Пионеры Вселенной
Шрифт:
2
Фридриху шел двадцать восьмой год, но до сих пор он никого не любил. Не любил, если не считать тайных и невинных юношеских увлечений. Чувства и страсти сдерживались в нем, подавлялись, отодвигались в глубь души, вытесняемые неодолимым влечением к исследованию таинственных миров.
И сейчас чувства эти нахлынули, как вешнее половодье, и закружили Фридриха в необоримом потоке.
С трудом высиживая на заводе положенное время, он рвался к синеглазой волшебнице, часами бродил около госпиталя, чтобы ночью проводить ее домой.
Марте
Как-то поздним вечером, гуляя по набережной, они остановились у чугунной решетки. Было тихо. Могучая река бесшумно катила свои воды. В темном небе голубоватыми искрами горели и падали звезды. Казалось, не было ни войны, ни страданий, ни ужасов…
– Фридрих, посмотрите, вон там над замком совершенно красная звезда.
– Это Марс! – мечтательно сказал Фридрих. – Одна из самых загадочных планет.
– Марс – это жестокий бог войны!
– То мифология, Марта. Древние италийцы называли Марсом бога войны… Этот Марс – самая манящая, самая влекущая планета… На ней, если смотреть в телескоп, видны каналы…
– Может быть, там живут такие же люди, как и мы?
– Не знаю… Но верю, что в недалеком будущем жители Земли полетят на Марс. Я сам много лет думаю над постройкой межпланетного корабля.
– Правда? Это так интересно, Фридрих… Неужели найдутся люди, которые отважатся полететь на Марс?
– Я сам готов был на это еще недавно…
– Как? А сейчас?
– Не знаю… Сейчас, когда я узнал вас, пожалуй бы предпочел остаться на земле, – улыбнулся Фридрих.
Марта потупилась. Помолчала.
– Янис рассказывал, что вы собирались строить какую-то ракету?
– Да. Ракета и будет межпланетным кораблем… Я делал расчеты…
– Расскажите, Фридрих.
– Что вы, Марта. Это совсем не интересно!
– Мне всегда хотелось знать, живут ли люди на других планетах? Я даже думала, что есть другая земля и там живет точь-в-точь такая же Марта.
– Нет, второй Марты не может быть. Вы единственная! – воскликнул Фридрих, осмелев, и взял ее руки в свои.
– Вы шутите, Фридрих… А правда, вы уверены, что можно построить межпланетный корабль?
– Уверен. И буду всю жизнь трудиться над его построением.
– Это хорошо, Фридрих. Я еще тогда, маленькая, вас запомнила. Вы не такой, как все. Не такой.
– Какой же я? – с улыбкой спросил Фридрих.
– Не знаю… не умею объяснить… но вижу, вы какой-то другой… И знаете, я верю почему-то, что вы сможете построить этот звездный корабль.
На глазах Фридриха заблестели слезы.
– Марта! Неужели вы правда верите?
– Да, да! Я верю, Фридрих. Вы так много знаете, что нельзя не поверить… Нельзя!..
3
В начале июля по Риге поползли зловещие слухи: «Немцы прорвали фронт». Словно бы в подтверждение им, из Задвинья хлынул поток беженцев, растянувшийся через весь город…
На заводе «Проводник» шла спешная эвакуация шинного производства. Станки
и машины на стальных валках рабочие выкатывали из цехов и втаскивали на железнодорожные платформы. Запасы американской резины и колониального каучука грузили в большие пульмановские вагоны.Цандер следил за демонтированием оборудования и уходил с завода лишь ночью, когда его подменял техник.
Отправка первого эшелона, с которым должен был уехать Цандер, была намечена на 15 июля. Однако погрузка затягивалась и Цандер только 14-го, в три часа, был отпущен домой, чтоб собрать вещи и попрощаться с родными.
Выйдя с завода, он нашел извозчика и, заехав лишь на минутку домой, погнал к Кудзиням. Марта последний раз не пришла на свидание, и он боялся, не случилось ли с ней беды.
Ему открыла дверь Минна Яновна, мать Марты, еще не старая, миловидная женщина, с седой прядью в темных густых волосах.
– Фридрих, что с вами? Вы такой усталый, измученный…
– Три дня не выходил с завода – готовились к эвакуации.
– Значит, слухи подтверждаются, немцы прорвали фронт?
– Говорят, что немцев остановили, однако заводы вывозят… А что у вас, Минна Яновна? Есть ли вести от Яниса и Пауля?
– Пауль в военном училище, и от Яниса было письмо – пока жив, здоров.
– Я очень рад! А Марта? Что с ней? Она в прошлый раз не пришла на свидание.
– Не волнуйтесь, Фридрих, у них тоже горячка – отправляют раненых в глубь России. Сестры дежурят сутками…
– А госпиталь не будут эвакуировать?
– Об этом не говорят…
– А я, Минна Яновна, уезжаю… Завтра к восьми утра должен явиться с вещами на товарную станцию.
– Как, Фридрих?.. И Марта не знает?
– Я разыщу ее и объяснюсь… Я решился сделать предложение… И если она не откажется, вы вместе приедете ко мне в Москву.
– Фридрих, сынок! Как я ждала этих слов! – Минна Яновна бросилась к Фридриху и нежно поцеловала его. – Фридрих, дорогой, сейчас же, сейчас же идем к Марте! Меня пропустят, я вызову ее.
– Минуточку, Минна Яновна. – Фридрих достал бумажник и вынул из него тугой пакетик. – Я не хочу, чтоб Марта знала об этом… Возьмите, пожалуйста. Тут деньги на дорогу… Пятьсот рублей.
– Так много? Нет, нет…
– Я хорошо зарабатываю… Прошу вас! Вам пригодятся… ведь война!..
– Спасибо, сынок, спасибо! – Мать спрятала деньги и надела легкую накидку.
– Идемте!
Фридрих отер платком внезапно выступивший пот.
– Простите, Минна Яновна, я, может быть, поступил излишне самоуверенно. Эта спешка меня совершенно сбила с толку. Вдруг Марта удивится, откажется, прогонит?
– Нет, Фридрих, нет! Она любит вас, я знаю… Как она радуется, когда бежит на свидание… Идемте!..
Они быстро сбежали с лестницы и минут через пятнадцать были у госпиталя.
– Постойте тут, у подъезда. Я ее сейчас же пошлю.
Фридрих ждал, и в его мыслях уже рисовалась картина встречи: «Сейчас она выбежит в белом халате, в косыночке с красным крестом. Я начну лепетать что-то несвязное, а она прервет мою болтовню радостным возгласом, красивая, синеглазая, бросится мне на шею, поцелует и заплачет от счастья».