Письма из прошлого

Время шло, и постепенно Полина научилась, как говорила Ахматова, «просто, мудро жить». Жить, смирившись с мыслью, что у нее никогда не будет детей, любви и, возможно, семьи… Но что и с этим при желании можно справиться. Зато у нее есть многое, о чем другие только мечтают: любимая, интересная и, что немаловажно, денежная работа, хорошее жилье, достаток, молодость, силы и здоровье.

Одинокой Полина себя почти не чувствовала. Так, разве иногда, например в праздники. А в остальном ей, как правило, всегда было с кем провести свой минимум свободного времени, имелись и приятельницы, и приятели. С мужчинами ей нравилось общаться гораздо больше. Со временем Полина даже вошла во вкус отношений, в которых нет сильной привязанности, нет отчаянной, мучительной потребности в любимом человеке и, соответственно, нет обманутых надежд и рухнувших иллюзий. Но и приятельницы тоже иногда бывают нужны женщине — например, для компании во время отдыха, когда нет кавалера. Спустя несколько лет после расставания с Дмитрием Полина поддалась на уговоры одной из подруг, Лены, и отправилась с ней в теплоходный круиз по Дунаю. Именно там она и познакомилась с Павлом.

Историю их знакомства можно было бы даже назвать романтичной. На теплоходе оказалось человек десять русских и среди них — некто Павел Крюков, бизнесмен из Москвы, со спутницей Яной. Девушка эта — девятнадцатилетняя, высоченная, модельной внешности, с длинными, ниже талии, прямыми волосами, столь же эффектная, сколь глупенькая, вызвала в Лене такую вспышку внезапной лютой ненависти, что Полина просто потешалась, глядя на нее.

— Не, ну как он вообще ее терпит! — возмущалась Ленка, провожая взглядом прогуливающуюся по палубе парочку. — Она же тупая, аж звенит! Что он в ней нашел, он же нормальный мужик?!

— Ну, может, она трахается хорошо, — усмехалась Полина, откидываясь на спинку шезлонга и кутаясь в плед — вечерами от воды уже тянуло прохладой.

— Что-то сомнительно! — фыркала Ленка. — Чтобы хорошо трахаться, мозги тоже надо иметь… Могу поспорить на что угодно: эта фря и в койке строит из себя принцессу. В полной уверенности, что она сама по себе подарок!

— Ну а тебе-то что? — Полина потянулась за сигаретами, в который раз порадовавшись про себя тому, что на теплоходе разрешается курить. — Ты что, ревнуешь? Хочешь занять ее место?

— А почему нет? — Ленка невольно приосанилась. — Ты посмотри, какой мужик этот Павел! Сорок три — а выглядит на тридцать пять максимум. Спортивный, подтянутый, высшее образование… И — на минуточку так — собственный нефтяной бизнес. Сам из Тюмени, но уже восьмой год в Москве, совладелец солидной компании… И к тому же разведен. Ну просто мечта! Не мужик, а принц верхом на белом коне.

— Тогда уж — верхом на нефтяной трубе. Что в наше время гораздо предпочтительнее, — пошутила Полина, которой оставалось только изумляться осведомленности подружки. — И когда ты только успела все это узнать? Мы ж всего второй день на теплоходе, только вчера из Пассау отплыли.

— А я даром времени не теряю, — отвечала довольная собой Ленка. — Нам, одиноким женщинам, расслабляться нельзя. Только зазеваешься — конкурентки мигом сожрут.

Так вышло, что они весь круиз много времени общались вчетвером: сидели за одним столом в ресторане, ходили на одни и те же экскурсии, вместе гуляли по городам, фотографировались, осматривали достопримечательности, заходили в магазины. И почти каждый вечер Павел стучался в дверь их каюты:

— Девчонки, вы дома? Мы в бар, не хотите с нами?

— Видишь? — торжествующе подмигивала подруге Ленка, которая к этому времени уже всегда была принаряжена и накрашена, только что не стояла у двери в низком старте. — Я ж тебе говорю, что он на меня запал, а ты не веришь!

Полина только смеялась в ответ. Ей-то со стороны было совершенно ясно, что Павел нимало не интересуется Леной. Просто, как решила Полина, ему действительно настолько скучно с Яной, что он был рад общению с первыми встречными, а они с подругой вовремя подвернулись под руку. Но Лена упорно не желала этого понимать и строила далеко идущие планы, как отобьет у этой «тупой телки» ее бизнесмена и переедет к нему в Москву. К концу круиза между ней и Яной уже шло нешуточное соперничество из-за Павла, которое Полина именовала «куриные бои».

— Почему «куриные»? — обижалась Ленка.

— Были бы вы мужиками — были б петушиные, — усмехалась Полина. — А так — именно куриные, иначе и не назовешь. Квохчете, как две клуши, которые толкаются на насесте. Неужели ты сама не понимаешь, что это смешно?

— Ничего, хорошо смеется тот, кто смеется последним! — оптимистично заявляла Ленка. Полина пожимала плечами, замолкала, а про себя невольно думала — интересно, а раньше, когда в ее жизни был Дима, она тоже выглядела со стороны столь же смешно и нелепо? Наверное, да. Если не хуже. Да уж, действительно иногда очень полезно взглянуть на себя со стороны. Жаль, что такая возможность представилась ей только сейчас, и с выводами она сильно запоздала…

Исподволь наблюдая за Павлом, Полина пришла к выводу, что он ведет себя в этой ситуации вполне достойно. Можно сказать, что он избрал если не единственно верную, то, по крайней мере, весьма мудрую линию поведения — не провоцировал соперниц, не поощрял их, но и не одергивал, даже когда они заходили слишком далеко, а просто не обращал никакого внимания на их шпильки и пикировки. Он делал вид, что вообще не замечает интереса Лены к своей персоне, и продолжал активно общаться с обеими подругами, но исключительно по-приятельски.

Расставаясь, они обменялись телефонами, и, вернувшись домой, Полина сразу же выбросила визитку Павла в полной уверенности, что с этим человеком никогда в жизни больше не встретится и его координаты ей ни за что не понадобятся. Она уже готова была забыть о той истории, свидетелем которой стала во время отпуска, и о ее герое, однако не прошло и нескольких часов после приезда, как Павел сам позвонил ей — по его словам, просто узнать, как они добрались и все ли в порядке. За первым звонком последовало еще несколько, затем они стали общаться по Интернету, в социальной сети и по электронной почте. Сначала просто обменивались фотографиями и вспоминали круиз, затем, постепенно, письма становились длиннее, общение из разряда приятельского перешло в дружеское, сделалось более значимым и более откровенным. Они рассказывали друг другу о себе, обсуждали то, что их волновало, делились сокровенными мыслями, и с каждым письмом чувствовали все больший интерес друг к другу и растущее взаимопонимание. Павел настойчиво звал Полину приехать в столицу, но она столь же упорно отказывалась. В ее сознании Москва была неразрывно связана с Дмитрием, она до сих пор помнила каждый проведенный там день, каждое место, которое они посетили. И тогда Павел внезапно приехал сам. Нагрянул неожиданно, без предупреждения, под Новый год и позвонил Полине сразу из аэропорта. А когда они встретились в ресторане и уселись прямо напротив увешанной гирляндами елки, тут же заявил:

— Слушай, Полин, я тут подумал… Долго мы с тобой еще будем переписываться, как влюбленные школьники? Сколько можно тянуть кота за хвост? Хватит уже. Давай-ка собирайся да переезжай ко мне.

— Ты шутишь? — Полина постаралась за усмешкой спрятать свое удивление и смущение. И радость. Что греха таить, предложение Павла ей было очень приятно. — Как ты себе это представляешь? У меня тут вся жизнь: работа, квартира, родители, друзья… Как я могу вот так разом все бросить и махнуть в эту вашу Нерезиновую?

Павел пожал мускулистыми плечами:

— А в чем проблема-то? С квартирой твоей ничего не случится. Родители у тебя, ты сама говорила, пока, слава богу, не больные и не старые, уход за ними не требуется. Ну а работа… Ты ж сама мне постоянно писала, что с работой у тебя полный швах.

Что верно, то верно… Полина кивнула. Ситуация с работой у нее и впрямь была не ахти. У владельца «Лесной поляны» начались крупные финансовые проблемы, центр закрыли, пока, правда, временно, но сотрудники, которых отправили в длительный отпуск, не слишком верили, что ситуация изменится к лучшему, и уже начали подыскивать себе другие варианты. Тем же занималась и Полина. Так что с точки зрения работы предложение Павла поступило к ней удивительно вовремя. Наверняка в Москве перед специалистом ее уровня, опыта и квалификации откроются перспективы более значительные, чем это возможно здесь, в Челябинске. Да и насчет квартиры, и насчет ее родителей Павел был абсолютно прав — и то и другое не представляло сколько-нибудь серьезной проблемы. Будучи человеком трезво— и здравомыслящим, Полина в кои-то веки почувствовала себя вновь способной на авантюру, но тут же прикинула, что она особо ничего не теряет. Ну, поживет какое-то время в столице в свое удовольствие, а если вдруг что-то не срастется, в любую минуту сможет вернуться домой к тому, от чего уехала. Так почему нет, в конце концов? Тем более — что немаловажно — этот высокий, крепкий, широкоплечий человек с короткой стрижкой и в неброском, но явно дорогом свитере, был ей весьма симпатичен. С ним она чувствовала себя спокойной, уверенной и какой-то, даже трудно подобрать слово, защищенной, что ли. А это было очень приятное чувство, хотя и незнакомое. Полина вообще не помнила, чтобы когда-либо в жизни испытывала нечто подобное, разве что в детстве.