Пиратка Карибского моря. Чёрный Алмаз

— Ты так думаешь, тухлая медуза? — прорычал Тич, не снимая ладони с рукояти сабли, но и не спеша ее вытащить. — Тогда расскажи, как было дело.

— А дело было так, — сказал Марк. — Мы добрались до нужного порта Ямайки на торговом судне, высадились, и Пьер отправился в трактир, а я решил для начала осмотреть улицу, на которую выходит ограда тамошнего губернаторского дома.

— На коего дьявола тебе сдался губернатор? — резко перебил Черная Борода.

— Да губернатор там не живет, капитан! — хохотнул Стенли. — Он давным-давно сдает свой домик пиратским предводителям. Вам, не в обиду будь сказано, возможно, и не сдал бы, чтобы не наживать неприятностей, а вот этот самый Алмаз у него остановился не в первый раз. Я решил пройтись взад-вперед, чтобы поглядеть, как сподручней будет взобраться вечером на ограду и проникнуть в сад. И что ж вы думаете? Иду за повозкой с маисом, которая катит из тамошнего монастыря к тамошней же плантации: этих повозок было несколько, их сопровождали пеоны, и вряд ли они даже обратили на меня внимание — ну, идет человек и идет. И вдруг — калитка в ограде отворяется, и выходит сэр Рональд Черный Алмаз вместе с каким-то старикашкой-монахом! Я чуть не подскочил от восторга! Это ж надо, он сам на меня вышел! Сам! Оставалось только разрядить в него пистолет и бежать сломя голову. Я приготовился это сделать. И момент был удобней некуда: капитан как раз вздумал благословиться у монаха. Тот поднял руку над его головой, а я поднял пистолет. Но старикан вдруг ка-ак толкнет Алмаза — тот так и свалился на колени. Ну, пуля моя, само собой, мимо! Алмаз вскакивает, бросается ко мне, я понимаю, что бежит он очень быстро, значит, мне не уйти, и хватаюсь за нож. И тотчас получаю такой удар по голове, что падаю, будто сноп. В глазах потемнело, и я ничего не успел понять.

— И что же такое тебя стукнуло? — уже едва сдерживая злость, спросил Тич. — Небо не снесло твоих грехов и упало на твою башку?

— Почти что так, почти что так, капитан! — воскликнул Марк. — Оказалось, это монашек настолько ловко запустил в меня своей палкой. Вроде бы клюка и клюка, такие всегда носят стариканы, которым ноги уже плоховато служат. Но глаз у богомольца оказался верный, да и рука не подкачала. Словом, тут же выскочили пираты Черного Алмаза, скрутили меня и потащили в дом. Принялись допрашивать, и я понял: церемониться они не будут. Кто меня послал, им было ясно, даже вопроса этого я не услышал. Но зато приступили с другим вопросом: где, мол, сейчас скрывается Черная Борода? А где он скрывается? Я-то знал про бухту, куда мы должны были приплыть после того, как сделаем дело. Но помнил и о том, что надо сказать, если вдруг попадусь. И ведь попался — вот оказия! Ну, сообщил, что «Рыба-меч» ушла в сторону Багамских островов и вы, капитан, собираетесь там скрываться. Поверили, нет ли, уж и не знаю. Заперли меня в подвале и пообещали, что наутро повесят. Весело мне было, как вы думаете?

Роберт Тич слушал рассказ Марка Стенли, не выпуская рукоятки сабли. Он доверял Марку — тот был одним из немногих, кто уцелел из команды «Отмщения королевы Анны», причем его Черная Борода в тот вечер поберег, оставил при себе, на втором судне, не отправив в погоню за «Черным алмазом». Стенли был ему предан, настолько предан, что капитан, отправляя его с приказом уничтожить Рональда Черный Алмаз, даже сказал, где потом следует искать «Рыбу-меч». Но тем, кто мог схватить Марка, тот должен был поведать историю о Багамских островах. Багамы лежали почти на пути к Бермудам, и вздумай Черный Алмаз через какое-то время проверить, где видели судно Тича, сведения Стенли могли подтвердиться. Вряд ли «Рыба-меч» прошла б совсем не замеченной через Панамский перешеек, едва ли ухитрилась бы не сделать стоянку в Сан-Доминго [29] либо где-то поблизости, так что какие-то известия враги Тича так или иначе могли получить. Но потом след должен был потеряться. Для этого и нужно сначала отправить преследователей вроде бы по верному пути. Пускай уйдут в сторону и шарят по всем рифам и по всем портам Багамского архипелага. В конце концов, на Бермудах Черная Борода тоже не собирался сидеть целый век — можно отправиться еще дальше, на север, либо, в конце концов, если б шум утих, через годик вернуться в Карибское море. В возвращение Тич почему-то не верил, но никому и ни за что в этом не признался бы…

29

Одно из названий острова Гаити. Испанцы называли его Санто-Доминго, французы, отобрав в конце XVII часть острова у испанцев, свою часть стали называть Сан-Доминго.

— И как же тебе удалось от них уйти? — спросил он Марка.

— Ну, как, как? Я выкарабкивался из подобных историй уже не раз. Приметил на полу в подвале осколки стекла, одним из них перерезал веревку на руках, потом развязал ноги. Решетка на окошке была деревянная и не очень прочная — мне понадобилось меньше часа, чтобы ее расшатать. Боялся, как бы в саду не оказалось собак. Но их не было! Вот так и спасся.

— Если все, что ты рассказал, правда, — Тич пристально смотрел в глаза Марку, но тот не отвел взгляд, скорее всего не врал, — если это правда, то убивать тебя вроде бы и не за что! Попался ты, как последний идиот, но выбирать мне не из кого — умных что-то не видать… Ладно, подумаю, что с тобой делать. А пока…

— А пока, — вновь, на этот раз очень твердо проговорил пират, — я прошу вас выслушать меня с глазу на глаз.

— Это зачем? — не понял Черная Борода.

Стенли усмехнулся, бросив быстрый взгляд на стоявшего рядом Пьера, на еще нескольких пиратов, слушавших его рассказ с искренним интересом, и сказал, понизив голос настолько, чтобы услышать его мог только Тич:

— Это затем, чтобы вы, капитан, сами решали, что делать с сокровищами, которые, возможно, почти у вас в руках.

Черная Борода внимательно вгляделся в лицо Марка. Нет, тот говорит вполне серьезно. Да и кому же взбредет в голову шутить с Робертом Тичем, тем более если речь идет о деньгах?

— Пошли!

Он кивнул Стенли, и тот зашагал следом за ним в капитанскую каюту. Когда они вошли. Черная Борода запер за собой дверь и, заглотив еще не менее пинты [30] пороховой смеси, повернулся к Марку:

— Ну?

— Когда я выбрался из подвала губернаторского дома, — по-прежнему очень тихо сказал Стенли, — я стал пробираться к ограде. Идти пришлось возле огромной террасы, которая идет вдоль всего первого этажа. И вдруг я услыхал голоса. Говорили именно на террасе. Я, вслушавшись, понял, что говорят меж собой капитан Черный Алмаз и кто-то из его моряков. Он называл его Генри. Даже вроде бы «дядя Генри». И голос у этого моряка был немолодой.

30

Пинта — мера жидкостей.

— Да какое мне дело, дядя он ему или тетя?! — взъярился Тич. — Говори о деле. Что был за разговор и почему ты мне о нем сообщаешь?

— Да потому, капитан, что речь-то шла о сокровищах самого Моргана!

— Что-о-о?! — В какой-то момент Тичу показалось, что с него слетает хмель, и он поспешно вновь сунул в рот горло фляги. — Ты соображаешь, что говоришь, морская капуста тебе в глотку? Об этих сокровищах никто ничего знать не может! Или я б уже выпотрошил того, кто проведал об этом кладе, но правду бы у него выведал!

Марк сделал большие глаза, как бы прося капитана не говорить так громко. Потом прошептал:

— Этот старый моряк вроде когда-то плавал с Морганом. Я так понял из его слов. И зовут его… Он ведь говорил, как его зовут. Вот! Он сказал: «Не будь я Генри Бэкли!»

— Бэкли?! — Черная Борода при всей его грузности так и подскочил. — Бэкли, ты сказал?! Крабьи потроха! Да ведь это же бывший штурман старины Моргана! Неужто он жив?

— Но я ведь слышал его голос, — резонно заметил Марк.

— Ну, так пускай меня проглотит кит! Этот штурман и впрямь может знать секреты великого пирата…

Тич поспешно подошел к двери, проверил, надежно ли она заперта, и, толкнув Стенли на стул, сел рядом, так что их головы почти соприкоснулись лоб в лоб, и Марк едва не задохнулся от ромово-порохового «аромата».

— А теперь, — глухо проговорил Тич, зловеще сверкая своими будто вдавленными в череп глазками, — а теперь рассказывай мне слово в слово, что такое они говорили!

Глава 6 ПОСЛЕДНЯЯ БИТВА

Вот уже второй день лейтенант военно-морского флота Роберт Мейнард почти не смыкал глаз. Два находившихся в его распоряжении шлюпа шли полным ходом, благо ветер все время дул попутный, однако Мейнарду казалось, что они безнадежно опаздывают.

После неудачи, которую он потерпел в бухте на панамском побережье, когда Тич был, казалось, уже в его руках, но вновь сумел избежать возмездия, лейтенант просто потерял покой. Как можно быстрее приведя свои корабли в порядок, он буквально обшарил все побережье, но не нашел убежища пирата. Тот мог, конечно, проскочить через Панамский перешеек — не так он узок, чтобы корабль Тича наверняка был замечен. И если флибустьер уже в Карибском море, искать его будет втрое труднее. Да и Карибское море далеко не единственное место, в котором Черная Борода может укрыться. Он награбил достаточно сокровищ, чтобы на долгое время прекратить свои «подвиги» и затаиться. Правда, буйный нрав едва ли позволит Тичу оставаться совсем уж незаметным, но тогда обнаружит и, возможно, уничтожит его любое военное судно, которое окажется вблизи нового пристанища пирата. От назначенной за его голову награды Адмиралтейства вряд ли кто откажется. А Роберт Мейнард хотел во что бы то ни стало свести счеты с Тичем сам, своими руками!

Когда-то знаменитый пират сломал и перевернул всю жизнь молодого офицера, в одночасье Роберт потерял все, чем дорожил, чего добивался, всех, кого любил. И месть заставляла его все эти годы неотступно желать новой встречи со своим кровавым тезкой…

В глубине души Мейнард не мог не страшиться этой встречи, но знал, что не отступится ни за что!

Письмо, которое он получил, вернувшись после трех дней безуспешных поисков в Кингстон [31] , где он служил последние два года, изменило все планы лейтенанта. Он и сам удивлялся, отчего поверил этому письму? Оно скорее походило на ловушку. Или на шутку кого-то из товарищей-офицеров, решивших подтрунить над попавшим впросак охотником за пиратами. Если это вообще не было чьим-то безумным бредом.

31

Кингстон — административный центр острова Ямайка.