Письмо
Шрифт:
– Так как же они заметили грот?
– Их внимание привлекли три правильные окружности под большой нависающей скалой. Окружности были не выдолблены или нарисованы, а как бы вплавлены в очень твердую скалу - словно кто-то погрузил три обруча в жидкий бетон. Они выделялись своим светло-желтым цветом на сером фоне скалы. Более точный анализ показал, что обручи совсем не представляют собой чужеродного тела в скале. Просто камень в этом месте имеет другой оттенок, и это изменение цвета проникает в глубь скалы примерно сантиметров на сорок. Окружности были расположены таким образом, что в самой большой из них, радиус которой превышал шесть метров, помещались два маленьких кольца: одно - радиусом примерно шесть сантиметров - в самом центре, второе - раза в четыре меньше - на расстоянии около 180 сантиметров от центра. Поверхность скалы в этом месте была когда-то плоской, вероятно искусственно сглаженной, однако под воздействием дождей и ветров сильно пострадала. От щели под скальным навесом узкий, извилистый коридор вел в маленький зал, имевший форму правильной пирамиды с квадратным основанием.
– Неужели он был искусственно пробит в скале?
– Не вызывало сомнений, что только коридор был естественного происхождения. Я сам сделал тщательные измерения. Все стены зала имели форму равнобедренного треугольника с углом 60 градусов.
– Так вы были там?
– Был. Уже одних фотографий и эскизов, приложенных к письму, было достаточно, чтобы отнестись к этому серьезно. Вернемся, однако, к запискам Грея. Так вот, на стенах грота Грей с женой заметили геометрически правильные окружности и точки, которые оказались источниками сильного радиоактивного излучения.
– Строители, сами того не зная, могли использовать материалы, содержащие радиоактивные вещества, - вставила Ирена.
– Да. Этот факт сам по себе не вызвал бы удивления, так как местность была относительно богата торием и ураном. Сенсационность открытия Грея заключалась в том, что анализ окислов металлов, содержащихся в этих минералах, показал значительный процент трансурановых элементов. Позднее я установил, что это были плутоний-244, нептуний-237, плутоний-242, а также в незначительных количествах кюрий-245, плутоний-239 и америций-243, то есть изотопы, имеющие наиболее длительный период полураспада из всех элементов, известных в настоящее время. Уже при расчистке прохода в грот счетчики указывали на значительную степень радиоактивности, хотя Грей с женой не обнаружили ярко выраженных жил радиоактивных элементов. Все результаты их исследований я проверил сам. Я думаю, что как Грей, так и его жена получили слишком большую дозу облучения, и это явилось основной причиной их смерти. Когда состояние Грея резко ухудшилось, да и средства уже подходили к концу, они решили возвращаться. В пути Грей умер. Возможно, весть о кончине друга, ради которого он пожертвовал всем, ускорила его смерть. Трудно сказать. Жена Грея возвратилась на родину одна. Не знаю, успела ли она отдать образцы на анализ или они были утеряны в больнице. Во всяком случае, я их не нашел. Думаю, что она могла доверить их только самому близкому другу, ведь речь шла о сырье, имеющем военное значение. Так или иначе, никто ко мне не обратился, и я стал единственным наследником открытия.
Он умолк и задумался.
– То, что вы говорите, столь невероятно...
– Ирена не скрывала огромного впечатления, которое произвел на нее рассказ.
Глаза незнакомца заблестели. На губах появилась торжествующая улыбка.
– Невероятно?
– повторил он и засмеялся.
– Невероятные, сенсационные открытия были еще впереди! Открытие Грея и его жены только указало правильный след! Всего лишь расплывчатый след великого открытия!
Лицо его вновь приобрело какое-то болезненное, беспокойное выражение.
– Об этом ты можешь узнать только от меня. Ни от кого больше. На всем земном шаре! Только я имею право на это открытие! Я и Грей с женой! Но они умерли...
В Ирене проснулся дух противоречия.
– Если бы вы не открыли этот грот, то рано или поздно это сделал бы кто-нибудь другой.
Он посмотрел на Ирену злым, неприязненным взглядом.
– Возможно... Но только я знаю правду. Если даже они перевернут грот вверх ногами, то и тогда ничего не найдут.
– А если мы погибнем?
В глазах больного появился страх.
– Ты не погибнешь! Ты не должна погибнуть! Спасение придет. Не сегодня, так завтра. Послезавтра. Я тебе все скажу. И дам ключ...
Он постепенно успокаивался.
– В том же году я поехал в Африку, - продолжал он рассказ уже почти спокойным голосом.
– По планам и описаниям Грея я легко отыскал грот. Прежде всего я хотел разобраться в одной важной для меня проблеме. Среди фотографий Грея имелись два снимка, на которых был изображен человеческий череп, найденный в пещере. Он показался мне очень похожим на череп из Штейнгейма [находка, относящаяся, по всей вероятности, ко второй межледниковой эпохе - 300000 лет назад; это череп человека на промежуточной ступени развития между питекантропом и неандертальцем]. Мне важно было определить возраст сооружения. Дело в том, что, согласно современным исследованиям, весьма маловероятно, чтобы существа, которые по своему развитию стояли гораздо ниже неандертальца [неандерталец первобытный человек, живший в последний межледниковый период и в начале последнего оледенения; от современного человека отличается массивностью скелета, низким лбом с выпуклыми надбровными дугами и сутулой фигурой с согнутыми в коленях ногами], могли быть творцами высокой культуры. Мне хотелось также установить, в какой степени строители зала в скале владели тайнами геометрии. Фотографии и описания Грея и его жены не давали достаточно ясного ответа на этот вопрос. Результаты исследований превзошли все мои ожидания. Я обнаружил останки предков человека, которых можно было отнести к промежуточной форме между питекантропом и неандертальцем. Таким образом, сооружение, несомненно, насчитывало сотни тысячелетий. Однако первые же измерения показали
– А мог ли этот грот быть творением людей, стоявших по своему развитию ниже неандертальцев?
– Вот в этом-то и дело! Ведь подтверждение такой гипотезы означало бы переворот в наших взглядах на развитие человеческого рода. У меня еще не было достаточных оснований для такого вывода. Поэтому я в первую очередь занялся тщательным изучением наслоений, скопившихся в пещере, особенно в зале. Мне хотелось добраться до основной скалы и найти какие-либо материалы, относящиеся ко времени перестройки пещеры. И тут последовало первое сенсационное открытие. Оказалось, что зал первоначально не имел плоского пола, а был правильным октаэдром. Удалив наслоения, я обнаружил углубление, или бассейн, по форме похожий на перевернутую пирамиду. Тщательные исследования скопившихся там органических остатков показали, что сама постройка значительно старше, чем кости людей и животных, которые я там нашел.
– Так кто же ее создал?
– Напрашивался вывод, что человеческая культура значительно старше, чем предполагалось до настоящего времени. Вполне возможно, что питекантроп и неандерталец не были нашими непосредственными предками, а представляли собой боковые ответвления генеалогического древа, тупик в эволюции человека. Принять такую гипотезу было заманчиво. Однако чем же заполнить пробел между египетскими постройками и восьмигранным залом, пробел, который превышал полмиллиона лет? Тогда я вспомнил легенду об Атлантиде.
– Атлантида...
– тихо повторила Ирена. Голос ее вздрагивал от волнения.
– Так Атлантида действительно существовала?
Он не расслышал вопроса.
– Через два года я покинул Африку, - продолжал он свой рассказ.
– В моем багаже были любопытные находки, образцы минералов, рисунки, фотографии. По возвращении я сразу же взялся за работу. К несчастью, местной прессе стало известно, что я вернулся из Африки с каким-то интересным материалом. Ко мне прислали репортеров. Разумеется, я не намерен был выдавать ни подробности открытия, ни место раскопок, не говоря уже о подоплеке всей этой истории. Ведь только сумасшедший может сам накликать на свою голову Бюро расследований. Кроме того, не в моих привычках отдавать кому-то самые лучшие куски. Я хотел самостоятельно во всем разобраться и, лишь устранив все сомнения, выступить публично.
Тем не менее я сделал один неправильный шаг. Человек - не камень... В разговоре со своим ассистентом я неосмотрительно заметил, что нахожусь на пути к решению загадки Атлантиды, что у меня в руках есть доказательства существования человеческой цивилизации еще тогда, когда по Земле бродили питекантропы. Парень не сумел удержать язык за зубами. Весть об этом просочилась в печать. Меня засыпали градом вопросов, на которые я но хотел отвечать. Коллеги порвали со мной. Некоторые ученые обратились ко мне с публичными запросами. Я старался, разумеется, давать ответы как можно более общего характера. Однако вскоре я понял, что, к сожалению, определенные круги отнюдь не заинтересованы в истине, а просто ищут научного подтверждения своих политических теорий. Кампанию открыло некое расистское телевизионно-издательское предприятие. В какой-то передаче один из научных обозревателей сослался на меня, заявив, будто я доказал, что белая раса древнее черной и желтой на сотни тысяч лет. Он утверждал, что найденные до меня останки принадлежали предкам этих двух якобы низших рас. Призвал даже создать фонд, предназначенный для продолжения моих работ.
Упоминанием об Атлантиде интересовалась главным образом бульварная печать. Официально в научных кругах, говорилось о "культуре основной генеалогической ветви", которая погибла в результате какой-то катастрофы. Печать, радио и телевидение атаковали меня все настойчивей. На меня начали оказывать давление через администрацию учебного заведения, в котором я преподавал.
– Ну а вы что?
– Я? Ничего. Молчал, выкручивался, лавировал или просто отрицал. Чувствовал себя как человек, который добровольно позволил реке нести себя по течению и не знает, куда она его принесет, а доплыть до берега он уже не в силах. Чтобы отправиться с экспедицией в Африку, я был вынужден многое распродать. На второе подобное путешествие средств у меня не было. Между тем чем больше я углублялся в привезенные материалы, тем яснее отдавал себе отчет, что мне необходимо съездить туда еще раз. Через полгода после возвращения я понял, что... ничего не понимаю. На каждом шагу я натыкался на непреодолимые противоречия и препятствия. Скажем, хотя бы в определении возраста раскопок. Наиболее точным методом определения абсолютного возраста минералов, палеонтологических или археологических находок является метод исследования изменений радиоактивных изотопов. К сожалению, метод радиоактивного углерода оказывается непригодным, когда находкам более 40000 лет. В свою очередь свинцовый и стронциевый методы не годятся для исследования периодов времени менее десяти миллионов лет. А на гелиевый метод я не мог положиться ввиду проницаемости скал грота. Радиоактивные часы истории показывали либо секунды, либо часы, а мне нужно было измерять время в минутах. Правда, анализируя превращения трансурановых элементов, я пришел к выводу, что возраст этой постройки составляет более 500000, но менее двух миллионов лет. Однако я не был абсолютно уверен в правильности своих расчетов. С трансурановыми элементами я имел дело впервые.