Пируэт
Шрифт:
— Или еще что. У Ирины Валерьевны, между прочим, мужа недавно убили. Ты не знал?
— А, ну да. Так я же не знал, что ты в этом деле завязан. Я думал, ты насчет деда… Знаешь, почему я про деда вспомнил? Мы с Иринкой в тот день познакомились.
Мысли у Толика и Юры текли параллельно — но это и немудрено. Когда люди виделись только один раз, им больше нечего вспоминать, кроме этой единственной встречи.
— Ну так что же случилось? — спросила Ирина, которой этот разговор начал надоедать.
— Да так, маленькая неприятность. Коллеги вашего мужа задумали вас убить.
— Меня?! —
— Вам лучше знать. Я слышал, что-то там с наследством.
— Чушь! Заборин на это не пойдет.
— Заборин не пойдет… А Тараканов?
— А вы знаете Тараканова?
— Кто же не знает Тараканова.
Тут Толик Кленов захохотал не к месту. Он вспомнил старый анекдот и с удовольствием повторил его финал:
— Кто же не знает старичка Крупского! Ха-ха-ха-ха-ха.
— А между прочим, не смешно, — сказал Сажин. — Сейчас наши люди поехали разбираться с Забориным и Таракановым, но не факт, что они успеют перехватить киллера.
— А вы приехали меня предупредить? Или защитить?
— И то, и другое.
— Ну, вдвоем-то мы с ним точно справимся, — без тени тревоги объявил Толик.
— Не вдвоем. На улице и на лестнице тоже наши люди.
Ирина выглянула в окно.
— Не надо подходить к окнам, — мягко сказал Сажин, и все трое отправились в комнату, где сели на диван, расположенный перпендикулярно к окну и углубились в беседу о жизни и о любви.
Толик на первый взгляд казался недалеким, но если поговорить с ним подольше, выяснялось, что он просто общителен не в меру — а вообще-то мужик с головой. Сажина его развязность поначалу немного раздражала — главным образом из-за слова «мент»: сотрудники милиции не любят, когда их так называют в глаза. Однако обаяние Толика быстро растопило лед, и Сажин подумал, что этот парень — самый лучший вариант для Ирины. Никто лучше него не мог развеять ее тоску и вернуть ей радость жизни.
— Кстати, ты купил гитару? — поинтересовался Сажин, демонстрируя хорошую память.
— Ага. Классный инструмент. Мы вместе с Иринкой выбирали. Самому мне в жизни такую не купить. Представляешь, меня с работы выгнали. Я на платной стоянке работал, а там какие-то дебилы одному хмырю тачку помяли — камнями через забор. Хорошо, на нас долг не повесили. Денег не заплатили и выгнали пинком под зад. Так что я теперь вроде альфонса — у Иринки на шее сижу.
— И что думаешь дальше делать?
— В группу какую-нибудь хочу пристроиться. Я же гитарист классный. Хоть в акустике, хоть в электричестве.
— А чего же ты на стоянку пошел? Мог бы в кабаке играть.
— А я играл одно время. Но оттуда меня тоже поперли. Не везет мне с начальством.
— А может, ему с тобой?
— А что, очень может быть. Знаешь, что я тебе скажу. Хорошо иметь много денег — тогда можно наплевать на начальство и жить так, как тебе хочется. А без денег…
— Так ты же говоришь, что у тебя все получается.
— Говорю. Получилось ведь охмурить Иринку. А такая девчонка — одна на миллион. Скажешь, нет?
Ирина, которая все это время сидела молча, думая о чем-то своем, уловила конец фразы и шутливо накинулась на Толика:
— Ну-ка
повтори, что ты сказал! Это кто кого охмурил? Вот выгоню голого на улицу — будешь знать, как говорить такие вещи при чужих людях.— Не-а, не выгонишь, — ухмыльнулся Толик. — Я тебе еще пригожусь.
Самое лучшее профессиональное свойство оперативника — умение предсказывать действия преступника. Ростовцев этим свойством обладал в полной мере, и после беседы с ним генеральный директор ООО «Глобус» стал действовать точно так, как Ростовцев запланировал. А именно — в панике позвонил Тараканову и, фигурально выражаясь, завопил: «Спасайся, кто может!»
Тараканов обычно не разделял панических настроений партнера по бизнесу, но у него в эти же примерно часы появились сведения, что за ним тоже следят, и что весь их бизнес, похоже, накрывается большой железной крышкой.
А на складе «Глобуса» лежал товар на астрономическую сумму в свободно-конвертируемой валюте. И если в обычных условиях найти его было практически невозможно, то теперь Тараканов мог быть уверен, что менты вскроют каждую банку и не пожалеют скормить весь горошек скоту, чтобы найти товар.
Да и жалко было терять такие деньги. А шанс на спасение товара еще оставался. Главное — вывезти наркотики со складов «Глобуса», опередить группу захвата и сбросить «хвост», если таковой увяжется. А дальше — есть у «Ястреба» своя секретная база, про которую менты знать не могут. Бойцы «Ястреба», занятые в деле, там не бывают, и руководители фирмы тоже не бывали давненько. На этой базе готовят особо ценных сотрудников и обделывают самые темные дела. Но сейчас она как бы на консервации. Там хранится оружие, стоят машины с несколькими комплектами номеров, сидит охрана, но нет никакой активности — и выйти на эту базу, не имея осведомителя среди высших чинов «Ястреба» практически невозможно.
Вот туда и надо вывезти груз. А там перегрузить его на чистые машины и отправить еще дальше — на заранее подготовленные позиции.
Тараканов, который не был директором «Ястреба», но являлся признанным главой мафии, промышляющей ввозом смешинок в этот регион, всегда славился предусмотрительностью.
Узнав от Заборина о катастрофе, он в считанные минуты поднял по тревоге бойцов, предупредил всех действующих лиц предстоящей операции, поручил своему самому доверенному помощнику наиболее рискованную ее часть — вывоз груза со склада, а сам поехал прямо на базу — готовить следующий этап.
Однако он недооценил масштабы операции с милицейской стороны. Он думал, что Ростовцев просто решил взять Заборина на испуг, чтобы вырвать у него признание, а ушел, не арестовав Михаила Борисовича, потому что признания не получил, а других доказательств у него не было. А на самом деле ОНОН и РУОП уже блокировали все подходы к складам «Глобуса» наглухо, и достаточно было опознать помощника Тараканова в человеке за рулем импортного микроавтобуса, чтобы понять, зачем он приехал.
У «Ястреба» был заготовлен путь отхода, на котором нет стационарных постов милиции. Достаточно оторваться от мобильных наблюдателей — и дело в шляпе.