Письма из Терра Арссе. Часть 2

Даже Прада издала короткое ржание, что можно было одинаково расценивать как приветствие и как радость от остановки после долгой беспрерывной скачки.

– Прривет-прривет! – Поздоровался Люцик, выпуская из крепко сжатого клюва, свернутый в трубочку бумажный лист, перевязанный атласной лентой.

Поймал письмо на лету и, пока птица перемещалась с локтя на плечо, уже развязывал, стягивающий бумагу, узелок.

– Как дела, Люц?

– Как дела, как дела… – проворчал пернатый. – Голова еще цела. Но хозяйка гррозилась запечь в яблоках и завести вместо меня голубя.

Без труда догадался:

– Небось, мнение свое птичье высказывал, когда не просили?

Любовь Люциуса к разговорам, непрошеным советам и ненужным замечаниям была широко известна всем его знакомым, в том числе и мне. И не раз приводила к угрозе его жизни. Иногда серьезной, иногда не очень.

Помнится, Рус, однажды даже стукнул его тяжелой лапой, чуть не переломав легкие вороновы косточки. Но Мира – больше угрожала, да и то, скорее, в воспитательных целях.

– Может и высказывал, куда же без этого, – согласился ворон. – А кто ж ей глазки-то открроет, как не мудррый фамильярр?

Не сдержал добродушной усмешки:

– И на что в этот раз ты Мире «глазки открыл»?

Рад был видеть Люциуса. Не только потому, что он принес какие-то новости от Эмираты. Ворон был тем, кто сопровождал меня на протяжении всех моих странствий по землям Терра-Арссе, делил со мной и радости и невзгоды. Само собой, я успел к нему привязаться и, наверное, даже буду скучать, вернувшись в родное королевство.

Узел ленты оказался стянут туго и не поддавался, норовя выскользнуть из рук. Устав его развязывать, потянулся за небольшим кинжалом, спрятанным в голенище сапога.

Ворон перебрался на левое плечо, чтобы не упасть.

– На то, что Ррус давно уже больше зверрь, чем человек, – поведал он, громко и доверительно сообщив мне эту новость в самое ухо.

– И Рус тебя за это не пришиб? – Удивился я.

Характер у саблезубого тигра был далеко не ангельским, а его чисто звериные замашки ни для кого не были секретом. Он сдерживался с Мирой, поскольку уважал и любил видящую, но с остальными не утруждал себя ни вежливостью, ни соблюдением личных границ.

– Стал бы я прри нем такое говоррить, – обиделся пернатый. – Не совсем же я идиот. Еще свежи воспоминания, как пушистый чуть не рразорвал меня зубами на двух ворронов поменьше.

– А с каких пор преобладание в Русе звериного над человеческим стало для Миры новостью?

Аккуратно разрезал атласную ленту и развернул пергамент, глянул на объем его содержимого, но к чтению еще не приступал, слушая ответ Люциуса.

– С тех самых порр, дорогой ион гваззл, как он стал прроводить больше врремени со своей стаей, чем с моей хозяйкой.

– Стаей? – Недоверчиво переспросил я, смерив ворона удивленным взглядом.

Эта новость заставила отвлечься от письма, снова переключив все внимание на птицу, принесшую его.

– Ага, – подтвердил он. – Ты не ослышался. Он теперь – вожак тигрриной стаи Гваэлонского леса. Альфа самец, чтоб его Гхарра сожррала.

– Вот же… – запнулся я, не находя нужных цензурных слов.

А подходящих нецензурных было столь много, что я затруднялся определиться с выбором верного.

Вздохнул устало. Кажется, у видящей тоже не все было гладко. Я понимал причины, побудившие Руса все чаще уходить в лес. Он отчаялся. Больше не верил в то, что сможет вернуть себе человеческий облик. Представлял, что чувствовала по этому поводу Эмирата. Хотя нет, пожалуй, даже не представлял.

Заставил себя переключить внимание на, только что полученное, письмо. Тревога Миры сквозила в каждой его строчке. Суть сводилась к тому, чтобы я, отринув все преграды, не обращая внимания ни на что, мчался прямиком за мечом.

Видящая использовала все имеющиеся у нее рычаги давления, чтобы убедить последовать ее совету. Взывала к здравому смыслу. Напоминала об ответственности перед семьей и королевством. Припомнила о том, что вышло, когда я ее не слушал и действовал по-своему. Припугнула самыми неблагоприятными последствиями. И, самое главное – сообщила, что к «невидимой стене» не имеет абсолютно никакого отношения, полностью подтвердив мои догадки о том, что в этом виновно то самое притяжение между мной и Пятой Следующей Тэтрилин.

Не знал, расстраиваться мне или злиться. Конечно, в этот раз было бы правильным последовать ее совету. Но внезапно кое о чем вспомнил.

– Послушай-ка, Люцик… – осторожно начал я. – А не делилась ли с тобой Эмирата соображениями, почему именно я должен, во что бы то ни стало, сломя голову мчаться за мечом?

Специально задал вопрос подобным образом. Отрицательный ответ снизил бы важность себялюбивого ворона в его собственных глазах. И он вряд ли позволил бы этому случиться.

– Прредположим, делилась.

– И не связана ли необходимость моего присутствия в Бар-Эбире с необходимостью отсутствия в каком-нибудь другом месте?

– Связана. Но больше я ничего тебе не скажу, потому что иначе Мирра все-таки запечет меня в яблоках и заведет голубя!

Не особо церемонясь, сгреб птицу с плеча и крепко сжал обеими руками, прошипев:

– А если не скажешь, то даже до яблок не доживешь!

– Отпусти! – Испуганно заверещал Люциус.

Благо, что мы находились на опушке безмолвного и, безлюдного в вечерних сумерках, леса и его вопли не могли никого напугать. Меня же они не впечатлили. Зная Люца, был готов к тому, что, спасая собственную пернатую шкуру, он выкинет нечто эпатажное.

– Не отпущу, пока не скажешь! А если решишь хранить молчание – ощипаю как курицу!

– Хватит, Дэймос! – Продолжал кричать он, но я, в ответ только сжимал птицу еще крепче.

Мира не зря использовала в письме все, известные ей, методы убеждения. Она хотела, чтобы я не появлялся там, где Тэтрилин погибнет, выпрыгнув из окон какой-то башни. И, судя по всему, видящая прекрасно знала, из какой именно. И я тоже, во что бы то ни стало, должен был это узнать.

– Отпусти меня! – Уже тише взмолился Люц, и я немного ослабил хватку, пожалев пернатого друга.

Конечно, я не стал бы его ощипывать, но иного способа застращать ворона не придумал.

Стараясь придать голосу как можно больше напускной суровости, приказал:

– Говори!

– Ты все-рравно ее не спасешь!

– Я тебя не об этом спросил. Говори: куда именно Мира сказала меня не пускать?

– В Саррн-Атррад. Но ты и сам погибнешь, и ее не спасешь! Послушай Мирру в кои то веки, а не собственную, ищущую прриключений, задницу!

– Не тебе решать, что мне делать! – Уже неподдельно огрызнулся я. – Твоя задача – передавать информацию. Ее и выполняй.