Пионерский гамбит – 2

– Ну что ж, тогда пойдемте в отряд без него, – вожатая махнула всем рукой, указывая направление, и наш новый отряд нестройной колонной потянулся вглубь лагеря. Только теперь мы были не вторым отрядом, как в прошлую смену, а первым. Спортсменов почему-то лишили статуса отряда. Может быть, потому что они в середине смены уезжают, а может Надежда Юрьевна поссорилась с их заносчивым тренером. Я пару раз видел, как они на повышенных оборотах разговаривают.

– Бодя – это вот этот? – спросил я, ткнул пальцем в самую жирную спину. Парень был не очень высоким, но в ширину явно удался. На коротко стриженом затылке – белая кепочка, вроде тех, которые любят носить на курорте.

– Ага, он, – кивнул Мамонов.

– Нам что-то надо про него знать важное? – спросил я.

– Ну… – Мамонов задумался. – Это сложно объяснить. Он такой… скользкий тип очень. Ты его, главное, не называй в лицо Бодя. Так-то он Борис.

– Ну вы чего плететесь-то? – возмутился Марчуков. – Там без нас все хорошие места займут!

– А почему Сохатый? – спросил я. – Прозвище?

– Фамилия такая, – Мамонов хохотнул.

Мне показалось, что эта версия отряда как-то спокойнее что ли. По палатам расселились безо всякой беготни, шума и воплей. В этот раз мы оказались не в первой палате, а во второй. Просто чтобы не оказаться в одной палате с Бодей. Дело даже не в его пока что не проявившихся личностных качествах, а в том, что он храпит, как трактор. Во всяком случае, так шепнул Мамонов. Так что мы устроились всей троицей возле окна.

Среди девчонок я обратил внимания на троих – та рыжая с веснушками, которая объясняла Елене Евгеньевне про Чемодакова. Явная заводила, уверенная, взгляд открытый. Активистка, не иначе. Невысокая черненькая девица со злым лицом маленькой собачонки. Одета в черное. Выделяется на фоне остальных. И худая девушка, похожая на самку богомола. Ярких красавиц, вроде Шарабариной, среди девчонок не было. Хорошеньких хватало, но выделялись на общем фоне вот эти три.

А среди парней… Честно говоря, на Бодю я бы сам не обратил внимания. Ну, толстый. Но ведет себя пока что скромно, не шумит, не качает права, никуда не лезет. Я думал, что приедет очередной хамоватый альфач, который будет нагибать всех, до кого дотянется. Но нет. Пока ничего такого.

Гораздо больше внимания привлекала парочка явно спевшихся приятелей – длинного и тощего и невысокого и коренастого. Я пока не мог определиться, на кого они больше похожи – на «тупого и еще тупее» или на Джея и молчаливого Боба.

– А вот и наш Чемоданов, – прошептал Марчуков, плюхнувшись рядом со мной на диванчик. – И у него здоровенный чемодан!

– А? – встрепенулся я и повернулся в сторону вновь прибывшего.

Глава 3, в которой нам показали рыбов, случился тайный сговор и странная попытка захвата власти

О, а этого парня я знал! Только без фамилии. Он был странным другом нашей семьи в начале девяностых. Черноволосый, с дурацкими усиками и хитрым прищуром. Когда он приходил в гости, мама всегда закатывала глаза и шептала что-то неразборчивое. Он был громкий, много хвастался, какой он всамделишный «новый русский», и как они с «братвой» бодро бабки рубят. И даже пиджак малиновый где-то достал. Мама говорила, что заказал у знакомой портнихи, чтобы было точь в точь как Версаче. Вот только с мобилой не срослось, ее за почти бесплатно добыть не получалось. Так что он ходил с пейджером и не уставал все время качать головой и охать, как же ему неудобно без своей моторолы, которая как раз в ремонте.

Вроде бы, он и правда пытался крутить какой-то бизнес, но он в этом смысле был каким-то патологическим неудачником. Нашел партию китайских кроссовок по «вкусной» цене, закупил, а пока товар ехал, точно такие же кроссовки начали продавать во всех ларьках по цене в полтора раза дешевле его закупочной. И так было во всем.

Единственное, что про него можно было сказать точно – он был совершенно неунывающим. Даже когда его «братва» сунула его зимой в холодный гараж за вовремя не отданные деньги, ухитрился оттуда вылезти, сбежать и затеять очередное провальное дело.

А потом он удачно женился и с горизонта нашей семьи пропал. Что ему делать, такому успешному и богатому с ними, нищебродами?

– Надеюсь, обед я не пропустил? – Артур Георгиевич поставил свой чемодан на пол и широко улыбнулся. – Ну как, вы уже устроились? А Елена Евгеньевна из вас кто?

– Вы Артур Георгиевич? – спросила вожатая, стоя в дверях палаты девчонок.

– Он самый и есть! – он снова улыбнулся во все пятьдесят зубов. – Прошу любить и не жаловаться. А вас бы я ни за что от пионерки не отличил, Елена Евгеньевна! Это вы так молодо выглядите или пионерки у нас в отряде слишком взрослые?

Он пробежал взглядом по тем девчонкам, которые были на веранде. Плотоядненько так. И я сразу понял, кого ещё он мне напоминает. Панкратова-Черного на минималках. Никогда не понимал, почему он в старых фильмах постоянно играл бабников и любимцев женщин. Он же мерзкий, неужели женщинам и правда такие нравятся?

– Обед скоро будет, – ответила рыжая-конопатая.

А я вдруг понял, чем эта смена отличается от прошлой. В прошлый раз почти все были друг с другом знакомы. А сейчас каждый был как будто сам по себе. Не было сложившихся отношений. Если бы им было лет по семь-восемь, то они бы ещё в автобусе перезнакомились и подружились. Но подростки пока ещё продолжали друг к другу приглядываться. Так что вели себя тихо, как будто каждый считал себя засланным шпионом в стане врага и старался раньше времени не высовываться.

– Это отличная новость, Лиля, – сказал Артур Георгиевич. – Ну что, кто-нибудь проводит меня в мои апартаменты, или мне на пороге до ужина стоять?

– Давайте я покажу вам вашу комнату, – сказала Елена Евгеньевна и повела нового воспитателя устраиваться.

– Какой-то он странный, – пробормотал Марчуков. – Нам какого-то артиста что ли в воспитатели прислали?

– Он в институте культуры учился, – сказал я.

– А ты его что, знаешь? – Марчуков повернул ко мне голову, перестав медитировать на коридор, в котором скрылись Артур Георгиевич и Елена Евгеньевна.

– У него на лбу написано, – выкрутился я. – Да не знаю я его! Просто подумал, что он должно быть из кулька… В смысле, института культуры. Какой-нибудь конферансье или, там… актер.

– Мальчики, а почему я вас в автобусе не видела? – перед нами остановилась пухленькая девушка в желтом ситцевом сарафане в мелкий цветочек.

– А мы в багажном отделении ехали! – заявил Марчуков. – Мы особо секретные агенты, поэтому нас из города вывозили тайно!

– Что, правда? – по ее лицу было понятно, что она не очень-то верит.

– Конечно, правда! – заверил я. – Мы только выглядим так молодо, а на самом деле нам уже по сорок лет. И нас отправили сюда выслеживать шпиона. Только тссс! Никому ни слова!

– Ой… – девушка отступила на шаг.

– Ты что, поверила? – я рассмеялся. – Да выдумываем мы! Просто мы с первой смены остались. Меня зовут Кирилл, а этого рыжего – Олег. А тебя?

– Я Оля, – сказала она и улыбнулась. На круглых щеках появились ямочки. – Я по дороге всех конфетами угощала, а вам, получается, не досталось. Это несправедливо! Вы какие конфеты больше любите, шоколадные, батончики или карамельки?