Письма к тебе

Она заглянула в супермаркет и, неспешно прогуливаясь вдоль рядов, сложила в корзину ингредиенты для паэльи. Морепродукты, белое вино, шлифованный рис, яркая россыпь овощей. Быстро, вкусно, афродизиаково. Гарет точно оценит.

Дорога к дому лежала через парк. Пройти мимо было попросту невозможно. Половина багета досталась уточкам, греющимся на солнце у резных домиков, где ещё весной лежали их пёстрые яйца. Сейчас же изрядно вымахавшие за лето птенцы сражались за хлебный мякиш наравне со взрослыми птицами.

Подходя к дому, Шарлотта ещё пару минут порылась в сумке в поисках ключа, перекинулась парой слов с соседкой, и наконец, поднялась на нужный этаж. Ключ не провернулся в замке, но дверь щёлкнула и приоткрылась.

– Странно… Я же закрывала… – прошептала Чарли, воровато заглядывая в полумрак квартиры.

Из комнаты доносились звуки, какое-то шуршание, сопение и… стоны? Она взяла кочергу из гостиной и тихо направилась к спальне. И вот так нелепо, с кочергой в одной руке и пакетом афродизиаков в другой, Шарлотта Мария Сторм, открыв рот, наблюдала как к «яркому финалу» стремится пышногрудая брюнетка, в экстазе лепечущая что-то на польском.

«Орудие самообороны» со звоном упало на кафель, пакет вывалился из рук, явив миру несколько помидоров, откатившихся к стенке, а Чарли так и продолжала стоять и смотреть на то, как Гарет уже не может остановиться. Вот он закатил глаза, содрогнулся и прорычал что-то нечленораздельное. Всё закончилось, и наступила гробовая тишина. Надо было что-то сказать, но язык словно примёрз к нёбу.

– Как нелепо ты выглядишь в этот момент… И как я раньше не замечала… – выдала наконец Чарли и медленно опустилась на кушетку у двери.

– Шарли, нет… послушай… – Гарет, обмотавшись простынёй, заметался в поисках трусов.

– Это не то, о чём я подумала? – также бесцветно произнесла Чарли. – Как жаль, что я даже не успела подумать…

– Шарли! – Гарет подскочил к ней и схватил за руки. – Прошу, прости! Я люблю только тебя!

– Да-да! – внезапно горячо поддержала своего любовника брюнетка, до этого момента старавшаяся слиться с постельным бельём. – Он любит, мисс!

– Давай ты просто соберёшь все свои вещи и уйдёшь из квартиры, за которую я плачу, хорошо? – Чарли перевела на мужчину непроницаемый взгляд. – И пожалуйста, никогда больше не произноси это «Шарли-и»… Бесит ужасно.

Брюнетка ловко юркнула в узкое серебристое платье и была такова, а Гарет ещё пытался что-то сказать в своё оправдание… в пустоту. Шарлотта поплелась на кухню, краем уха услышав, как хлопнула дверь. Пакет с морепродуктами улетел в мусор, а вино отправилось прямиком в голодный желудок. Плевать. Сегодня ей было абсолютно плевать на нормы, правила, завтрашний день и пустой желудок. Девять лет она жила и не замечала, что её пользуют, как и других. Хотя нет. За её счет кормят и пользуют других, а она стоит в очереди на вечер. Та-да-а-ам! Кажется, сейчас награда за «крепкие отношения» лопнула мыльным пузырём, залепив глаза жгучей пеной. Именно из-за этого она плачет, разве ещё есть причины?

Глава 2

Утро разбудило Чарли выстрелом в висок. Боль прожгла лобные доли и устремилась в глаза. В уши, молотом ударив по барабанным перепонкам, ворвался заливистый рингтон. Пару секунд на осознание времени и места. Рука шлёпнулась на тумбочку и непроизвольно нащупала объект утренней ненависти.

– Да! – прокаркала она в трубку.

– Шарлотта! Где тебя носит?! – голос подруги расколол черепную коробку. – Планёрка пошла крахом. Люсинда в холодной ярости!

– Ох, Бет… Голова раскалывается, прости… я… – Чарли попыталась встать и сфокусировать взгляд. – Заболела, наверное.

– Не знаю, что у тебя стряслось, но кобра рвёт и мечет, – Бетти перешла на шёпот, давая голове небольшую передышку. – Постарайся быть на месте хотя бы через полчаса. Не обещаю, но попробую что-нибудь придумать.

Подруга отключилась, а Чарли со стоном повалилась на кровать. Как она могла так бездарно потратить вечер… ночь… жизнь, в конце концов?! Хорошо, хотя бы статью всё же накропала ночью в пьяном угаре. Как говорится, талант не пропьёшь. Осталось только подчистить текст от словесного эмоционального мусора и можно отдавать в печать. Девушка со скрипом сползла на пол вместе с одеялом и шумно выдохнула.

– Так, всё. Я сильная, красивая и талантливая. Сейчас я встану и надеру задницу этому миру.

Через сорок минут она виновато стучалась в кабинет редактора, но приглашения войти так и не услышала. Тогда Чарли тихо приоткрыла дверь и ртутью скользнула в помещение.

– Можно? – спина ткнулась в холодную стену, пальцы всё ещё с силой сжимали медную ручку «под старину».

Кресло руководительницы медленно развернулось, являя взору строгую фигуру. Острый, леденящий кровь взгляд поверх очков, губы сомкнуты в тонкую линию, руки в замке. В животе неприятно сжалось. Чарли отцепилась от ручки двери и сделала пару несмелых шагов вперёд, прикрываясь распечатанной статьёй, как щитом.

– Я… Простите, так получилось, что я… Плохо почувствовала себя ночью, и… Но статья готова…

– Уволена, – процедила редактор, едва шевеля тонкими губами.

– Что? – листы выскользнули из рук и красиво спикировали на пол.

– Уволена. Кажется, я вполне ясно сказала, – губы снова сомкнулись в линию.

– Но, подождите… – Чарли растерялась настолько, что все красивые слова и оправдания покинули голову, не прощаясь. – Это ведь первое опоздание, я никогда раньше не подводила…

– А теперь подвела… – демонесса встала и устремилась к окну. – Твою колонку всё равно собирались закрывать, думали, что с тобой делать. А ты взяла и сама придумала.

– То есть, – Чарли не верила своим ушам, – вы хотите… хотите сказать, что увольнение было вопросом времени? Просто я дала повод… А ведь на ошибку-то шанса и не имела… Так?

Девушка сползла по стене прямо в дизайнерское кресло, установленное, очевидно, для посетителей.

– Миссис Фитс, – она прямо посмотрела в льдистые глаза напротив, – вы ведь до сих пор не простили того, что моя статья об оригинальной рукописи Хаггарда вышла на развороте и получила две награды, да? Вы тогда тоже готовили материал, но вместо разворота получили повышение. Я слышала эти сплетни, но не удосужилась в них поверить… Господи… Господи, вы ведь всё это время надеялись, что я совершу промах, не так ли?

– В умении анализировать тебе не откажешь, – съязвила женщина. – Но хватит детективных историй. Есть причина – есть увольнение. Иди в кадры, займись формальностями, вещи заберёшь потом.

Всё. Коротко и честно. Даже не пытаясь отрицать и играть роль умудрённого опытом руководителя. «Шарлотта, поверь, я не столь мелочна. Но согласись, эта работа не для тебя. Для неё ты слишком талантлива и, я уверена, найдёшь своё место под солнцем…» – разве не так провожают с работы неугодных сотрудников, когда-то давно перешедших дорогу? Только не Люсинда Фитс. Эта злобная гиена вызывала уважение хотя бы потому, что никогда не строила из себя святую. Она просто ждала своего часа и дождалась, не забыв напоследок хорошенько вытереть о самооценку Чарли свои лакированные сапожки.