Письма в Бюро Муз

– Уважаемые студенты, ваше обучение начинается прямо с порога. – Сказал он. – Первое правило этой кухни: за черту можно заходить только с покрытой головой, в фартуке и с чистыми руками.

Он указал на раковины, крючки на стене и скамьи слева и добавил:

– Вы можете переодеться и оставить свои вещи там.

Все распределились между двумя скамьями и начали доставать защитную одежду. Примерно половина нацепила на головы настоящие поварские колпаки и профессиональные однотонные фартуки, которых было не сыскать в обычных хозяйственных магазинах. Нелли стыдливо спрятала свои волосы в шапочку для душа и завязала пояс цветастого передника, купленного в дешёвом хозяйственном магазине. Муза, одетого точно также, не волновал его внешний вид: полупрозрачная ткань на волосах превратила его голову в опушённый одуванчик, он увлечённо рассматривал себя в зеркале.

Увидев письменные принадлежности в руках учеников, Лив добавил:

– Отбросьте тетради: они вам не понадобятся. В конце занятий вы будете получать от меня карточки с рецептами. А теперь переступите линию и встаньте вдоль столов. К началу занятий вы должны стоять здесь подготовленными.

Когда шеренга растянулась по всей длине п-образного металлического стола, Нелли заметила, что обладатели однотонных фартуков и профессиональных колпаков держались особняком от «цветных». Она и Муз примостились вдали от обеих групп.

Преподаватель встал в центре и заговорил с куда большей приветливостью, чем вначале:

– Итак, теперь вы готовы. Меня зовут Лив Оландер, но вы можете называть меня просто Олеандр. С каждым из вас я познакомлюсь в процессе. Мы начинаем наше путешествие с простых чокладболлов…

Хоть для опытного Олеандра чокладболлы были проще пареной репы, и он лепил их, не смотря, Нелли намучилась с кокосовой обсыпкой, которая упорно отказывалась прилипать к шарику из шоколадно-овсяной основы. Изделия Муза – разного размера, с вмятинами – и вовсе развалились в процессе.

***

Три занятия в неделю вытягивали из Нелли все соки. Она разрывалась между требовательной Мелиндой Ларссон днём и не менее требовательным, но куда более тактичным Олеандром вечером. В другие свободные дни они с Музом выполняли домашние задания – пытались воспроизвести пройденные в классе рецепты, чтобы на следующий день вынести их на суд шефа и всей аудитории.

Времени на быт катастрофически не хватало. Вдохновитель помогал ей с уборкой, но готовил он плохо, что сделало его худшим учеником. Чтобы забить чувство голода, они перекусывали уценёнными булочками из кафе Йохена или уминали остатки своих домашних десертов после проверки.

Новое задание – торт Наполеон – пеклось и варилось, отчего на кухне стало душно. Только Муз потянулся к форточке, как Нелли остановила его возгласом:

– Ты что? Перепад температур всё испортит.

Он отступил, она продолжила вручную взбивать масло, чувствуя, как по виску стекает капля пота.

– А это ведь не первый случай, – заметил он.

– О чём ты?

– Ты боишься сделать шаг в сторону, импровизировать, создать себе комфортные условия, в конце концов.

– Но в карточке сказано…

– Брось, там ничего не написано про открытое окно. Лив сам упомянул это вскользь. Твоя духовка разогревается быстрее школьной, но ты этого не учитываешь.

– Раз ты такой умный, – процедила Нелли, – то почему твои домашние шедевры каждый раз подгорают и остаются сырыми внутри?

Он поскрёб краешек своего почерневшего коржа в стопке и ответил:

– У меня нет цели научиться этому или перещеголять тебя: ты не тот человек, которого подстегивают соревнования. Но я слежу за твоим прогрессом, подмечаю ошибки, пытаюсь привлечь к ним внимание.

Она резко переставила кастрюлю с плиты на деревянную подставку.

– Да? Тогда почему в классе под чутким руководством у меня всё получается на ура, а дома по чёткой инструкции нет? Даже десерты без запекания, где свалить всё на духовку не получится.

Нелли осела на табуретке и продолжила свою исповедь:

– Я ничего не добилась за эти недели! Что раньше мне удавался один лимонный пирог, что сейчас. Не понимаю, почему делая то же самое там, я получаю прекрасный результат, а здесь – расплывшуюся жижу? Я безнадёжна. Зря деньги тратила …

Образ строгого Лива Олеандра грозил ей пальцем. Хоть преподаватель никогда и не повышал голоса, его задумчивое накручивание фартучной завязки на палец или поджимание губ говорило само за себя. Крайнюю степень недовольства он выражал во фразе «Ну-с, есть над чем работать» – это значило, что плюсов оного творения он не находил и не собирался обосновывать вердикт провала. Больше всего на свете Нелли боялась услышать от него на очередной дегустации. Даже начальница с её постоянными воплями не вызывала столь самоуничижительных идей. Быть может, потому что мнение Олеандра было для Нелли дороже. Или она боялась разочаровать ещё и Муза.

Он пододвинулся ближе и погладил её по плечу. От участливого прохладного прикосновения по её коже пробежал волнительный разряд.

– Ты идеальный исполнитель, Нел. – Сказал он после недолгих раздумий. – В этом и проблема. Слепое следование инструкции работает только там, где тебя обучали. Дома другая плита, другая посуда. Продукты – из другого магазина. Даже качество зерна для помола будет отличаться в разных поставках. Я имею ввиду, что Лив профессионал, он интуитивно понимает и использует это, а тебе стоит довериться своему чутью, отпустить желание всё контролировать, ориентироваться в первую очередь на текущие условия, а не идеальные. Попробуй представить, что слова в карточке сугубо рекомендательны и не являются железобетонной панацеей от творческих неудач.

– А так можно? – Спросила Нелли, смотря в столешницу.

– Конечно! Я тебе разрешаю.

Она открыла окно.

***

О! – Удивился Олеандр, прожевав кусочек наполеона Нелли. – Фрекен, вы постарались на славу. Почти такой же вкус и текстура, как на прошлом занятии.

Увидев обугленные коржи Муза, которые не скрывал даже толстый слой крема, он накрутил завязку на палец и изрёк:

– А вам, молодой человек, есть, над чем поработать.

– Я стараюсь изо всех сил, герр Олеандр. – Ответил Муз.

Нелли стоило трудов удержать серьёзное выражение лица. Учитель покачал головой и вышел в центр полукруга.

– Итак, сегодня нас ждёт ягодное парфе. – Сказал он. – Это холодное сладкое блюдо наподобие мороженого, известное с 1894 года…

Попробовать свои десерты ученикам не удалось: воздушную массу с перемолотыми ягодами, которые каждый выбирал на свой вкус, оставили застывать в морозилке до следующей встречи. Занятие закончилось с наступлением темноты.

Переполненные эмоциями от насыщенного дня, Нелли и Муз спустились почти до самого низа и свернули на узенькую Гарландгатан 8 . Лежащая параллельно пристани, эта пешеходная улица по праву считалась одной из самых романтичных в Этельсборге. Нити разноцветных гирлянд зигзагом соединяли соседние крыши друг с другом, а на стенах домов висели старинные фонари. Ровно в полночь лампочки погасли и Гюллинг пробубнила:

8

Garlandgatan (швед.) – Гирляндовая улица.