Пират. Безумный мир - 2

И если Князев не собирался почувствовать на своей шкуре, что значит быть прихлопнутым половиной тяжелого фрегата, то он должен был срочно что-то придумать.

Кроме того, что-то ему подсказывало, что им не могло так повезти, что тот титанический разрез прикончил бы Офицера. А это значило, что он был на второй половинке корабля один на один с раненной Оливией.

И что-то подсказывало Джеку, что Матеус очень огорчится, узнав, что его дочурка мертва.

К счастью, у Князева была идея, как выпутаться из этой беспросветной с виду ситуации.

«Найф, ты готова?»

«Как никогда, Мастер!»

«Тогда погнали». — стоило его мыслям отзвучать, как Князев отпустил остатки бушприта и резко оттолкнулся от падающих обломков вбок, чтобы отлететь от них как можно дальше.

«А теперь сложная часть».

Несмотря на то, что Андрей управлял воздушной энергией, он не умел летать. Его контроль над стихией был очень грубым и не предусматривал никакой мягкой обработки.

А это значило, что придётся действовать грубо.

«Будь проклята моя жизнь».

— Кха! — Из груди Князева буквально вышибло весь воздух, когда плотный воздушный поток ударил по нему снизу-вверх.

Этого было достаточно чтобы немного замедлить его скорость падения, но все же недостаточно. Поэтому меньше чем через секунду второй воздушный удар сотряс тело мужчины.

Лишь после четвертого ослабленного потока Князев почти полностью потерял свою скорость и, сгруппировавшись, с облегчением рухнул в море.

Вода мягко встретила его стонущее тело, подарив долгожданную прохладу и облегчение.

Но вот лицо Князева вспыхнуло обжигающей болью, когда солёная вода все же добралась до его изломанного носа и лица. Удар Офицера оказался поистине сокрушительным.

Но этой боли, как и ломоты всего тела, было недостаточно, чтобы сломать мужчину.

Собрав силы, за пару мощных гребков Андрей добрался до поверхности и вынырнул, глубоко и с наслаждением втянув неожиданно сладостный воздух. Не портил его даже дым от начавшихся пожаров на нескольких кораблях. Не желая сдаваться нежити, некоторые капитаны поджигали свои суда, пытаясь хоть так остановить неостановимые костяные волны.

Закрутив головой, Князев с облегчением заметил покачивающуюся на волнах Красавицу Лиззи.

Кораблю сильно досталось, но судно все еще держалось на плаву, не собираясь идти вниз.

И раз ему ещё было куда возвращаться, пора было решить вопрос, с которого их так нагло прервали.

Найти вторую половину тяжелого фрегата оказалось не так трудно, как он мог предположить.

Судя по внешнему виду, эту часть судна не подбрасывало, как тот же нос, а всего лишь откинуло в сторону. И если глаза мужчину не обманывали, там все ещё шел бой!

Сделав глубокий вдох, Князев резко заработал руками, направляясь в сторону тонущей половины судна. При этом он старался смещаться в сторону от самой нижней части судна, чтобы оставаться скрытым бортиком.

Кроме того, прямо в эту секунду на его глазах разворачивалась самая настоящая драма. Раненная и прижимающая руку к груди Оливия отползала вверх по палубе от надвигающегося Офицера, которого из последних сил сдерживал Элиас.

И надо было честно признать, Бос держался на последнем издыхании. Будь он обычным, пускай и очень сильным человеком, то он был бы давным-давно мёртв. Но его невероятная регенерация позволяла ему каким-то чудом всё еще стоять.

Всё его тело покрывали тяжелые даже на вид раны. Кровь стекала по его ногам и марала палубу при каждом шаге.

Элиас даже не пытался атаковать, отбивая лишь самые сокрушительные удары и тычки меча противника. Его двуручник был измочален и уже давно потерял свою острую кромку, превратившись в помятый и искореженный лом.

Но даже несмотря на по сути проигранный бой, Бос продолжал биться, и не думая праздновать труса.

Единственное, что позволяло ему держаться, это ранение ноги мертвяка, ограничивающее его скорость. Но очень скоро они должны были достигнуть конца судна и тогда это был бы конец.

Вот только у Андрея были свои планы на юнгу, и он не собирался позволять ему умирать так просто.

Сражающийся мертвец резко развернулся, заодно отбросив пошатывающегося Элиаса, и разрубил своей саблей, летящий в его спину огненный шар.

Взрыв!

Фигуру нежити поглотила очередная сфера пламени, которая мгновенно разошлась, когда в неё вошел последующий за ней напитанный под завязку разрез.

Залезший на тонущую палубу Князев, немедленно бросился прямо к тухнувшим последствиям детонации, попутно занося саблю для удара.

И, как оказалось, сделал он это не зря.

Вырвавшееся из взрыва существо теперь было окончательно не похоже на человека.

Голый, обгорелый до мяса костяк с лопнувшими глазами, в глазницах которого горели лишь холодные огоньки зелёного пламени.

Андрей не знал, умеет ли нежить злиться, но чувствуя тот шквал ударов, который Офицер на него обрушивал, Князев подозревал, что всё же умеет.

И хоть его противник было уже не в форме, Андрей в полной мере ощутил всю ту пропасть в их силе.

Нескончаемый поток стали и чудовищных по силе ударов плёл перед ним настоящую паутину смерти, где одна ошибка могла стоить тебе всего.

Сознание мужчины замерло между отчаянием и мрачной решимостью.

Возможности отступить не было, а тот же Элиас после последнего удара так и не смог встать. Красная аура, мигнув, все же ушла, оставив израненного жреца без сил валяться в стороне.

Именно в эту секунду, когда казалось, что всё потеряно и надежды больше нет, Андрей неожиданно даже для самого себя самого инстинктивно отклонил корпус в сторону, после чего с замиранием сердца проследил за просвистевшим на том месте острие меча мертвеца.

Это было похоже на… Дежавю? Когда ситуация так похожа на то, что ты когда-то уже видел, но Андрей сомневался, что ему когда-то доводилось драться с грёбанной разумной нежитью.

К несчастью появившееся было ощущение вновь пропало, чуть было не поставив точку в этом бою, когда лезвие клинка Офицера прочертило кровавую борозду на груди Андрея. А если бы он не отошёл на шаг, всё закончилось бы куда хуже.

«Давай, моя сучья голова и долбанное тёло!» — мысленно взревел Князев: «Я знаю, что вы можете и будете мне помогать! Если это не опасная для жизни ситуация, то я даже не знаю, что подойдёт лучше. Включайся грёбанная воля, я знаю, что ты есть!»