Если имеет место кардинальное изменение поведения, но при этом к этому нет предпосылок, стоит копнуть поглубже.

– Нэ волнуйтесь, товарищ Юрий, я в курсе ситуации, – внезапно подал голос Лаврентий Павлович. – Опустим причины смэны поведения. Продолжайте, товарищ Тико.

– Так точно, – кивнул Цулукидзе. – Кроме полного разрыва с миром криминала, объект «Ардал» вдруг обнаружил у себя талант поэта-песенника, при этом совершенно не обладая слухом. На данный момент известно о принадлежащих его перу почти трех десятках песен так называемого «блатняка», хоть надо признать, что в целом он старается избегать романтизации криминального образа жизни и авторства не признает. При этом тут же на-гора выдает более десятка комсомольских песен исключительного качества и энергии. Думаю, все слышали «И вновь продолжается бой» в исполнении Большого детского хора Центрального телевидения?

– Так это он?! – вскинулся Иван Довлатович Шиловский, начальник четвертого управления, но сумел удержаться от продолжения. – Понятно. Прошу прощения.

– Да, я думаю, все поняли, о ком речь, но все же требую, чтобы информация об этом нигде не фигурировала. – Нелидов обвел подчиненных тяжелым взглядом. – Есть только объект «Ардал» и никого больше. Продолжай, Тико Отарович.

– Кроме блатных и комсомольских песен, объект организовал три вокально-инструментальных ансамбля, а также создал репертуар для сольного певца, некого Айдина Керимова, – не стал растекаться мыслью по древу тот. – Музыка вызывает интерес, тем более что из-за нее у объекта был конфликт с Союзом писателей и обкомом партии, которые обвинили его в плагиате, но по факту оказалось, что это клевета. Но гораздо больший интерес представляют его технические разработки и программы для ЭВМ. Если позволите, я коротко зачитаю, чтобы ввести в курс дела.