Пишу иск лючительно по памяти… Командиры Красной Армии о катастрофе первых дней Великой Отечественной войны. Том 2

Слева – 215 мед – попытки найти ее части и штадив на указанном рубеже успеха не имели, а оказалось, что дивизия и не вышла на этот рубеж, а оказалась значительно позади.

В ночь с 27 на 28.6 связь со штакором была потеряна, и восстановить и найти место штакора не удалось. Противник наседал с фронта и охватывал фланги дивизии, кроме того, широкий фронт и части к этому времени понесли потери до 20 %, противник начал вклиниваться с фронта.

Связи ни с соседями, ни со штакором не было.

Обстановка настоятельно требовала немедленного отвода частей дивизии на последующий рубеж, а распоряжения из штакора нет. Но как впоследствии выяснилось, распоряжение было штакормом послано с офицером связи, но офицер связи не нашел расположения штаба дивизии.

В 2.00 28.6 командованием дивизии было принято решение до рассвета под прикрытием мелких групп оторваться и прикрываясь перелесками отойти назад на 10–15 км, и с рассветом части оторвались и начали отход, управление войсками при отходе было организованно, штабом дивизии были посланы офицеры штаба для контроля занятия ими указанного рубежа.

В 5.00 наша радиостанция вошла в связь со штакором, и через 5-10 минут получили телеграмму следующего содержания: «Ком-ру 62 сд укажите направления движения дивизии, и где находится штадив».

В 6.00 прибыл офицер оперотдела штакора и передал распоряжение штакора остановить части на рубеже 8-10 км зап. м. ПОВУРСКА.

Мы задали вопрос, а где же 215 мед – сосед слева, он ответил, что она уже отошла за р. Стоход.

К 18.00 дивизия по приказу КСК-15 отошла и заняла рубеж по восточному берегу р. Стоход на участке ИВАНУВКА, КАШУВКА, где и оборонялись до 3.7.41 г. На этот рубеж 30.6 вышли некоторые подразделения 87 сд в количестве до 200-х человек во главе с зам. КСД-87 полковником ВАСИЛЬЕВЫМ, НШ-87 полковником Бланком и несколько офицеров служб дивизии, где и присоединили к себе ранее оторванный батальон правофлангового полка и 212 ап.

В течение двух дней отдыхали, привели себя в порядок и куда-то выбыли, в дальнейшем с этой дивизией больше не встречался.

Противник главными силами продолжал наступать в направлении РОВНО и далее на ЖИТОМИР.

Дивизия была опять уступом позади пр-ка.

С 3.7 дивизия отходила и к 9.7 вышла и заняла оборону Белокоровического УРа, где и обороняла до 11.7. На этом рубеже боев почти не было, т. к. местность лесисто-болотистая, и здесь пр-к только имел соприкосновение мелкими подразделениями и разведкой.

Белокоровический УР уровскими частями не занимался, в некоторых сооружениях стояли пулеметы, сами же сооружения никем не занимались и не охранялись.

10.7 в районе южнее Белокоровичи, не помню пункта, нашей разведкой были захвачены два пленных рядовых сапера, какой части и дивизии они принадлежали, не помню, у пленных была изъята карта масштаба 300.000, на которой были нанесены все сооружения Белокоро-вического УРа и красными стрелами показаны направления их обхода. Пленные показали, что немецкие части свернули южнее, зная, что здесь УР и лесисто-болотистая местность.

12.7 дивизия выступила из Белокоровичи и к исходу 12.7 сосредоточилась в районе АНДРЕЕВИЧИ 25–30 км. с-в НОВОГРАД-ВОЛЫНСКИЙ и вошла в состав 31 ск.

Дивизия после суточного отдыха с утра 14.7 выступила из пункта АНДРЕЕВИЧИ и к 12.00 вышла на исходный рубеж КАТЕРИНОВКА, ст. РЫХАЛЬСКАЯ для наступления в направлении вдоль шоссе с задачей овладеть НОВОГРАД-ВОЛЫНСКИЙ.

До выхода дивизии на указанный рубеж впереди никаких наших частей не было, данных о группировке и нумерации частей противника мы не имели.

Боевой порядок дивизии был построен в один эшелон в центре вдоль шоссе 123 СП, справа 104 СП и слева 306 СП. Средства усиления 331 АП РВГК. Общий фронт наступления 10–12 км, т. е. полки вытянулись в одну линию, а грубее выразиться, это была «нитка». Дивизия к этому времени имела уже значительные потери, в полках было не более 300–350 активных штыков. Пополнение дивизия не получила, а влившееся пополнение – мобилизованные из западных районов – оказались совершенно не боеспособными, и группами начали переходить к пр-ку, а часть из них была просто враждебно настроена против Красной Армии.

Перейдя в наступление и не имея данных о противнике, части сразу же встретили огневое сопротивление из всех видов оружия и, понеся значительные потери, дивизия никакого успеха не имела.

Подавить огневые точки было невозможно, так как противник занял опушки лесных массивов, и выявить их очень было трудно, при этом как только вышла дивизия на исходный рубеж, сразу же появился Х-126 разведчик, или, как его в то время именовали солдаты, «стрекоза», «коряга» и сбросил цветные дымы на боевые порядки, артиллерия и минометы открыли огонь. Надо отметить, артиллерии у пр-ка было незначительно. Огонь вела преимущественно батарейными залпами и снарядами бризантного действия. Больше потерь части несли от минометного огня. Потери объясняются еще и тем, что оборудованного исходного положения в инженерном отношении не было, были наспех отрыты ячейки для стрельбы лежа.

На второй день, т. е. 15.7, назначили атаку на 16.00, но противник упредил и в 15.30 сам перешел в наступление. Будучи лично в центральном 123 СП, полк при равных силах начал в панике отходить, принятыми мерами этот отход был ликвидирован, и подразделения полка остановились, отойдя от ранее занимаемого рубежа на 1–1,5 км. Выясняя в чем дело, один из командиров рот доложил, что после сильного артиллерийского обстрела пехота при поддержке танков перешла в атаку, и малочисленные роты, не выдержав этой атаки, начали в беспорядке отходить в направлении СЛОБОДКА.

На вопрос, сколько же действовало против вас танков, командиры роты и батальона доложили – до 50 единиц.

Как потом выяснилось, никаких танков не было, а в это время на галопе наша артиллерия сменяла ОП, а так как время было сухое, образовалась густая пыль, и этим подразделениям показалось, как будто на них идут на больших скоростях танки. Правда, будучи на КП командира 123 СП, противник вел залповый артиллерийско-минометный огонь по КП в течение 10–12 минут в тот момент, когда наша пехота начала отходить.

Ведение залпового арт. минометного огня начал с первого дня войны и особенно в конце дня [108] .

Этот метод заканчивания дневного боя войсками был скоро изучен, и в дальнейшем уже знали, как 18.00, обязательно будет залповый артиллерийский налет, а с наступлением темноты пускал в ход ракеты и вел беспорядочную стрельбу.

Таким образом, и в этот день никаких результатов дивизия не добилась.

Надо отметить, с самого начала войны организацией и проведением наступлений и контратак вышестоящие штабы не руководили. На КП дивизии я не видел ни одного офицера оперотделов вышестоящих штабов, кроме того, ставились задачи совершенно непосильные и ничем не подкреплялись. Какой можно было ожидать результат наступления на НОВОГРАД-ВОЛЫНСКИЙ, когда дивизия не имела никаких данных, где противник, сколько его и т. д., штабы корпусов и армий находились от войск на большом удалении.

108

Текст предложения приведен по документу.