Писатель

— Потому, что они всегда завидовали ему… Они все поголовно бесчувственные статуи, не умеющие проявлять каких-либо чувств. Только и могут, что одевать маски. Вы уже ходили к моей сестре или брату? — Лилия внимательно посмотрела прямо в глаза чернокожему мужчине.

— Все, что я успел сделать, это переговорить с Вашими родителями. Они очень любили Моргана и…

— Ложь! — Перебила молодая особа стоявшего напротив нее мужчину, нахмурив брови. — Отец вечно ругалего, не было и дня, чтобы дом не дрожал от его криков. А Морган всегда встречал эти крики улыбкой, и я не понимала, зачем он так ведет себя. Он ни разу не крикнул на отца, как бы сильно тот не возмущался, даже, наоборот, благодарил его…

— А вы спрашивали брата, почему он так себя ведет?

— Конечно, спрашивала. Он всегда мне отвечал, что видит настоящую сущность наших родителей и что в глубине души они очень добрые люди. Нехотя, но я все же верила ему, так как отец, хоть и возмущался, но никогда не говорил, что лучше бы Морган не рождался… — Тут Лилия резко сменила тему, улыбнувшись. — Я вскоре поеду в его дом в Швеции, хочу собрать все те вещи, которые остались после него. Если хотите, можете составить мне компанию.

— Буду рад. Мне бы хотелось узнать от Вас больше о Вашем брате. Мне кажется, Вы были достаточно близки с ним. — Приложив руку к груди, сказал детектив. Что-то тут было подозрительным для него. Слишком ярко выказывает свои чувства эта особа. Слишком ка-то чувствительно. Хорошо, что отец семейства собрал всех в своем доме, так легче будет отследить поведение родственников покойного. Девушка развернулась вполоборота, скрестив руки, окинув долгим взглядом сад.

— Да-а-а… — На выдохе протянула Лилия. — Роза и Лиам… они ушли с головой в отцовский бизнес и им до нас никогда не было дела. Хотя, иногда… — Девушка задумалась, прислонив руку к щеке. — Знаете… я пару раз замечала, как Морган, когда еще жил здесь, заглядывал к Розе в комнату. После этих посещений, он всегда казался мне сжатым и его каждый раз передергивало, когда он встречался с Розой взглядами. На мои вопросы по этому поводу он не отвечал, скорее даже пытался перейти на другую тему. Поэтому спросите у Розы, что это было.

— Благодарю за наводку. — Темнокожий мужчина поцеловал ладонь девушки и хотел было покинуть ее, как вдруг Лилия окликнула его:

— Джеймс.

Детектив обернулся, вопросительно посмотрев на девушку.

— Берегитесь Розы и Лиама, эта парочка может быть очень страшна…

Мужчина слегка улыбнулся, кивнул головой и пошел в сторону дома. Достигнув середины дорожки, мужчина невольно обратил внимание на цветы. Они все не только завяли, но и странно потемнели. «Мало того, что Вы все чопорные и надменные, Вы еще и вампиры. Энергетические вампиры… Интересно…» — подумал детектив и обернулся. Лилия все также продолжала улыбаться ему и мужчина, сорвав один из увядших цветков, помахал ей, тоже улыбнувшись. Ответа не последовало. Джеймс сам себе присвистнул и двинулся дальше.

У входа в дом стоял красный кабриолет «Эльдорадо». Двери дома открылись и оттуда вышел помощник писателя, он повернул голову, приметив детектива.

— Детектив Джеймс! Уже повидались с самой молодой особой этого знатного рода? — С насмешкой в голосе произнес светловолосый мужчина.

— Как время не стоит на месте, так и я не теряю любой возможности, чтобы пересечься с теми, кто лично знал погибшего. Позвольте спросить, вы сбегаете от меня?

— Ох, нет, нет. — Широко улыбнулся помощник, подойдя к машине. — Я пробуду здесь сутки, а затем вернусь обратно в Швецию. Я просто хотел съездить в город и прогуляться по здешнему парку. Вы что-то хотели?

— Мне бы хотелось занять немного вашего времени и поговорить о Моргане. — Джеймсзаметил напряжение в голосе говорившего.

— Тогда прошу на борт! — Чересчур радостно произнес помощник. Детектив зашел в свою комнату, схватил пиджак, который одел, спускаясь по лестнице обратно, и сел в машину.

— Меня зовут Виктор Андерссон. — Сказал светловолосый мужчина, выезжая за ворота старинного особняка. — Мы с Морганом знакомы еще с института. Безбашенный он был, очень часто спал на парах, а ночью творил! Он исписывал свои рабочие тетради быстрее, чем успевал записывать конспекты. Полностью отдавался искусству. Но, несмотря на это, он прекрасно сдал экзамены, лучше всех в университете! — Восхищался другом Виктор.

— И на кого же он учился? — Поинтересовался Джеймс.

— На учителя литературы. После выпускного мы с ним не виделись, но однажды я решил уехать из Штатов и преподавать в своем родном городишке. Там, на автобусной остановке, откуда автобус разъезжал по всем трем крохотным школам нашего городка, мы и столкнулись. Морган работал в одной из школ, но при этом хотел издавать книги, которых у него на тот момент скопилось немерено, и я до самой его смерти помогал ему в этом. Он вечно чудил. Особенно чудил тем, что самолично создавал костюмы своих героев из подручных средств и переодевался в них. Пару раз в школу наведывался в своих нарядах, дети смеялись от подобных его шуток от души! Старался придерживаться здорового питания, даже на пробежки умудрялся ходить, хотя спать любил страшно.

— А были ли у него с кем-нибудь конфликты?

— Что вы! Такой, как он, и мухи не обидит! Он вечно старался избегать подобных стычек. Да и ругаться с ним было некому… Замкнутый он был, из учителей в школе почти ни с кем не общался, был сдержанным и почтительным. С двадцати двухлет очень часто уезжал. Бывало на неделю, иногда на две пропадал. Ни сам не звонил, ни ему не дозвонишься. Человек словно пропадал из мира сего, а потом неожиданно снова появлялся. В институте говорил, что ездил к родителям, так как отец его часто болел. Старший-то брат его в Нью-Йорке живет, сестра старшая тоже там околачивается. Младшая живет где-то здесь неподалеку и, кажется, тоже работает учителем. Но тогда она еще училась в школе и Моргану приходилось приезжать и помогать отцу. А потом, когда мы с ним столкнулись, он начал говорить, что проблемы с издательством книг и нужно открывать офис. Потому как по телефону или в школе могли перехватить разговор. — Наклонившись к детективу, проговорил Виктор.

— Идея всемирного заговора? Люди все еще верят, что за ними наблюдают? — Заулыбался Джеймс.

— О-о-о, это была самая частая тема для обсуждения в институте, когда кто-то просил Моргана позвонить тому или иному знакомому. Он до жути боялся обговаривать какие-либо вещи по телефону, старался общаться через старую голубиную почту, ха-ха-ха! — Смеялся светловолосый мужчина, сворачивая на дорогу, ведущую в городской парк. — Я, конечно, удивлялся такому странному страху, но в работах психологов столько разного начитался, что подобное для меня вообще мелочью оказалось. Но, все-таки я понять не могу одного, зачем кому-то понадобилось убивать безобидного писателя? Он и так отрезал себя от мира и все время, кроме работы, сидел дома.

— Хм, а мне его родители сказали, что он был очень общительным. — Удивленно произнес детектив.

— Возможно, до института все так и было, но я вас уверяю, сколько знал его я, все было в точности до наоборот. Он даже подружку себе не искал, чего там о друзьях говорить. Только я с ним и общался!

«Интересно, что за причина заставила Моргана закрыться от мира? Может, он был участником какого-нибудь сообщества? Или, может, был хорошим азартным игроком и любил пропадать в казино? Задолжать он не мог, денег у него оказалось более, чем достаточно. Проиграл какой-то спор, который нельзя было урегулировать деньгами? Имел псевдоним? Вероятно, но все-таки есть еще одна нестыковка…» — Думал про себя Джеймс. Мужчина повернул голову, посмотрев в бескрайнее голубое небо — «Какая же вы все-таки интересная личность, Морган Летфин».

Двое мужчин въехали в зеленую зону, остановив машину у старой деревянной церкви. Виктор пошарил по карманам своего пиджака и достал пачку сигарет.

— Будете? — Спросил он, протянув детективу пачку.

— Нет, спасибо, не курю. — Вытянув ладонь, ответил темнокожий. — Стараюсь вести здоровый способ жизни, пока молодость еще при мне, ха-ха.

— Как пожелаете, господин Джеймс. Ну, пойдемте. — Виктор закурил, попутно засовывая пачку обратно в карман и выходя из машины. Джеймс также поспешил покинуть кабриолет и застыл, осматривая неотрывным взглядом церковь.