Пирожки "Со злом"
Шрифт:
И вот стоит она у алтаря, в кроваво-красном платье, а рядом жених, нарядный, правда, в белом, и лица пока не видно. Отвернулся он, ждет, когда священник появится и пройдет к арке, чтоб, как в голливудских фильмах, все красиво…
И вот жених к ней поворачивается, а это Са…Сашка, как для простоты она решила его называть.
– Ты?
– в один голос сказали они.
– Что ты здесь делаешь?
– начала было Катя, но он не дал ей продолжить.
– Я? Да ты сама, тебе что, мало гаданий, еще и в свой сон меня к себе затащить решила?
– начал кипеть он и, перебив священника, сказал, - Согласны!
–
Тут же все декорации растаяли, и вот они стоят в ее комнате, хотя девушка четко понимала, что это сон.
– Я не специально, я даже не подумала, что сказала перед сном…
– Я! Я твой жених и других ты не увидишь!
– потрясая договором, он теснил ее к окну, которое было открытым.
– Прости, Саша, я не хотела!
– Саша? Да ты совсем уже, смертная? И вообще, какого Всетемного ты здесь околачиваешься? Ты должна должностную инструкцию изучать, а не искать приключений на свою пятую точку!
– и он вытолкал ее в открытое окно…
От испуга она подскочила, и приложилась головой о потолок, причем с таким громким звуком, что перебудила нескольких девочек рядом.
– Че расселась?
– через минуту в дверях появилась бeстия, а Катя усиленно растирала на лбу шишку, - пойдем, учится будешь!
– А поспать можно?
– жалобно спросила девушка.
– Конечно, нет! С такими-то выкрутасами… и ОН требовал, чтоб тебя к вечеру вернули!
– Хорошо, - обреченно согласилась Катя и сонная поплелась за Наташей.
Дама поставила перед девушкой кружку с крепким кофе, пожелала ей удачи в изучении сего талмуда и удалилась. Чтоб ближе к вечеру появиться бодрой и выспавшейся и начать экзаменовать по прочитанному материалу.
– Я вот что спросить хотела?
– начала Катя.
– Ты можешь спрашивать все, что угодно, пока я крашусь, но времени у тебя ровно столько, пока я привожу себя в подобающий вид.
– Вот тут написано, поиск и наставление на путь истинный заблудших. Это как?
– Ну вот человек "того", а дух его все еще в мире земном застрял, так как знает он, что лететь ему к нам, и он не хочет, цепляется, блуждает… Или на перерождение пора, а он не хочет…
– Я бы тоже не хотела еще раз родиться, тем более в нищей семье…
– Я запишу твое пожелание и передам его вышестоящему руководству!
– Не надо, я ж не нытик какой!
– А зачем ты это сказала?
– Ну, чтоб человека поддержать, у вас же написано, надо поддержать, чтоб заблудший доверял тебе…
–Я НЕ ЗАБЛУДШИЙ, я местная, и у меня вполне прибыльный бизнес!
– Я просто уточняю, - испугалась столь сильной реакции девушка, - вот тут еще написано "наставлять на путь истинный”, это значит, помочь человеку обрести мир? Помочь ему заповедей придерживаться?
– Ты чего? Совсем что-ли? ИСТИННЫЙ путь, это как раз обратное, если кто-то в твоем присутствии сомневается, то ты должна подтолкнуть его на нарушение законов Божьих!
– Я вас поняла, надо тогда вот в инструкции поправить, чтоб людей не вводить в заблуждение…
Наташа смотрела на нее и качала головой, видимо, дивясь ее умственным способностям.
– Я просто решу, что ты не выспалась, поэтому информацию плохо воспринимаешь и обрабатываешь. Но главное, ты все понимаешь, а обдумать сможешь потом, в процессе работы. Так что, вот твой диплом,
можешь идти и приступать к работе!– Вот так сразу?
– Главное, куратору своем доложись. Можешь придремать, оповестить, чтоб забрал, а мне работать пора.
На столе перед девушкой появился лист бумаги, на котором было написано "Диплом, специалисту по …." ,в общем много, пафосно и красиво.
– И талмуд свой забери, дома еще раз перечитаешь, - напомнила Наташа, перед тем как выйти из кабинета.
А Катя положила голову на сложенные на столе руки и тут же уснула, во сне она видела Сашу, как его полное имя, она так и не смогла запомнить…
– Не смей меня так называть! Я Саниламин!
– с порога взвыл он.
– Ну извини, я не могу не то что выговорить, я даже запомнить твое имя не могу!
– изобразила искреннее раскаянье Катя.
– ТЕ, ИзвиниТЕ! Ты хоть понимаешь, сколько мне лет, а ты мне тут тыкаешь?
– Я как-то не подумала. Просто ты сказал, что ты мой суженый, а значит можно к тебе и на "ты" обращаться. Я, как ты мог заметить, диплом получила уже.
Он смотрел на нее, в его кроваво-красных глазах плескалась ярость. Кажется еще немного, и он бросится на нее и сделает ей что-то нехорошее, но вот весть о получении диплома потушила пожар, как ведро воды горящую щепку.
– Хоть одна хорошая новость на сегодня! Пошли, я проведу тебе последний инструктаж и отпущу!
– он взял ее за руку, потом стукнул себя по лбу, - Мы же во сне!
– и щелкнул пальцами, получилось неожиданно громко и противно, и вот они в кабинете у Наташи.
Пока Катя раздирала слипающиеся глаза, Саня схватил со стола заветный листочек и начал его изучать.
– Замечательно, как все хорошо складывается!
– читал он диплом и присвоенную специальность, - Бери свои бумаги и пошли!
– Куда это вы пошли!?
– в дверях стояла Наташа.
Сегодня она была особенно грозна и прекрасна. Катя даже поймала себя на мысли, что пожалуй вот так должна выглядеть настоящая роковая красотка, а не то, что там в кино рисуют…
– Я никуда не пущу эту бедную девочку, пока она с нами не пообедает! А то знаю я тебя, заморишь несчастную голодом!
– оскалилась дама, клацнув у носа Сани своими клыками.
– Могли бы меня и попозже позвать тогда, - насупился демон.
– И ты с нами отобедай, прояви уважение к учителю своей новой протеже.
– А девочки твои за столом будут?
Дама согласно кивнула, и все дружно отправились обедать.
Вопреки воспоминаниям об очень позднем ужине, обед был накрыт в главном зале. По центру стоял большой ломившийся от еды стол. Такие яства Катя видела только в старой книге СССР “О вкусной и здоровой пище” на цветных разворотах. А были здесь, и запеченный поросенок, и стерлядь, и гора бутербродов с красной и черной икрой, и даже паштет, по всей видимости из жирной гусиной печени. Но главным украшением стола было большое блюдо с морепродуктами. А по обе стороны от стола стояли простые деревянные скамейки, на которых сидели девочки. На лица Катя их помнила, но вот имен так и не узнала. Зато все они, вопреки обычному, были одеты, как монашки, и открытыми оставались лишь их милые накрашенные лица. Оглянувшись на Наташу, девушка поняла, что та приняла облик матери-настоятельницы женского монастыря.