Пипец Котенку! 2

— Вас вызывает начальник, — говорит мышь. — Не спешите. Идите медленно и забудьте, что вы сейчас видели меня и Ярослава Котова.

— Есть! — отвечают служивые, разворачиваются и топают по коридору.

— Так просто? — удивляюсь я, глядя им вслед. — И сколько людей одновременно ты можешь загипнотизировать?

— Сейчас — не больше двух-трёх, — отвечает Люся. — Зависит от их воли. И запомни, нужен прямой зрительный контакт. Если использовать только слух, тоже может сработать, но тогда не больше одного человека.

— Хорошо, понял. Спасибо.

Альбиноска исчезает в духовном пространстве, а я проникаю в кабинет Степана и запираю дверь изнутри. Так, надо поторопиться. Времени у меня не так уж много, охранники могут довольно скоро вернуться.

Обыскиваю стол ведуна, все ящики и даже мусорное ведро, в котором валяются скомканные бумажки. Нахожу несколько записей, связанных со мной и изучением моих магических способностей.

Эх, Степан Карпович, что же так неосторожно. Кучу следов оставили.

Пихаю записи в карман, продолжаю поиски. Тетради с моим жизнеописанием не нахожу. Значит, либо ведун забрал её с собой, либо спрятал где-то ещё. Потому что ни на книжных полках, ни в других местах тетрадки нет.

Если он забрал её с собой, это плохо. Недоброжелатели могли найти тетрадь и получить сведения обо мне. Конечно, имя там не указано, но, если постараться, можно выйти на меня. Ещё один повод наведаться в Астрахань. Замести следы не помешает.

Попадаются несколько книг, связанных с перерождением душ и исследованиями попаданцев. Похоже, Степан Карпович действительно серьёзно интересовался этой темой — в книгах полно закладок и пометок.

В конце концов, добираюсь до книжки-тайника, из которой оракул когда-то вытащил кулон и подарил мне. Внутри лежит сложенная вчетверо записка, на которой сверху стоят буквы «Я. К.»

Ярославу Котову, сто пудов! Разворачиваю записку и чувствую, как активируется какое-то заклинание. Читаю:

'Ярослав! Записка зачарована. Если её возьмёт кто-то другой, бумага тут же сгорит. В твоих руках она продержится минуту.

Скорей всего, если ты это читаешь, меня нет в живых. Я прошу об одном: не пытайся мстить за меня и не вздумай сам тягаться с Мурлыкиными. Это того не стоит. Я подозревал, что меня могут убить, но специально не стал тебя волновать. Прости.

Оставляю тебе кое-что. В подвале интерната есть комната, где хранится старая мебель. В обивке зелёного кресла я спрятал тайник.

Всего хорошего! Не поминай лихом!

Твой друг Степан'

Успеваю дважды перечитать записку, а потом она воспламеняется и через секунду превращается в пепел.

Угу. Вот так, значит, да. Подозревал, что его могут убить. С чего бы это? Странно. Или с моим происхождением всё ещё сложнее, чем говорил Степан Карпович?

Зря он рассчитывал, что эта записка меня остановит. Да я, наоборот, теперь ещё сильнее хочу докопаться до правды!

Наивный вы человек, Степан Карпович… Были.

Что же, ясненько. Походу, в этом кабинете ловить больше нечего. Надо сгонять в подвал — заодно заберу свою экипировку. Винтовку, повреждённую кирасу и всё остальное я оставил в той же заброшенной комнате, где они хранились до этого.

Перед этим захожу к Бернарду. Сообщаю, что покидаю приют. Тренер вообще не удивляется, только спрашивает:

— Жить где будешь?

— Посмотрим. Света со мной едет, надо квартиру снять.

— Ещё и девку с собой тащишь… Ладно, слушай, — датчанин складывает руки на груди. — Я арендовал отличное здание для нашего спортивного клуба. Сейчас в залах идёт ремонт, но на втором этаже там есть помещения, которые я собираюсь использовать под кабинеты. Можешь занять любое из них.

— Ого. Спасибо, тренер, — пожимаю Бернарду руку.

— Условия там не царские, конечно. Но всё нужное есть. Зато денег сэкономишь.

— Деньги мне понадобятся, — соглашаюсь. — Заодно прослежу, чтобы работники не халявили.

— Да-да, проследи. Только чтоб они не разбежались потом… Отличный свитер, кстати.

— Света связала, — хвастаюсь.

Беру у тренера взаймы большую спортивную сумку. Отправляюсь в спальную комнату, собираю свои личные вещи. Затем прохожусь по тайникам: забираю деньги, лежащие за плиткой в туалете и в погребе под кухней. Лесной тайник уже пуст.

Всего у меня тридцать три тысячи рублей. Ну, чуть меньше. Впрочем, эта сумма всё равно солидная. А ещё у меня есть макры, клыки чудовищ, акции пароходной компании и расписки. Так что бедствовать не буду.

Главное, не начать транжирить эти деньги, а то я могу…

После этого отправляюсь в подвал. Винтовку приходится разобрать, чтобы влезла в сумку. Кирасу с дырой на боку надеваю на себя, а сверху зимнюю куртку. Незаметно вроде. Да и вообще, какая мне разница? Я уже официально не воспитанник, могу ходить в чём хочу.

Отыскиваю комнату, где складирована старая мебель. Подхожу к зелёному креслу, ощупываю его и карманным ножом вскрываю обивку. Достаю небольшой деревянный пенал и открываю.

Нифига себе…

Я чего угодно ожидал, но точно не этого!

Глава 2

Думали, ведун оставил мне какой-то артефакт? Оружие? Секретную магическую технику? А вот и нет.

В пенале оказались договор дарения и паспорт. Да не человеческий, лошадиный.

Именно! Степан Карпович оставил мне свою лошадь! Точнее, коня.

«Пожалуйста, позаботься об Эклере. Он был мне верным товарищем несколько лет. Вся сбруя в приютской конюшне. И не тащи его на Изнанку, умоляю. Это обычный конь».

Так и быть, на Изнанку не потащу. Но на Лице скакун мне очень пригодится! Пока не смогу позволить себе машину, копытный транспорт будет кстати.

Поднимаюсь из подвала и напоследок делаю кружок по интернату, со всеми прощаясь. Крепко жму руку Порохову и другим парням. Обнимаюсь с Софьей. Потом встречаю Кристину. Она молча бросается мне на шею и почти беззвучно плачет.

— Не хочу, чтоб ты уезжал, — пищит она. — Мне с тобой хорошо.

— Да, мне с тобой тоже. Не плачь, милашка. Ещё увидимся, думаю, — хотя знаю, что вру. Если Кристина уедет в Москву, вряд ли мы когда-нибудь встретимся.