Письма героев

Летчик пешком поднялся до сквера на Театральной. Отсюда с балюстрады открывался великолепный вид на причалы. У пирса застыла массивная стальная туша линкора. Характерный силуэт, возвышенные башни, две трубы, устремленная в небо пирамида мостиков и боевых постов — красавица «Полтава». Скоростной и опасный линейный крейсер, строившийся как флагман быстроходного крыла эскадры, морская адская гончая.

Прямо к борту линкора прижался эсминец, похоже старичок «Супер 'Новик». На бочке стоит трехбашенный крейсер «Витязь» или «Рында», моряки их как-то различали, вроде есть отличия в расположении кранов и зенитных автоматов. От Кирилла эти тонкости ускользали.

Порт залит электрическим светом. Хорошо видно, жизнь не прекращается с зимними морозами и полярной ночью. На причалах движение, машины ездят, люди ходят. Правее у угольного причала разгружается большой транспорт.

Со стороны моря доносится протяжный гудок. К причалам коммерческого порта идут три сухогруза. Флагов в темноте не видно, прожектора выхватывают из темени только приземистые корпуса и надстройки судов. Любопытно, откуда пришли, что привезли и куда пойдут дальше? Море, это жизнь, бескрайние просторы, протяженные пути, связующие пуповины между странами и портами.

Романов-на-Мурмане не спит, работает сутками подряд. Даже полярная ночь не помеха. Благо, теплое океанское течение не дает полярному холоду сковать море ледяным панцирем. Славная Кола. Глубокий залив, на берегах которого выросли мощные современные порты, базы, судоремонтные заводы, складские комплексы, разгрузочные терминалы. Здесь обосновались многочисленные богатые рыболовецкие флотилии. Здесь же рыбоперерабатывающие и консервные заводы, холодильные комплексы работают на половину России.

Дальше к северу в гранитной чаше Екатерининской гавани еще один большой порт Александровск, там отстаиваются большие океанские теплоходы, перекидывают самые разные грузы на самоходные баржи. Там же базируются передовые отряды флота, под защитой береговых батарей обосновались дивизии подплава и охраны водного района.

Из-за европейской войны Балтийские порты терпят убытки, объемы каботажа резко упали, торговля идет только с Германией и Швецией. Мало кто осмеливается вести беззащитное судно через Северное море где на каждой миле таится незримая смерть. Морские перевозки ушли в Черноморские и Северные порты. Пишут сильно вырос оборот Владивостока. Война войной, а торговля идет. Вон, в последнее время вдруг в заливе стало больше танкеров, многие под флагом США. На разгрузке долго не задерживаются, сразу уходят в море.

В припортовых районах, тавернах, кабаках, борделях немало иностранцев. Это сразу заметно. Несмотря на полярную ночь, суровую зиму, Кольские порты работают в полную силу. И рыбаки как шторма стихают, вереницами из залива тянутся. Смелые сильные люди на маленьких судах. Поморы — одно слово.

Все же любопытно, что за крейсер стоит?

— Браток! — выход нашелся сразу. Кирилл Алексеевич повелительно махнул проходившему рядом матросику первой статьи.

— Слушаю, господин старший унтер-офицер.

— Подскажи, что за крейсер на рейде?

— Это? «Рында» стоит.

— Точно? А не «Витязь»?

— Да их же спьяну не перепутать. Смотри, у «Рынды» щиты четырехдюймовок другие, сами орудия длиннее. Это путиловские зенитки. Их только на два крейсера успели поставить «Рынду» и «Опричник». А раз «Опричник» в порт не заходил, то «Рында» и остается.

— Спасибо, браток. Сам не с крейсера?

— С «Минска». Мы вчера с конвоем пришли, американцев сопровождали, — ответствовал служивый. — Вы, сами недавно на северах? Крылышки то хоть и наши флотские, а видно, не моряк.

— Недавно. С осени, — улыбнулся летчик. — Только на крейсерах не ходил. Ну, бывай, семь футов под килем!

Кирилл еще раз улыбнулся своим мыслям. Крейсер в порту, значит Евгений Павлович здесь. Кирилл и так собирался к тете Лизе. Прекрасный она человек, добрая, в меру строгая, одна из немногих, кто проявлял участие в его судьбе. Странно получается, отца нет, пишет редко, деньги тоже присылал от случая к случаю, а его братья и сестра самые близкие люди, заботятся как родные, и маму всегда поддерживали, не бросали в трудную минуту.

Канун Рождества, самое то время чтоб родных и близких навещать. Но первым делом дойти до почты. Во внутренних карманах целая пачка писем и открыток. Всех надо поздравить, всем приветы разослать. Поздно, конечно, раньше надо было, но не получалось, увы.

Мурман с момента своего основания сильно разросся. Это уже не только крупный порт и город при морской базе, это заводы, верфи, рабочие кварталы, железнодорожная станция и специфические припортовые районы со своим колоритом. Строился Романов-на-Мурмане вокруг порта и верфей, сразу целыми участками. Впрочем, военные моряки тоже предпочитали селится компактно, облюбовав себе достаточно чистые обихоженные кварталы близ флотских причалов и казарм.

После почты Кирилл так же пешком отправился к Кожиным. По пути заглянул погреться в трактир. Весьма неплохое и недорогое заведение на пересечении Театральной и Шкиперской. Здесь подавали наваристую солянку и тушенное мясо с картошкой, зеленью в горшочках. Только ближе к вечеру, хотя зимой на Кольском полуострове всегда вечер, Кирилл добрался до квартиры родственников. Разумеется, не пустой. Зима зимой, а торговля радуется покупателю, тем более мерзкий холодный ветер прямо загонял пешехода в лавки и магазинчики погреться и прикупить что-нибудь в подарок.

У Кожиных гостя с порога встретила атмосфера праздника. Все дома. Суббота все же. Даже Евгений Павлович пришел со службы пораньше. В квартире праздничная атмосфера, в гостиной распушилась лесная красавица, на ветвях игрушки, ленты, серебристые струи фольги, на макушке Вифлеемская звезда. Сосновый смолистый дух на всю квартиру.

— Проходи, Кирилл Алексеевич! — пробасил глава семьи. — Рад тебя видеть. Не стой на пороге. Лизочка, встречай племянника.

— С наступающим Рождеством, Евгений Павлович! Тетя Лиза, с праздником!

— И тебя с наступающим!

— Дядя Кирилл! — из комнаты выглянула вихрастая голова старшего сына Кожиных.

За братом в прихожую выскочил младший Рома с восторгом глядит на раскрасневшееся от мороза лицо и кожаную меховую куртку летчика. Значки, эмблемы, замки всегда притягивают мальчишек.

— Держите, сорванцы! — Кирилл протянул мальчишкам коробки с моделями машинок.

— Спасибо большое! С Рождеством, дядя Кирилл! — восторженные возгласы, горящие глаза самая лучшая награда за хорошее дело. Не так уж и много для счастья надо.