Пистолет

– За пистолет?

– За что же еще? Конечно, за пистолет.

Маст слушал, но рядом с такой щедростью слова теряли смысл.

– В охранение? – ушибленно повторил он.

– Ну да. Я это могу. Мне только сказать лейтенанту, что один из ребят не справляется, и попросить замену. Тебя на его место.

– Да... а... – по-дурацки протянул Маст. Это было потрясающее предложение. Полтораста долларов – почти пятимесячное жалованье рядового первого класса. – Хотя, – вырвалось у Маста как бы в ответ себе, – что толку от денег? На что их потратишь, кроме покера? За неделю все и проиграю.

– А ты заначь, – посоветовал Бёртон. – Похоже, что через месяц или два нам опять начнут давать увольнительные. Будет с чем поехать в город.

– Да... А если не будут давать увольнения?

– Ну, допустим, не будут. Но от охранения моего нос воротить не стоит, ты уж мне поверь.

– Да. Я знаю. Все туда хотят, – задумчиво сказал Маст. – Только почему, – спросил он немного погодя, – почему ты не предложил этого раньше? Когда набирали? Почему только сейчас?

На лице у Бёртона опять мелькнула нерешительность и смущение. Он пожал плечами.

– Мне надо было рассчитаться с ребятами за кое-какие услуги, – кратко объяснил он.

– Разве это честно? – сказал Маст. – Взять человека, а потом вышибить?

– А почему нет? За услугу рассчитался. Я же взял его.

– Откуда я знаю, что ты со мной так же не сделаешь?

– Слушай. Давай начистоту. Давай я тебе объясню, – настойчиво сказал Бёртон. – Я бы никогда не выгнал человека ради своего интереса или выгоды. Кого я выгоняю – его надо выгнать. Работу делает кое-как, всю дорогу сачкует. А я не вижу, почему мне не попользоваться, если в делах у меня порядок. То же самое с тобой. Будешь плохо работать, и тебя вышибу. Будешь хорошо – останешься. – И однако, несмотря на безупречную логику этого рассуждения, Маст заметил, что лицо у него слегка смущенное, как будто Бёртон еще не вполне себя убедил.

– Почему всем нужен мой пистолет? – чуть ли не жалобно сказал Маст.

– Всем – а тебе он зачем нужен? – спросил Бёртон.

– Сам не знаю. Наверно, из-за этих самурайских сабель. У меня предчувствие... Очень сильное предчувствие... Что когда-нибудь он спасет меня от сабли. А я хочу спастись. Мне с ним... ну, спокойнее.

– Ну и другие думают, как ты, можешь спорить, на что хочешь, – сказал Бёртон. – Не проспоришь – проверено. Ты же видел – у старшины тоже пистолет, кроме винтовки. И у старика Пендера.

– У сержанта Пендера пистолет с той войны.

– Какая разница? У него е с т ь. И у всех, кто сумел достать. А почему бы мне не иметь, если достану? Сам знаешь, Маст, за кем охотятся их офицеры – за командирами отделений и офицерами. Нам опасней, чем вам, рядовым. Я бы мог тебе завернуть, что отвечаю за людей и всякую такую ерунду, и притом не наврал бы. Но не это главное. Главное – что я хочу уцелеть на войне, не меньше тебя и всех остальных.

– И поэтому ты хочешь купить у меня мой шанс на спасение?

– Конечно, если удастся. Учти, такую цену, как я, тебе здесь никто не предложит.

– Ага, ладно. А что со мной будет, когда пойдем в бой?

– Что ты, Маст, наша часть, может, вообще не пойдет в бой. Может, всю войну здесь просидим, будем сторожить этот остров. Теперь-то ясно, что японцы вряд ли здесь высадятся. А коли так, коли мы здесь останемся, ну что же – я прогадал, ты выгадал, только и всего. Без риска игры не бывает.

– Ничего себе игра, – удрученно сказал Маст.

– А если рота и пойдет в бой, это еще не значит, что ты тоже пойдешь. С твоим образованием, – сказал Бёртон. – Со средней школой ты спокойно можешь попасть в канцелярию или вообще устроиться писарем – хоть в отделе личного состава, хоть в другой какой тыловой службе. Тебе только захотеть.

– Ага, это мне все говорят. Все, кому нужен мой пистолет. Не хочу я в тыловую службу. Я не трус.

– А может, там ты принесешь больше пользы.

– Плевать мне на пользу. Я не трус. Испугаться я могу, но я не трус.

– Ну, дело твое. По-моему, это глупо. Отказываться от теплого места. А все-таки, – продолжал Бёртон, – ты от моего предложения не отмахивайся. Я тебе дело говорю. Да ты знаешь, что мы там сами себе готовим? Местные нам каждый день привозят шницели. Бифштексы – через день. И виски у нас водится. Не думай, я тебе выгодное дело предлагаю.

– Да. Это я знаю, – удрученно согласился Маст.

– Подумай как следует, – сказал Бёртон. – Не торопись решать. Я знаю, тут решение принять тяжело. Я попозже подойду.

Он встал с камня, где они оба сидели, кивнул и пошел прочь. Но через несколько шагов обернулся.

– Ты не думай, я долго думал, пока решился сделать тебе предложение. И я не считаю, что оно плохое или не честное. Иначе я не предлагал бы.

В спокойном взгляде Бёртона была чуть ли не мольба, но Маст настолько погрузился в свои горестные переживания, что еле-еле ответил:

– Ага. Наверно. Ладно, я тебе скажу.

Ничего больше не добавив, словно он знал, что это и просьбу его не подкрепит, и на ответ не повлияет, Бёртон повернулся и пошел дальше. Маст смотрел ему в спину и сердито думал, что Бёртон не имел права взваливать на него такое решение. С тех пор как пистолет вернулся от Винстока, мысли о нем, заботы о нем требовали все больше и больше времени, внимания, сил. Почти все, что он делал или говорил, так или иначе было связано с пистолетом, с охраной его. А теперь свалилось еще и это.

Маст сердился, поэтому без труда убедил себя, что Бёртон сильно упал в его глазах, и он радостно ухватился за эту мысль, чтобы подкрепить свою решимость и негодование. Его же командир, которого он уважал и почитал! Пусть Бёртон не прибег к силе или принуждению, он все равно совершил преступление против морали, потому что использовал свою должность в корыстных целях. И этого Маст ему не простит, даже если ничего не скажет.

А с другой стороны – дорожное охранение; оно ждало его, оно его соблазняло. Масту ужасно хотелось туда попасть. И удержала его только твердая моральная решимость: не вступать в сделку с Бёртоном, не лишать какого-то ни в чем не повинного беднягу места в охранении.

Он дал ответ Бёртону на другой день во время обеда; высокий сержант только выслушал его и молча кивнул.

– Я так понимаю, по-другому в охранение мне не попасть? – спросил Маст.

– Нет, – подтвердил Бёртон. – Я тебе сказал. Если я кого и освобожу, то уж постараюсь, чтобы не тебя прислали на его место. Но если ты передумаешь, учти – предложение остается. Полторы сотни я отложил, тратить и проигрывать не собираюсь. Пистолет мне позарез нужен. Помни: если захочешь, уговор остается в силе.