Письма героев

— В график не успеем, — тихо молвил Савельев.

— Черт с ним, с графиком.

— Я могу позвонить геологам, тем что нам разведочное бурение проводили. — Загребин взялся за телефон и бросил вопросительный взгляд на инженера.

— Звони. Закажи сразу две скважины у западной стены. Сам определишь где бурить.

Коллизия со школой в Гражданке разрешилась через неделю. Ну как сказать, с точки зрения господ из Технико-строительного надзора губернии и руководства Заказчика, лучше бы оно не разрешалось. Разведочные скважины вскрыли банальное древнее болотце или русло речки, погребенное под наносными глинами. В кернах обеих скважин: торф, иловые отложения, подлые ленточные глины. Сваи по крайней оси удачно повисли в своде над торфяным слоем, получив нагрузку от стены они просели. Бывает такое, редко, но бывает.

Визит в министерство Народного Просвещения позволил разрядить обстановку, но не до конца. Чиновники из строительного Управления покачали головами, приняли к сведению коллизию. Хорошо, начальник управления старый знакомый Никифорова посодействовал чем мог. С позиции министерства, решение вынесли в пользу подрядчика.

Смету увеличили, непредвиденные обстоятельства приняли. Однако, от товарищества «Северный монолит» потребовали совершить подвиг, вымолить настоящее чудо, если быть честным. Школу со всеми постройками требовали сдать к сентябрю сорокового года. Иначе за срыв сроков кому-то придется отвечать.

— Ты же сам инженер, Игорь Иванович! Ты же понимаешь, битумную или цементную подушку я только в апреле смогу закачать. В зиму такую работу не делают. Нужен теплый грунт. Цемент не схватится. И битум затвердеет рано, не свяжет грунт.

— Грейте скважинами, раскапывайте это болото и расторфовывайте, но чтоб сдали в срок!

Никифоров хотел было возразить, но одного взгляда на заказчика хватило чтоб понять — бесполезно! Только хуже будет. Глубоко вздохнув, Иван Дмитриевич раскрыл папку и принялся перебирать бумаги.

— Пойми, не товарищ министра так губернские власти спросят. Им просадка фундамента индифферентна. Дети в Кушелевку каждый день ездят, и там и в Гражданке и так школы переполнены. Губернатор не с меня, не с тебя спросит, а к министру пойдёт. А если столичный генерал-губернатор заинтересуется?! Ты же сам знаешь, все наши пригороды это уже как город!

— Так бы и сказал сразу, только мы в зиму уходим. Не по-божески получается, Уставы и Уложения нарушать придется. Кто если что отвечать будет?

— Дай Бог, в ноябре грунт не застынет. Там управимся, я тебе субподрядчика хорошего представлю. Вытянем школу.

Никифоров уже внутренне согласился с доводами. Не такой уж и риск, можно попытаться, авось прокатит. Помнится, в Маньчжурии на рудниках и не на такие экспромты приходилось идти. В голове что-то щелкнуло, словно повернули рубильник, и свет включился.

— Попробуем. Только ты мне дай техническое решение на казенном бланке с печатью. Знаешь, не хочу искушать Господа.

— Будет тебе решение, — господин Игорь Фомин обреченно махнул рукой. — Завтра все едем в Гражданку, обследуем честь по чести. Не обессудь, но городского архитектора тоже приглашу. Пусть тоже подпишется. Руднева Льва Владимировича тоже беру.

— Завтра в девять? За тобой заехать? — обрадовался Никифоров.

— Давай в десять. Мне с утра надо к Ефимову заглянуть на гимназию в Пискаревке. Затем к тебе. Буду на служебной, так что смотри если завязну, сам толкать будешь.

Министерский чиновник не подвел. Комиссия походила и поохала, ответственные господа сами пощупали стены, фундаменты, глубокомысленно изучили трещину, долго читали отчеты изысканий. Товарищество «Северный монолит» получило ответственное решение, все честь по чести. Чуть позже согласовали и новую смету. Вот только Техстройнадзор настоял на расторфовке открытым способом. «Шесть саженей всего». На предложение закачать цементную подушку, заслуженные седовласые архитекторы МВД серьезно задумались, но решили не экспериментировать. «А как Вы, дорогой Иван Дмитриевич, несущую способность зимой проверите? Заморозите линзу, а она весной возьми, да оттает».

Пока обсуждали, да решали, пока Никифоров с партнером закупил шпунт для отсечки подземного русла, наступил ноябрь. Закружила поземка, затем подтаяло, теплый ветер принес слякоть, не успевшая замерзнуть земля раскисла. Световой день сократился совсем неприлично. Не успеешь людей расставить, как небо темнеет. Приходилось прожектора включать. А много ли землекопы наработают с таким освещением? Тем более, ставить экскаватор у фундаментов, Иван Дмитриевич и его партнер опасались.

Глава 4 Царское Село

20 октября 1939. Князь Дмитрий.

— Рассказывайте, князь, — сидевший во главе стола мужчина средних лет в мундире гвардейского полковника наклонился вперед и уставил на собеседника пристальный взгляд зеленых глаз. — Рассказывайте, какого черта Вы передали протоколы допросов журналистам?

Собеседник устало потер виски и согласно кивнул. Взгляд государя он выдержал спокойно. Признаться, человек сильно устал за этот день. Еще рано утром он был в Тегеране, а сейчас мог созерцать из окна осенние пейзажи Александровского парка Царского Села.

— Ваше Величество, я опасался, что Вы не успеете разрешить.

— Очень интересно.

— Из трех пойманных агентов у двоих дипломатическая неприкосновенность. Их надо было или закопать, либо отпустить. Первое рискованно, слишком много людей знало, кто нам попался. Второе вело к серьезному скандалу. Я сыграл на опережение, добился публикации в наших, немецких и американских газетах нашей версии событий. Копии протоколов допросов поспособствовали верификации версии. Счет шел на часы.

Император нахмурился. С минуту он смотрел на собеседника, затем расслабился.

— Хорошо. Буду надеяться, ты все сделал правильно, Дмитрий. Я собирался спустить дело на тормозах. Пока ты развлекался в Персии, англичане пытались договориться о новом разделе зон влияния. Теперь понимаю, это была игра.

— Согласен, Ваше Величество. — Легкий кивок. Князь крови Дмитрий Александрович сплел пальцы перед собой и продолжил: — За мятежом определенно стоят британцы. Спецслужбы шаха прохлопали ушами начало выступления, но нам повезло, столичный гарнизон не поддержал мятеж, а наши казаки первыми открыли огонь по толпе.

— Скажи лучше, ты поднял людей по тревоге, — улыбнулся император. — Хорошо, что все хорошо закончилось. Но ты смешал мне все карты.

Князь Дмитрий поднялся со стула и подошел к окну. Со второго этажа царской резиденции открывался великолепный вид на парк. Октябрь месяц. Золотая осень. После трущоб и дворцов Тегерана, полевых лагерей русских механизированных частей, пыли дорог, грязи узких улочек восточного города вид на русскую осень радовал глаз. Душа отдыхала.

— Ты скорее всего не в курсе, я отдал приказ спешно перебрасывать в Персию дополнительные части из Закавказья и Туркестана. — Алексей Николаевич откинулся на спинку кресла и закурил.