Письма к провинциалу
Шрифт:
Что ж, достаточно об этих неосновательных лживых наветах. Это — лишь первые опыты ваших «новичков», а не серьезные удары ваших великих «профессов» [276] . Итак, я перехожу теперь к клевете, которая является одной из самых черных клевет, измышленных вашим умом. Я говорю о том невыносимом нахальстве, с которым вы дерзаете навязывать благочестивым монахиням [277] и их духовным отцам «неверие в тайну пресуществления и в действительное присутствие Иисуса Христа в св. дарах». Вот, отцы мои, клевета, достойная вас; вот преступление, которое один только Бог может наказать в должной мере, ибо только вы одни способны совершить его. Нужно быть столь смиренным, как смиренны эти оклеветанные монахини, чтобы терпеливо сносить такую клевету, и надо быть злым, как вы, злые клеветники, чтобы поверить в нее. Я не стану поэтому оправдывать их: заподозрить их невозможно. Если бы они нуждались в защитниках, они нашли бы и получше меня. То, что я скажу здесь, будет сказано не для их оправдания, а для раскрытия вашего коварства. Я хочу только внушить вам самим отвращение к вашим деяниям и показать всему свету, что после этого вы способны на все.
276
Novicii, scholastici, coadjutores temporales, coadjutores spirituales, professi — это различные степени посвящения в цели и средства Общества. Кроме того, были и негласные иезуиты, не числившиеся в списках членов Общества. Профессы — люди, давшие и четвертый обет, обет безусловного послушания папе.
277
Монастыря Пор — Рояля в Париже.
Вы, однако, не преминете сказать, что я принадлежу к Пор — Роялю. Ведь это — первое, что вы говорите о каждом человеке, который борется с вашими излишествами. Как будто только в Пор — Рояле и находятся люди, у которых есть достаточно ревности к вере, чтобы защищать против вас чистоту христианской морали. Я знаю заслуги благочестивых отшельников, которые удалились туда, знаю, как много церковь обязана их назидательным и столь основательным трудам. Мне известно, как много в них благочестия и просвещения, потому что, хотя я и не имел никакого постоянного пребывания у них [278] ,
278
Паскаль действительно «не имел никогда постоянного пребывания у них» и, видимо, этим оправдывал перед самим собой необходимость отказаться от своей принадлежности к Пор-Роялю (см. прим. 39 к статье Ф. Брюнетьера).
279
Ср. Мысли, фр. 920: «Я ничего не боюсь, ни на что не надеюсь, „другое дело, епископы. Пор-Рояль боится <…>».
Надо остановить эту наглость, которая не щадит самых священных мест. Иначе кто может быть в безопасности после клеветы подобного рода? Как, отцы мои, вы сами в Париже разглашаете о столь возмутительной книге с именем вашего о. Мейнье в заглавии и под позорным названием: Пор — Роялъ и Женева в заговоре против пресвятого таинства причащения, где вы обвиняете в отступничестве не только аб. Сен — Сирана и г — на Арно, но также и мать Агнессу [280] , сестру его, и всех монахинь этого монастыря! Вы говорите (стр. 96): «Веровании их относительно таинства нричащения так же подозрительны, как и верования г — на Арно», о котором вы утверждаете (стр. 4), будто «он на самом деле кальвинист». По этому поводу я спрашиваю у всех, есть ли в церкви лица, которым вы могли бы бросить столь отвратительный упрек с меньшим правдоподобием. Ведь скажите вы мне, отцы мои, если эти монахини и их духовные отцы «были в заговоре с Женевой против пресвятого таинства причащения» (о чем ужасно и помыслить), зачем же они избрали главным предметом своего благочестия указанное таинство, которым они якобы гнушаются? Зачем присоединили к своему уставу учреждение св. причащения? Зачем приняли одежду св. причащения, имя дев св. причащения, назвали церковь свою во имя св. причащения? Зачем стали бы они просить в Риме и принимать подтверждение упомянутого учреждения и разрешение служить каждый четверг литургию св. причащения, в которой вера церкви выражена с таким совершенством, если бы сговорились с Женевой уничтожить эту веру церкви? Зачем взят ими особый, одобренный также и папой, обет, состоящий в том, чтобы монахини непрестанно днем и ночью находились при святых дарах и непрерывными поклонениями этому непрерывному жертвоприношению искупали нечестие ереси, которая хотела уничтожить его? Ответьте же мне, отцы мои, если можете, почему из всех таинств нашей религии они выбрали не те. в которые они веруют, и то, в которое они не веруют, и почему же они так вполне и всецело посвятили себя этой тайне нашей религии, если считают ее, как еретики, тайною беззакония? Что же отвечаете вы, отцы мои, на столь очевидные свидетельства, свидетельства не только словами, но и делами, и не какими — нибудь отдельными действиями, а всем течением жизни, всецело посвященной поклонению Иисусу Христу, пребывающему на алтарях наших? Что отвечаете вы также на книги, которые вы называете пор — роялъскими? Все они полны самыми точными терминами, которые служили отцам церкви и соборам для указания сущности этой тайны. Смешно, но и омерзительно, когда вы на это во всех ваших пасквилях возражаете таким образом: г — н Арно говорит, конечно, о пресуществлении, но он, может быть, подразумевает пресуществление знаменательное. Он исповедует, конечно, что верует в действительное присутствие, но кто нам сказал, что он не подразумевает под этим истинный и действительный символ? [281] К чему же мы придем, отцы мои? Кого же вы не ославите как кальвиниста в любую удобную минуту, если вам дать волю извращать выражения вполне канонические и самые священные коварными тонкостями ваших новых двусмысленностей? Ведь кто же пользовался когда — нибудь другими выражениями, кроме этих, а в особенности — в простых беседах о благочестии, где и речи нет о прениях? А между тем любовь и уважение к столь священной тайне побудили их наполнить этими выражениями все свои сочинения, так что. как ни лукавы вы, а не найти вам в них ни малейшей видимости двусмысленности, ни малейшего согласия с убеждениями Женевы.
280
Арно Жанна Катрин Аньес (1593–1671) — в шесть лет стала аббатиссой монастыря Сен-Сир. В 1608 г. откликнулась на призыв своей сестры Анжелики и перешла в Пор-Рояль, где возглавляла в разное время загородный и парижский филиалы. Как и Анжелика, младший брат Антуан и др. члены семьи присоединилась к янсенистскому движению. Подвергалась преследованиям за отказ подписать Формуляр (см. прим. 22 к Послесловию); с 1663 по 1665 гг находилась в заточении.
281
Ср. Мысли, фр. 840.
Всем известно, отцы мои. что женевская ересь существенно состоит, по вашему же указанию, в том, что кальвинисты веруют, будто Иисус Христос не присутствует телесно в св. дарах; будто Ему невозможно одновременно находиться в нескольких местах; будто в действительности Он находится на небесах, и будто бы только там и должно поклоняться Ему, а не на алтаре; будто вещество хлеба остается; будто тело Иисуса Христа не входит ни в уста, ни в грудь; будто оно снедается только верою, и. таким образом, недостойные не снедают его; будто литургия есть не жертвоприношение, а идолопоклонство. Выслушайте же, отцы мои, каким образом «Пор — Рояль находится в соглашении с Женевой по их книгам». К посрамлению вашему в них читаем, что «тело и кровь Иисуса Христа содержатся под видом хлеба и вина» (Второе письмо г — на Арно, стр. 259); что «святая святых присутствуют в святилище и там должно поклоняться им» (там же, стр. 243); что «Иисус Христос обитает в причащающихся грешниках действительным и истинным присутствием Своего тела в их груди, хотя и не присутствием духа Своего в их сердце» (О част. Причащ. ч. 3, гл. 6), что «прах мертвых телес святых черпает свою главную силу от семени жизни, которое остается в них от прикосновения бессмертного и животворящего тела Иисуса Христа» (ч. 1, гл. 40); что «не под влиянием какой — либо естественной силы, но по всемогуществу Божию, для которого нет ничего невозможного, тело Иисуса Христа содержится в св. дарах и в каждой малейшей частице каждых св. даров» (Семейп. теолурок 15), что «божественная сила присутствует, чтобы произвести действие, на которое указывают [282] слова освящения» (там же); что «Иисус Христос, снисшедший и возлежащий на алтаре, возносится в то же время во славе Своей, что Он Сам Собою и по всемогуществу Своему пребывает одновременно в различных местах, среди церкви торжествующей и среди церкви воинствующей и скитающейся» (О пресуществлении, док. 21); что «виды в таинстве евхаристии не находятся ни в каком отношении к веществу хлеба и вина и пребывают сверхъестественным образом в своем положении, не поддерживаемые никаким веществом; что тело Иисуса Христа содержится под видами; что оно не находится в зависимости от них, как субстанции зависят от акциденций» {там же, док. 23); что «вещество хлеба изменяется, оставляя неизменными внешние признаки» (Часы св. причащения в прозе [283] ); что «Иисус Христос в св. дарах пребывает с тою самою славою, что и на небесах» (Письма аб. Сен — Сирана, т. I, Письмо 93), что «Его прославление человеческое пребывает в дарохранительницах церкви под видом хлеба, который видимо скрывает Его и что Он, зная, что мы чувственны, ведет нас таким образом к поклонению Своему вездесущему божественному через поклонение Своему человеческому, присутствующему в определенном месте» (там же); что «мы получаем тело Иисуса Христа на языке, и оно освящает его своим божественным прикосновением» (Письмо 32); что «оно входит в уста священника» (Письмо 72); что «хотя Иисус Христос и сделался доступным посредством таинства евхаристии и Своему человеколюбию и благости, Он сохраняет вместе с тем Свою неприступность, как неотъемлемое свойство Своей божественной природы, ибо хотя там находятся только тело и кровь в силу слов vi verborum, говоря языком школы, последнее обстоятельство не препятствует тому, чтобы всё Его божественное, равно как и всё Его человеческое находились там в неразрывном соединении» (Защита молитв св. причащения, стр. 217), и, наконец, что «таинство евхаристии есть одновременно и таинство, и жертвоприношение» (Семейн. теол., ур. 15), и «хотя это жертвоприношение совершается в воспоминание крестной жертвы, все — таки существует между ними разница, жертва во время литургии приносится только за одну церковь и за одних верных, пребывающих в общении с нею, тогда как крестная жертва принесена была за весь мир, как говорит святое Писание» [284] (там же, стр. 153). Сказанного достаточно, отцы мои, чтобы показать ясно: не было, быть может, никогда бесстыдства, превышающего ваше. Но я хочу заставить вас самих произнести этот приговор над собою. Ведь чего вы требуете, чтобы устранить всякую видимость единомыслия с Женевой? «Если бы г — н Арно сказал, — говорит ваш о. Мейнье (стр. 83), — что в этой поклоняемой тайне нет вовсе вещества хлеба под видами, а только тело и кровь Иисуса Христа, я согласился бы, что он решительно высказался против Женевы». Признавайтесь же, клеветники, и дайте ему публичное удовлетворение за нанесенное публичное оскорбление. Сколько раз видели вы требуемую констатацию в только что приведенных мною выдержках? Но мало того, так как Семейная теология аб. Сен — Сирана одобрена г — ном Арно, она содержит, следовательно, мнения того и другого. Прочтите же весь урок пятнадцатый, и в особенности статью вторую, и вы найдете там требуемые вами слова, выраженные даже более формально, чем у вас самих. «Есть ли хлеб в просфоре и вино в чаше? Нет, потому что все вещество хлеба и вина устранено, чтобы дать место телу и крови Иисуса Христа; только одни они
и пребывают здесь сокровенные под качествами и видами хлеба и вина».282
По учению римско — католической церкви, пресуществление св. даров совершается во время произнесения слов: «Приимите, ядите, сие есть тело мое..> (Мф. 26:26).
283
Прозою называются особые латинские гимны, которые поются во время литургии непосредственно перед чтением Евангелия при торжественном служении.
284
Евр. 2: 9.
Что же, отцы мои, станете ли вы еще говорить, что Пор — Рояль не учит ничему, что не было бы принято Женевой, и что г — н Арно во втором своем Письме не говорит ничего, что не мог бы сказать реформатский наставник из Шарантона? Предложите же г — ну Местрезу [285] говорить так, как говорит г — н Арно в этом Письме (стр. 237 и след.), заставьте его сказать, что «обвинять его в отрицании пресуществления — значит гнусно клеветать на него; что в основание своих книг он ставит истину действительного присутствия Сына Божия, в противоположность ереси кальвинистов, что он считает за счастье пребывать в таком месте, где святая святых на алтаре служат предметом непрерывного поклонения»; а ведь это противоречит верованиям кальвинистов даже гораздо более, чем само учение о действительном присутствии, ибо, как говорит кардинал Ришелье в своих Прениях (стр. 365): «Новые пасторы во Франции, соединившись с лютеранами, которые веруют в действительное присутствие Иисуса Христа в св. дарах, объявили, что они остаются в разрыве с. церковью по отношению к этому таинству, только вследствие поклонения, которое католики воздают св. дарам». Предложите Женеве подписаться под всеми выдержками, которые я привел вам из книг Пор — Рояля, и не только под выдержками, а под целыми трактатами об этом таинстве, как то: О частом причащении, Объяснение священнодействий при совершении литургии, Отправление богослужения при литургии, Доказательства пресуществления во время таинства евхаристии, Перевод гимнов в Часослове Пор — Рояля и др. Предложите, наконец, установить в Шарантоне упомянутое священное учреждение беспрерывного поклонения Иисусу Христу, пребывающему в св. дарах, как делается в Пор — Рояле, и это будет самой значительной услугой, какую вы могли бы оказать церкви, ибо тогда не Пор — Рояль будет в единомыслии с Женевой, а Женева будет в единомыслии с Пор — Роялем и всей церковью.
285
Реформатский пастор в Шарантоне, автор нескольких трактатов о таинстве причащения.
Право, отцы мои, вы не могли придумать ничего неудачнее, как обвинить Пор — Рояль в неверии в таинство евхаристии, но я выясню причину, побудившую вас к этому. Вам известно, я кое — что понимаю в вашей политике, которой, конечно же, вы следовали и в этом случае. Если бы аб. Сен — Сиран и г — н Арно говорили о том только, во что надо веровать относительно названного таинства, а не о том, как должно готовиться к нему, они были бы лучшими католиками в мире, и не оказалось бы никаких двусмысленностей в их выражениях действительное присутствие и пресуществление. Но так как все, кто противодействует вашей распущенности, должны быть еретиками, и именно по тому самому пункту, в котором они вам противоречат, то как же г — ну Арно не быть еретиком в учении о таинстве евхаристии, когда он издал книгу, прямо направленную против совершаемых вами поруганий этих таинств? Как, отцы мои, мог он безнаказанно сказать, что «не должно давать тело Иисуса Христа людям, постоянно впадающим в те же грехи и не оставляющим никакой надежды на свое исправление; что надлежит на некоторое время отлучать их от алтаря, чтобы они очистились, искренне раскаялись и могли потом приблизиться к нему с пользою»? Не допускайте, чтобы говорили так, а не то, отцы мои, у вас не будет столько народу в исповедальнях. Ведь утверждает же ваш о. Бризасье: «Если вы станете следовать этому методу, то не приложите крови Иисуса Христа ни к одному человеку». Для вас лучше, если будут следовать практике вашего Общества, которую ваш о. Маскаренья излагает в книге, одобренной вашими теологами и даже вашим достопочтенным о. генералом и состоящей в следующем: «Люди всякого рода, даже священники, могут приобщаться тела Иисуса Христа в тот же самый день, как они осквернили себя гнусными грехами, и приобщениями этими не только не оскорбляется благоговение, а, напротив, похвально прибегать к ним в таких случаях; духовники не должны отклонять от них, а, напротив, должны советовать тем, которые только что совершили подобные грехи, немедленно приобщиться. Ибо хотя церковь и запрещала это, но подобное запрещение уничтожено повсеместно укоренившимся обычаем» (Маскаренья, тр. 4, расс. 5, № 284).
Вот, отцы мои, что значит иметь иезуитов повсюду; вот тот всеобщий обычай, который вы ввели и желаете поддержать. Неважно, что алтари Иисуса Христа полны мерзости, лишь бы церкви ваши были полны народа. Выставляйте же еретиками в учении о таинстве евхаристии тех, кто противится вам в данном пункте: этого нужно добиваться во что бы то ни стало. Но как вы можете это сделать после стольких неопровержимых доказательств истинности своей веры, представленных ими? Неужели вы не боитесь, что я приведу ваши четыре великие доказательства их ереси? Вам следовало бы опасаться моих слов, и я не стану щадить вас от позора.
Итак, рассмотрим первое доказательство. «Аббат Сен — Сиран, — говорит о. Мейнье, — утешая одного из своих друзей по случаю смерти его матери, сказал (т.1, Письмо 14), что самая приятная жертва, которую можно принести Богу в таких случаях, есть терпение: следовательно, он — кальвинист». Это весьма замысловатое утверждение, отцы мои, и я не знаю, поймет ли кто — нибудь, на чем оно основано. Узнаем же интересующие нас сведения от него самого: «Ибо, — говорит наш великий защитник веры, — аббат Сен — Сиран не верует, следовательно, в таинство евхаристии, так как оно есть жертва, наиболее приятная Богу». Вот и говорите теперь, что иезуиты не умеют рассуждать. Они умеют это так делать, что найдут ересь везде, где им будет угодно, даже в самом св. Писании; ведь разве это не ересь, когда Иисус сын Сирахов говорит: «Нет ничего хуже любостяжания»: nihil est iniquius quam amare pecuniam [286] , как будто прелюбодеяния, человекоубийства и идолопоклонство не более тяжкие грехи? И кому же не случается ежечасно произносить подобные речи, как, например, что сердце смиренное и сокрушенное — самая совершенная жертва в глазах Бога, потому что в такого рода речах желают только сопоставить между собой некоторые внутренние добродетели, а не сравнивать их с таинством евхаристии, которое принадлежит к иному, несравненно высшему, порядку. Ну не смешны ли вы, отцы мои? И неужели мне нужно еще, чтобы окончательно изобличить вас, выписывать выражения из того же Письма, в которых аб. Сен — Сиран говорит о таинстве евхаристии, как о самой совершенной жертве, так, например, «повседневно и повсеместно приносится Богу в жертву тело Сына Его, Который счел это самым лучшим способом почтить Отца Своего?» И далее: «Иисус Христос заповедал нам приобщаться святого тела Своего на смертном одре, дабы сделать более угодной Богу жертву нашего тела, и соединиться с нами в смертный час, дабы укрепить нас, освящая присутствием Своим нашу последнюю жертву, которую мы приносим Богу своей жизнью и своим телом». Притворитесь же, отцы мои, что ничего этого вы не знаете, и продолжайте говорить, будто он отклонял от приобщения на смертном одре, как вы утверждаете на стр. 33, и не веровал в таинство евхаристии. Ведь для клеветников по ремеслу нет ничего слишком смелого.
286
Сир. 14: 9.
Второе доказательство ваше громко свидетельствует об этом. Чтобы выставить кальвинистом покойного аббата Сен — Сирана, которому вы приписываете книгу Петр Аврелий, вы пользуетесь выдержкой (стр. 89), в которой Аврелий [287] объясняет меры церкви по отношению к священникам и даже епископам, которых она желает низложить или перевести на низшую ступень: «Церковь, — говорит он, — не будучи в состоянии лишить их власти, присущей их сану, потому что свойство это неизгладимо, делает все, что в ее силах: она вычеркивает из своей памяти указанное свойство, которое она не может изгладить из души, однажды получивших его; она смотрит на них как на уже переставших быть священниками или епископами. Стало быть, на обычном языке церкви можно сказать, что они не имеют сана, хотя свойства снятого с них сана всегда остаются при них: оЪ indelebilitatem characterise. Вы видите, отцы мои, — что этот автор, одобренный тремя съездами духовенства Франции, ясно говорит: сан священника неотъемлем. А между тем, вы заставляете его утверждать совершенно обратное, в том же месте: «сан священника не неотъемлем». Вот отъявленная ложь, или, по — вашему, небольшой простительней грешок. Ведь рассматриваемая книга наносит вам ущерб тем, что опровергает ересь ваших собратьев в Англии относительно власти епископа [288] . Но вот явная нелепость: Ложно приписав аб. Сен — Сирану мнение об отъемлемости! сана священства, вы делаете отсюда выводы, что он, следовательно, не верует в действительное присутствие Иисуса Христа в таинстве евхаристии.
287
Петр Аврелии принадлежит Сен — Сирану. по сам Сен — Сиран не признавался в этом и, чтобы с чистой совестью сказать, что не писал упомянутой книги, он якобы продиктовал ее. Напечатана она (1632–1633) на средства французского духовенства, которое сочувствовало основной идее сочинения: отстоять самостоятельность епископальной власти и права белого духовенства против папской централизации и орудий папы — монашеских Орденов, главным образом иезуитов, в руки которых постепенно переходила вся администрация католической церкви.
288
Ричард Смит, католический епископ в Англии, запретил иезуитам совершать таинства без его разрешения и всячески отстаивал епископальную власть. Сорбонна осудила сочинения исзунтов против епископальной власти; в подкрепление цензуры Сорбонны и архиепископа Парижского и явилась книга Petri Aurehi theologi opera.
Не ждите, что я стану возражать вам на это, отцы мои. Если у вас нет здравого смысла, я не могу вам дать его. Все, у кого он есть, изрядно посмеются над вами, а также и над третьим вашим доказательством, которое основано на следующих словах (О част, причащч. 3, гл. 11): «Бог дает нам в святых дарах ту же плоть, что и святым на небесах, и разница только та, что здесь он устраняет от нас чувственный вид и вкус, оставляя и то и другое для неба». Право, отцы мои, приведенные слова так простодушно выражают мнение церкви, что я поминутно забываю, к чему вы тут придираетесь, чтобы воспользоваться этим против него. Я ведь вижу в них только то, чему учит постановление Тридентского собора (засед. 13, гл. 8), а именно, что нет никакой другой разницы между Иисусом Христом в таинстве евхаристии и Иисусом Христом на небесах, кроме той, что здесь он под покровами, а там нет. Г — н Арно не говорит, что нет разницы в способе приобщения, а только в Иисусе Христе, которого приемлют. Вы, однако, хотите, вопреки доводам, заставить его сказать посредством процитированного отрывка, что и здесь не снедают тела Иисуса Христа устами, как и на небе. Отсюда вы заключаете о его ереси.
Как вы жалки, отцы мои! Неужели вам нужны еще какие — то разъяснения? Зачем вы смешиваете божественную пищу со способом принимать ее? Существует одно — единственное различие, как я только что сказал, между этой пищей на земле и на небе, именно то, что здесь она скрыта под покровами, устраняющими от нас чувственный вид и вкус. Но есть несколько различий в способе принимать ее здесь и там. Главное из них, как говорит г — н Арно (ч. 3, гл. 16), состоит в том, что «здесь Он входит в уста и грудь и добрых, и злых», чего нет на небесах.