Письма Георгия Адамовича Ирине Одоевцевой (1958-1965)

Ну, вот – пока все. Я вернулся вчера ночью «comme une taupe» [34] и сегодня еле хожу. Не знаю, что это. Все вместе. А Вы, Madame за такую развалину еще намерены выходить замуж [35] . Целую Вас и буду ждать известий.

Ваш Г.А.

5

Nice

4, av. Emilia

chez Heyligers

2 сентября 19>58

Дорогой друг Madame

34

как крот (франц.).

35

18 По сообщению О.А.Коростелева, в архиве Иваска в Амхерсте (Amherst Center of Russian Culture, USA) среди фрагментов, не вошедших в опубликованный текст «Бесед с Г.В.Адамовичем», есть запись слов Адамовича, сделанная Иваском 20 июня 1960:

Я был на похоронах Георгия Иванова… Одоевцева плакала, потом я привез ее домой. Через час она попросила вина, развеселилась и вдруг говорит:

– Георгий Викторович, женитесь на мне, право, обоим хорошо будет.

Получил сейчас Ваше письмо. Сначала – о делах. Ваша мысль о Карповиче – верная, но не совсем. По-моему, лучше не давать ему точного «заказа» (лекции в Университете и т. д.), а только предложить это, как пример, и сказав: «Вы сами найдете, какой предлог для приезда удобнее». Я его мало знаю, но все люди самолюбивы и милы jusqu'a une certaine limite [36] , не дальше. Или почти все. Кроме того, ни в коем случае не пишите ему (и вообще никому в Америку), что хотите остаться там совсем. Это может распространиться и дойти туда, где об этом знать не должны. Пишите, что едете на 6 месяцев, и на крайность – что будете просить о небольшом продлении. А когда приедете, то и скажете все, как есть. Кстати, вчера у меня был Померанец и рассказывал о Вашей мысли зацепиться за Чеквера [37] . Это было бы самое лучшее. И угораздило же Вас послать ему эти письма! По-моему, напишите ему еще раз, если уже писали, скажите, как все это недоразумение вышло, как Вы любили его жену и т. д. Вы это сумеете, и Жоржа приплетите, как он любил Чеквершу. М<ожет> б<ыть>, он растает и станет Вашим другом. А он – американец и с денежками.

36

до определенного предела (франц.).

37

Чеквер Л.И. – общественный деятель, муж поэтессы Рахиль Самойловны Чеквер (псевд. Ирина Яссен; 1893-1957), которая основала и финансировала парижское издательство «Рифма». Далее в письмах она упоминается как «Чекверша».

Если Гласберг [38] даст Вам удостоверение, что Вы должны вернуться, это, вероятно, очень помогло бы для визы. Померанец говорил об удостоверении, будто бы Вы в доме работаете и отпущены на время. Это, конечно, было бы еще лучше. Но даст ли Гласберг? Я его не знаю, но знаю старика, Наума Борисовича [39] , и могу, в случае чего, его попросить помочь.

Очень советую теперь же написать в Марсель и послать ques­tionnaire [40] , заполнив его. Если Вы окажетесь в Париже, это не помешает, dossier перешлют, а давность ходатайства все-таки будет установлена. Но непременно <…> [41]

38

Вероятно, Глазберг Валентин Наумович (1901-1986) – общественный деятель, масон.

39

Глазберг Наум Борисович (1874-1963) – адвокат, масон, отец В.Н.Глазберга.

40

анкета (франц.).

41

Окончание письма утрачено.

6

<сентябрь 1958>

<…> [42] – что получается, как реминисценция из «О, как на склоне…» [43] , и хотя это шуллерство <так!>, но весь тютчевский свет падает и на эти стихи [44] .

Потом, по-моему, выбросьте четыре строчки, и после многоточия, следующего за «склоном», сразу:

Но не верю в победу зла

42

Датируется по связи с предыдущим и последующим письмами.

Начало письма утрачено.

43

Цитируется начало первой строки стихотворения Ф.И.Тютчева «Последняя любовь» (1854).

44

В письме обсуждается стихотворение И.Одоевцевой «Верной дружбе глубокий поклон…» (1958), посвященное Георгию Адамовичу. Впервые было напечатано под названием «Г.Адамовичу» в декабрьском номере «Нового журнала» (1958. №55. С.103-104).

«Все же жизнь»? Не лучше ли «Только жизнь», «а ведь жизнь»? Ну, вот – критика и мелочи, с которыми Вы, м<ожет> б<ыть>, и Не согласитесь. Конец (т. е. последние 20 строк приблизительно) чуть-чуть жиже, чем сначала. Но в целом – типичная и прелестная Одоевцева.

Еще я боюсь, что «башмачки», «жасминовые лета», «гордость студии» могут быть приписаны мне, а не Вам. Хорошо бы как-нибудь поставить точки над i [45] . Кстати, башмачки лучше «петербургские», а не «градские» [46] , хотя раньше был Петроград. Пишите, пожалуйста, дорогая Madame, приезжайте – если хочется! – и не скучайте. Спать надо, и всякий доктор Вам скажет, что somnifere [47] , чем ночь без сна. У Вас нет причин не спать, и Вы должны себе сказать, что сделали для Жоржа все, что можно, все, что было ему нужно и дорого, а теперь надо жить.

45

Не совсем ясно, что имеется в виду в данном случае. Если Адамович поднимает вопрос авторства этих образов, то у него нам удалось обнаружить только один из них – в стихотворении «На окраине райской рощи» из сборника «Чистилище» (1922) упоминаются башмаки: «И на землю вышел в цилиндре, / В лакированных башмаках». «Жасминовые лета» (у Одоевцевой в стихотворении: «Девятнадцать жасминовых лет») следует «приписать», скорее, Кузмину, у которого в стихотворении «Рождение Эроса» (1920) можно найти следующие строки: «Шестнадцать ли жасминных лет / Оставили весенний след / В полете медленных столетий?» Однако возможно, что речь идет не об атрибуции этих образов, а о том, что они могут быть читателями «приписаны» Адамовичу как биографические реалии на том основании, что стихотворение посвящено ему.

46

Одоевцева, вняв критике Адамовича, отказалась от своего варианта, но и его вариант не приняла, а заменила «башмачки петроградские» на «башмачки остроносые».

47

снотворное (франц.).

Ваш Г.А.

(См. на обороте, как пишут на листовках)

P.S. Вот внезапная мысль: покривите душой, сочините что-нибудь нежно-чувствительное (стихи, конечно) о Чекверше, «памяти Ирины Яссен» и пошлите в «Н<овый> Ж<урнал>».

Тут он не устоит, а для Вас это практически может оказаться крайне важно, и справедливый Бог такой грех Вам простит. Да и правда, она была милой женщиной, так что и кривить очень нечего.

7

Nice

7 сент<ября 19>58

Дорогой и милый друг Madame

Очень рад, что Gagny устроилось. Если Вам дают лишь полкомнаты, не сопротивляйтесь, а кротко соглашайтесь: главное – попасть туда, а директор там очень милый, правовед, я его знаю, и он, наверно, Вас устроит лучше, как только комната будет. А ждать в Hyeres – может затянуться. Вы этого директора очаруйте, он все и сделает.

Стишок Чекверу. Правду сказать, мне не очень нравится, что Вы связали его с Жоржем. Если это «интимно», только для него – ничего, и Вы, конечно, правы, что Жорж первый одобрил бы и смеялся. Но если для печати — возникнут mouvements divers [48] , и этого лучше избежать, во всех смыслах, даже и в практическом. А по-моему, лучше бы, чтобы это появилось именно в печати и для самого Чеквера неожиданно. Эффект будет более потрясающий и действенный. Измените, душка! С Вашим бойким пером Вы это сделаете в 10 минут. И, имея в виду тупоумие (впрочем, не знаю) Чеквера, то, что она «любила Вас напрасно, по ошибке», едва ли уместно. Он еще «кое-чего подумает», как у Зощенко. Лучше вверните для рифмы «твой образ зыбкий» или что-нибудь вроде, для чувствительности. Надо бить в цель, а цель – сердце Чеквера. Затем имею честь сообщить, что «луч» пишется без мягкого знака, т. е. не «лучь», а «луч».

48

Здесь: разные толки (франц.).

Ах, дорогая, все это глупости. Представьте себе, я мучаюсь и с ума схожу от любви, старый дурак, о душе пора думать, а я по ночам кусаю подушку или стою в окне и смотрю, в какой-то безнадежной надежде. И ничего никогда не будет. Простите, Madame, что пишу Вам об этом, но Вы понимаете и, пожалуйста, не усмехайтесь. Отчего Вы не явились в Ниццу? Я Вас, м<ожет> б<ыть> (вдруг догадка), не достаточно усиленно приглашал, но мне не на что Вас было приглашать и некуда. А теперь уж поздно, т. к. в конце недели, или даже в четверг, я уеду в Париж, если не получу денег. У меня сейчас со­всем ничего нет, а только долги, и даже «ангелу». Все растряс. Если я поеду поездом, то остановлюсь в Тулоне на час-два, и Вы, пожалуйста, туда приезжайте. Я напишу или дам телеграмму. А если Вы скоро уедете в Gagny, то увидимся в Париже, где я буду до 2-3 октября. Получил вчера permit [49] из Home office'a [50] , значит, в Манчестер еду, а то слегка сомневался. До свидания, дорогая душка. Сегодня у меня должен быть Злобин, чтобы узнать что-то о Жорже для некролога в «Возрождении» [51] . Целую Вас, нежно и страстно.

49

разрешение на работу (англ.).

50

Британское Министерство внутренних дел.

51

Статья Владимира Злобина «Памяти поэта. Георгий Иванов» вышла в октябрьском номере «Возрождения» (1958. №82. С.119-122).

Ваш Г.А.

8

Nice

12 сент<ября> 1958

Дорогая, tres chere Madame, я только что получил Ваше письмо. Сижу у моря, жду погоды: т. е. не могу ехать, ибо ожидаю денег, а их все нет. Думаю, будут сегодня или завтра, и тогда уеду моментально. Но, по всей вероятности, через Гренобль, куда везет меня «ангел», si je lui paye l’essence [52] . Если поеду поездом, дам Вам телеграмму, – когда буду в Тулоне. Я бы хотел выехать тогда отсюда утром и пробыть в Тулоне apres midi [53] . Но все это еще туманно. И все у меня в голове туманно. Оцупа читал [54] . Ничего, чувства элегантные, но до чего в мире много лжи и лицемерия: ведь ни он Жоржа не любил, ни Жорж его. Мне особенно понравилось, что, когда он, Оцуп «был в отчаянии», Жорж радовался его «а все-таки»! [55] Vous voyez ca [56] ? Ах, дорогая, все Вы понимаете сами, и объяснять Вам мне нечего. Меня удивило, что к смерти бедного испанца Вы, по-видимому, равнодушны. А я шел, думал… Да, Вырубов [57] пишет мне, что мало Вас знает, но просит передать, как он огорчен, потрясен и «всем сердцем с Вами». От Полякова было письмо, тоже с чувствами, но это еще не ответ на мое – с просьбой посоветовать, что можно сделать для Вас в Америке (я послал ему записку Жоржа). От Прегельши ответ уже был: поговорим и подумаем, когда Вы (т. е. я) будете в Париже. Если Вам желательно ускорить Gagny, я могу кое-что сделать в Париже, нажав на директора. По-моему, подписка на памятник Жоржа – теперь ни к чему. Памятник все равно нельзя поставить раньше, как через год. И я уверен, что Ж<орж> предпочел бы, чтобы деньги всякие шли к Вам и для Вас, если вообще деньги будут. Прегельша между прочим пишет, что, по ее мнению, ехать в Америку с визой на время — рискованно, что продление очень трудно. Конечно, выйти замуж за американца – все меняет. Но будет ли американец? Я считаю, что стишок «Памяти Ирины Яссен», этот или другой, для неотразимости действия должен быть напечатан [58] . Вообще, я много думаю о Вас, хотя в голове имею сейчас не мозги, а кашу. Если не приеду в Тулон, будет очень жалко, но нечего делать, и надеюсь, Вы до моего Манчестера будете в Париже.

52

если заплачу за бензин (франц.).

53

вторую половину дня (франц.).

54

Оцуп Николай Авдеевич (1894-1958) – поэт, литературный критик–прозаик, драматург, литературовед, мемуарист, один из основателей и соредактор журнала «Числа» (1930-1934). В эмиграции с 1922. Речь идет о письме Оцупа «Памяти Георгия Иванова», опубликованном в газете «Русская мысль» 9 сентября 1958 (№1262. С.4)

55

Адамович цитирует статью Оцупа.

56

Представляете? (франц.).

57

Вырубов Василий Васильевич (1879-1963) – общественный деятель, масон (см. обширный комментарий О.А.Коростелева: Минувшее. Вып.21. С.408).

58

У Одоевцевой два стихотворения посвящены памяти Ирины Яссен: «Здесь, у моря южного, лазурного» и «Заокеанская твоя могила», – оба они были напечатаны в «Русской мысли» за 3 октября 1959 (№1429. С.5).

Целую Вас, chere amie, не как влюбленный прокурор, а иначе. Но и лучше.

Ваш Г.А.

Сберегите для меня шляпу, в которой я выгляжу молодым красавцем или вроде.

По-моему, Вы должны приняться писать большой труд «Моя жизнь с Г<еоргием> Ив<ановым>» – как Зинаида о Мережковском [59] : обо всем, с первой Вашей встречи, и всю ambiance [60] , до конца, от Гумилева до Hyeres. [61]

59

Имеется в виду мемуарная книга З.Н.Гиппиус «Дмитрий Мережковский» (Париж, 1951).

60

обстановка (франц.).

61

Это предложение отчеркнуто Адамовичем на полях двойной чертой. Последовав совету Адамовича, Одоевцева написала две книги воспоминаний: «На берегах Невы» (1967), в которой значительное место отводится Николаю Гумилеву (1886-1921), и «На берегах Сены» (1983), в основном посвященную эмиграции. Первые эпизоды из книги «На берегах Невы» были опубликованы уже в 1962 в «Русской мысли» (№1796,1797, 6 и 8 февраля), «Мостах» (№9. С. 109-120) и «Новом журнале» (№68. С.66-90).

Сюда уже не пишите, а если не будет от меня телеграммы, то – 7 rue Fred. Bastiat Paris 8.

9

Manchester

23/II-<19>59

Chere amie Madame

Письмо Ваше получил и отвечаю незамедлительно. С моими замечаниями о стихах Вы не согласны: что же, дело Ваше! Но я уверен, что «Я не могу себе простить» [62] должно стать коротким стихотворением. У Вас страсть к длинным, и при Вашем жанре [63] это естественно. Но это – не совсем Ваш жанр, не прежний, и нужно его оборвать, т. к. в нем нечего развивать, и нужно молчание и точка. А вот в том, где о «чужом весельи», Вы бы могли из него сделать шедеврик в сверх-одоевцевском стиле. Но его надо именно удлинить и набить туда всяких перламутрово-воздушных прелестей, как Вы это умеете. Я не льстил Вам и не хотел сделать приятное, когда писал, что стих<и> очень хорошие: это правда. Что «lе style est de l'homme» [64] , я конечно, знаю. Но с этим изречением произошло то, что со славой и апельсинной коркой у Мандельштама [65] . Его сообща и анонимно исправили, и только тогда оно получило верный смысл: lе style c’est de l'homme. [66] У Бюффона [67] с «de» было хуже. [68]

62

1 Здесь и далее речь идет о двух стихотворениях Одоевцевой 1958 года: «Я не могу простить себе» (Новый журнал. 1959. №56. С. 140-141) и «Последнее траурное новоселье», впервые опубликовано в сборнике «Десять лет» (Париж: Рифма, 1961).

63

Адамович имеет в виду балладу – типичный для раннего творчества Одоевцевой жанр; одной из первых баллад поэтессы является «Баллада о толченом стекле» (1920). В более зрелый период своего творчества Одоевцева к этому жанру больше не обращалась, чем и объясняется находящееся в следующем предложении уточнение Адамовича «не прежний» «Ваш жанр».

64

«стиль от человека» (франц.).

65

стиль – это человек (франц.).

66

Бюффон Жорж Луи Леклерк де (Buffon Georges Louis Leclerc, comte de; 1707-1788) – французский естествоиспытатель, член Французской Академии.

67

Речь идет о знаменитой фразе Бюффона «1е style est l'homme meme» («стиль же – это сам человек»), которая в действительности никакому анонимному исправлению не подвергалась, поскольку частица «de» в ней отсутствовала изначально. Фраза эта восходит к речи Бюффона, произнесенной им при вступлении во Французскую Академию 25 августа 1753 (Discours Sur Le Style Discours Prononce A L'Academie Francaise Par M. De Buffon Le Jour De Sa Reception Le 25 Aout 1753).

68

Вольская Нина Аркадьевна – прозаик, автор рассказов, печаталась в «Иллюстрированной России» и «Возрождении».