Пираты Короля-Солнца(ч1-5,по главу19)

– О ради Бога! – воскликнул Гугенот,- Мы еще не говорили о такелаже.

– Очень коротко, чтобы не быть назойливым. Такелаж бывает стоячий и бегучий…

''И куда же он "бегает"?'' – подумал паж.

…Стоячий такелаж, из растительных волокон – это туго натянутые канаты. Видите, какие они толстые. Толщина равна примерно руке юного Вандома. Их роль…

– Растяжка,- сказал Гугенот.

– Вот именно,- сказал Вентадорн с одобрением, – Без этих растяжек мачта вмиг бы расшаталась и рухнула.

Анри потрогал маленькой тонкой ручонкой дерево толстой бизань-мачты из корабельных лесов Портоса и подумал: ''Вот ужас-то!''

– Милые мои пассажиры, со всеми этими тонкостями вы еще успеете познакомиться. Я же начинаю с азов. Мой короткий комментарий о такелаже продолжается. Ванты, запомните это слово, мои очаровательные пассажиры – это главная часть стоячего такелажа, – и капитан взялся за эту ''главную часть'', – Ванты, господин де Вандом, понимаете? Захотите вспомнить веревочные лестницы, по которым бегают наши ловкие матросы, вспомните банты на ваших нарядных камзолах и…прочей одежде.

– Зачем вы мне говорите о бантах?- спросил Анри де Вандом, – Мое мышление несколько отличается от мышления владельца лучших корабельных лесов, господина Портоса! Для того чтобы я вспомнил ванты, мне не надо менять буквы, я лучше вспомню побег Бофора из Венсена. Словом, веревочную лестницу.

– Простите,- сказал капитан, – Впечатление обманчиво. Итак,…ванты.

– Ванты идут от топ-мачты к бортам, – вставил Гугенот. Он хотел показать, что не такой он салажонок как Вандом, и кое-что знает. А хитрый капитан такой своей лекцией для самых-самых необразованных, может быть, сводит счеты в столь мягкой форме с мальчиками из Фонтенбло.

– Браво, сударь, браво! – сказал капитан,- Здесь у нас бизань-ванты. Там, дальше, видите?

Грот-стень-ванты. Есть и брам-стень-ванты, идущие к салингам. Но, полагаю, брам-стень-ванты и салинг это…не то что для гардемаринов, не то что для матросов-профессионалов но, милые мои пассажиры, не для вас. Пока я вас накормил достаточно.

Анри подумал, что ни за какие сокровища мира он не полез бы по брам-стень-вантам на этот самый салинг!

А Гугенот начал тупить:

– Ваш урок мы усвоили, дорогой капитан! Рангоут – веревки, такелаж – доски. Бревна из лесов Портоса. Простите, все наоборот! Рангоут – бревна, такелаж – веревки! Паж, вы запомнили?

– Такелаж – снасти, рангоут – мачты и реи,- сказал Анри сухо, – Даже я это усвоил.

– А вы, как я понял, скорее тактик, чем стратег,- сказал капитан, обращаясь к Гугеноту.

– Я, скорее стратег, чем тактик,- возразил Гугенот, – Спасибо, господин капитан. Все чертовски интересно. От вас можно получить много ценной информации. Надеюсь, вы нам еще много чего расскажете, пока мы идем в Алжир. Мне, как уроженцу Ла Рошели, было весьма интересно узнать, что ванты – это веревочные лестницы. И я сегодня же доведу эту информацию до сведения прочих мальчиков из Фонтенбло, с вашего позволения.

– Не обижайтесь, – сказал капитан, – Я пошутил.

– Не грубите нашему капитану, господин Гугенот,- сказал Анри, – Вот я действительно узнал очень много интересных вещей!

– Видите, – сказал капитан,- Пажу герцога моя проповедь понравилась.

– Мне тоже понравилась ваша проповедь, – сказал Гугенот, – Но хотелось бы услышать нечто более наворочненное.

– Приму к сведению, – пообещал капитан.

Анри смутился, вспомнив тупые /ой-ой-ой, какие тупые!/ рисунки кораблей в свои ученические годы. Корабль – иллюстрацию к трагической истории Тристана и Изольды. Боже милостивый! Такой корабль не прошел бы и пол-кабельтова! На чем держались черные паруса? Да ни на чем! На честном слове! Анжелика де Бофор, иллюстрируя печальную древнюю легенду, считала такелаж корабля чем-то лишним, грубым, неизящным, и убрала все пеньковые тросы и веревочные лестницы, вернее, не сочла нужным их изображать. Так что корабль с черными парусами при отсутствии такелажа не мог доплыть до Бретани, где ждал вестей от Изольды Белокурой влюбленный рыцарь Тристан. Очень глупым и непрофессиональным был детский рисунок десятилетней Анжелики де Бофор. Дочь Адмирала Франции вздохнула. Не доплыл? Тем лучше. Значит, корабль в пути. И пусть будет вечным морским скитальцем. Зная древнюю легенду с детских лет, дочь Адмирала хотела, чтобы корабль с черными парусами не доплыл до Тристана.

Но при чем тут охра? Она красила белилами паруса другого корабля, с другого рисунка, на котором у Тристана и Изольды любовь только начиналась. И они были вместе на корабле. И пили Любовный Напиток, ясно, лучше на вкус вишневого ликера! Люк охотно объяснил. Охра? Да разве можно писать без охры? Портрет, и то не напишешь. И для верной передачи формы паруса охра необходима. И в эти ванты, тросы – тоже добавлять охру придется.

Увы! Хотя юная дочь Адмирала Франции узнала очень много нового и интересного и пополнила свой словарный запас терминами "рангоут" и "такелаж", а также узнала, что свинец служит для приготовления белил, а железо – для божественной лазури / Свинец и железо! Воинственные металлы и прелестные краски, белая и лазурная! Раньше она, как все дети, различала краски по радуге: ''Каждый Охотник Желает Знать…''Красный, Оранжевый, Желтый, Зеленый…/ но ни профессиональные навигацкие термины, ни знания о свинцовых белилах и железной лазури, белое и синее, свинец и железо, надо поближе познакомиться с Люком, решила для себя Бофорочка, – ни на дюйм, ни на милю, ни на лье, ни на кабельтов не приблизили ее к Китаю и к ее таинственному герою, Шевалье де Сен-Дени. Зачем мне тогда рангоут, такелаж, ванты, свинец, железо?- вздохнула Бофорочка.

Следуя за капитаном ''Короны'' и внимая в пол-уха его комментариям и занятным рассказам о путешествиях, проделанных ''Короной'' за почти тридцатилетнее свое существование / Люк и Гугенот ловили каждое слово г-на де Вентадорна, этой ходячей навигацкой энциклопедии! / адмиральская дочка топала от полуюта с бизань-мачтой к грот-мачте, сердцу ''Короны'', иначе, к шканцам.

Там, по словам того же г-на де Вентадорна, было почетное место, центр корабля, оглашались указы Его Величества, приказы капитана, встречали важных гостей, и днем там чествовали Адмирала, а потом Прекрасную Шевретту, а несколько часов спустя, на месте, доступном только господам морским офицерам, Пираты Короля-Солнца устроили с согласия герцога и капитана ''шторм'', иначе говоря, нахальную гулянку, пирушку, попойку и матросы спешили на вышеупомянутые шканцы, поднося корзины с бутылками и закусками по заказу Оливье де Невиля.

5.''ТОЛЬКО СМЕЛЫМ ПОКОРЯЮТСЯ МОРЯ!''

– Надо было взять больше провианта, – вздохнул Вандом, с тревогой взглянув на корзины с выпивкой, закуской и фруктами.

– Дай Бог этот съесть, – сказал капитан, – Все трюмы забиты и добрая часть палубы.

– Провиант, так же как свинец и порох, мы добудем в Алжире, если какая нехватка, – Гугенот гнул свою линию, расчитывая на трофеи, добытые в грядущих баталиях, – На кой черт переполнять трюмы лишним грузом? Как я понимаю, господин де Вентадорн, скорость корабля повышается, если заострить форму корпуса, это я просек еще в Тулоне. И также уменьшить объем трюмов на носу и в корме.

– Вы так торопитесь в Алжир? Хотя мы и сохранили дедвейт, – сказал капитан ''Короны", – то есть полную грузоподъемность, направление ветра нам благоприятствует, и мы идем…

– Мы бежим!- воскликнул Вандом, – хоть этот термин моряки и не употребляют. А раньше ползли как черепахи.

– Черепаха черепахе рознь, – сострил Гугенот, – Быстроногий Ахиллес и то никак не мог догнать черепаху. И еще черепаха была у древних римлян…нет, паж, вам это определенно не интересно. Эх!

Аве, Цезарь!

Вандом зевнул.

– Nemo nascitur artifex,* – сказал Анри небрежно. Люк рассмеялся.

… *Nemo nascitur artiflex /лат./ – Никто не рождается мастером. Нэмо насцитур артифекс.

…

Капитан подмигнул Гугеноту и Люку. Они поняли, что и паж оценил юмор Гугенота, но так же и то, что паж пытается не очень-то умело подражать Бражелону, и это вызвало улыбки моряка и мушкетера и смех художника. Анри по наивности решил, что общество восхищено его знанием латыни и остроумием и задрал нос.