Пирамиды астрала

Кстати, оказалось, не все так уж и плохо. После вашего слияния тело Славы будет продолжать ждать своего хозяина в состоянии комы, а вы станете могущественным астральным существом с возможностями, на пару порядков превышающими возможности обычных душ. У тебя и так такой потенциал, что почти на второй уровень можешь подняться. После слияния ваши потоки информации объединятся, но, по желанию, вы можете существовать в отдельных телах, как и прежде. Обычно проходит много десятков и даже сотен лет, прежде чем такие пары окончательно сливаются в одну сущность и уходят обитать в верхние уровни астрала.

Но самое важное то, что вы сможете создавать новые ангельские сущности. В скольких телах существовать и как создавать новых ангелочков — это дело вкуса, но я все же рекомендовал бы вам вырастить хотя бы парочку веселых хулиганов в мире Отраженного реала. Астралу требуется побольше таких созданий, как вы, чтобы лучше противостоять инферно и диким духам.

— Ты не сказал, что произойдет с телом Славы, если мы соединимся? — напомнила Таша.

— Да, не сказал, потому что не знаю наверняка. Одно ясно: если Слава не вернется в тело, то оно потихоньку умрет от истощения или какой-нибудь дисфункции. При этом его душа уже будет здесь, а плотная оболочка или реинкарнирует, или распадется — тут трудно сказать. Но возможно, что он сможет спокойно возвращаться в свое тело, пока ты остаешься в астрале. И есть еще очень интересное предположение. Поскольку вы будете, по сути, одним целым, ты тоже сможешь вместе с ним или вместо него побывать в реале.

— Ты хочешь сказать?.. — Когда до Таши стал доходить этот факт, у нее от удивления застряли слова в горле.

— Возможно, ты сможешь посетить своих родных. Но это только возможность. Никто не знает наверняка. Только не напугай их там своими откровениями! — хихикнул Буль и добавил серьезно: — Тайна вашей технологии должна сохраняться в любом случае. Я думаю, что в случае широкого разглашения Служба Равновесия не остановится даже от уничтожения всей пирамиды Земли вместе с ее цивилизацией.

— Неужели все так страшно? — испугалась Таша. — Может, тогда и действительно лучше всем сюда в астрал перебраться?

— Ну, естественно, что мы подстраховываемся и пытаемся контролировать ситуацию в реале, как, впрочем, и в астрале. А другая причина, почему мы не прикрываем проект, в том, что такого механизма влияния на реал не было от начала мироздания, и отбрасывать возможность, не исследовав ее, глупо. Нужно же поиграть с новой забавой.

— Но, понимаешь… — Таша опять задумалась. — Как тебе это объяснить? Я не могу толкать Славу на такое решение. Это нечестно. Он ради меня готов на что угодно. Но я не хочу принимать никаких жертв.

— Их и не будет. Если ты помнишь, основной принцип всех действий ангелов — свобода выбора. Я устрою так, что решение Слава будет принимать сам, исходя только из собственных побуждений. Тебе ничего не нужно делать. Жди его через две недели, когда ты окончательно освободишься от опеки ангелов-спасителей. А ему это время понадобится для обдумывания своего поступка.

— Буль, спасибо тебе большое! Я не знаю, как выразить тебе благодарность.

— Ты ее и так уже выражаешь самым лучшим образом. Я же тебе говорил, что ангелы видят или чувствуют во всех диапазонах. Так что я сейчас просто греюсь в лучах твоей благодарности, как кот на солнышке. Чего еще можно ангелу пожелать?

— Тогда пойдем к Лизе. Не будем ее обижать. — Девушка взяла ангела за руку и повела в дом.

Потом они пили хозяйкин фирменный чай и строили планы о будущей жизни в астрале. Таша, естественно, хотела создать семью со Славой, а вот у Лизы пока не было определенных планов. На что ангел заметил, что ей и не следует торопиться, так как в астрале очень даже много есть чем, с кем и как заниматься. Хитро подмигнув, он признался заговорщицким тоном, что многие ангелы не прочь соединиться с душой в союзе, и зачастую это для ангела предел мечтаний, так как у них нет другого средства обрести ту полноту ощущений, которую несет в себе душа после жизни в реале. К тому же после слияния с душой ангелы обретают подлинную независимость от пирамиды той службы, которая их породила.

Я сидел за столиком бара и потихоньку потягивал коктейль. Он оказался отменным — вкусным, немного терпким и с ароматом каких-то тропических фруктов. Держатели бара явно знали свое дело. И место уютное, а значит, здесь можно сидеть хоть до бесконечности. Но у меня имелось конкретное дело — я ждал Буля. Мы уже третий день болтались по астралу, кто где, иногда — вместе, иногда — порознь. Ангел присоветовал почаще использовать Службу Ориентации и Информации, чем мы и пользовались самым беззастенчивым образом. Оказалось, что выданные амулеты автоматически снабжали нас энной суммой денег, если таковые были нужны в посещаемом мире. Так что, вооружившись мелочью на карманные расходы, мы совершали экскурсии, предварительно проинструктированные ангелом Навигатором.

Уже было трудно подсчитать, но в общей сумме с десяток миров я посетил. Некоторые из них были похожи на разные места Отраженного реала, только обычно с большей степенью магии — то есть возможностью менять псевдореальность. Чем выше была степень свободы, тем больше миры становились фэнтезийными. Некоторые из них усиливали какую-нибудь сторону реала, как, например, мир Экстрим. В нем были созданы все условия для получения экстремальных ощущений. Сильно развитая «индустрия» адреналинового туризма, красивейшие горные ландшафты, гигантские водопады, сильные и стабильные воздушные потоки, постоянные мощные прибойные волны на песчаных островах в океане — это только некоторые усовершенствования для отрывания по полной, которые я там видел. Попал я и в пару миров, у которых, вернее, у их создателей, похоже, крепко съехала крыша, но, надо отметить, в очень удачную сторону.

Первый назывался Кристалл. Его неживая и живая природа были построены на кристаллических структурах. Это было что-то невообразимое! Я вошел в мир на пляж, усыпанный крупными разноцветными бриллиантами и омываемый ультрамариновым морем. Зеленоватое солнце преломлялось всеми цветами радуги на прозрачных гранях и срезах поверхности гор и скалистого берега. Из-за этого весь мир был пронизан монохроматическими лучами различных оттенков. Растения здесь росли по типу математических прогрессий, создавая заросли причудливых форм и оттенков полиморфных кристаллических структур. Но животные были вполне нормальны, как и люди. В общем, я так и бродил, тараща от удивления глаза, до самого вечера, пока длилась моя экскурсия по этому миру.

А в сумерках мне пришлось испытать не меньший шок, когда я сначала увидел огромное северное сияние. И после того, как оно утихло, оказалось, что в небо вышло сразу пять разноцветных лун. Стоя на кристаллическом пляже и глядя на черную гладь моря с пятью цветными лунными дорожками, я почувствовал, насколько реал скучен по сравнению с этой фантазией. Но последний сюрприз, доконавший меня окончательно, ждал еще впереди. Поднявшись с пляжа в направлении освещенного берега, я попал в цветную феерию кристаллов, из которых состояли дома, деревья, фонари, дорожки и близлежащие скалы. Подсветка все время плавно менялась по цвету и интенсивности, создавая эффект плывущего призрачного пространства. Покидал я этот мир с большим сожалением и твердым обещанием себе навестить его еще раз.

Вторая, очень странная пирамида называлась мир Древа. Этот мир вообще не имел твердой опоры и представлял собой одно огромное дерево, которое росло непонятно откуда и выходило своей вершиной в бесконечность. Диаметр ствола был около километра, а ветви, толщиной начиная с полкилометра, простирались во все стороны километров на десять, постепенно ветвясь и сужаясь на концах. Самые тоненькие черешки листьев были «всего» десять метров шириной. Эти самые узкие веточки увенчивались плоскими листочками метров по триста в диаметре и располагались почти всегда параллельно предполагаемой земле. Так что каждый лист представлял собой хорошее поле для гольфа, причем походя на него мелким пушком, вполне напоминающим траву. По ветвям проходили дороги, а на листьях устраивали жилища. Сообщения между сучьями дерева осуществляли или по подвесным мостам, или по просверленным в стволе туннелям. Там же добывали воду, вскрывая сосуды, питающие дерево. Ближе к стволу царили сумерки, было всегда безветренно и сухо, но чем дальше от ствола, тем больше солнца и дождя попадало на листья. На самых концах начинался экстрим в виде удерживания на качающихся листьях с риском попасть под дождь, иногда льющий водопадами с мокрой листвы.