Питер да Москва – кровная вражда

Если о его сексуальных приключениях прознает супруга, будет жуткий скандал. Обидно, конечно, да как-нибудь пережить можно. Но если что-то просочится в газеты, то конец его карьере! Тогда уж наверняка вспомнят о всех финансовых грешках – а в этом случае одним скандалом не отделаешься. Тут пахнет тюрьмой! От мысли о подобной перспективе Иван Борисович невольно содрогнулся.

Эту кассету в простой белой коробке ему передал сегодня утром вежливый молодой человек выразительной наружности: крепкий, рослый, бритый, с толстой шеей и стального цвета глазами – по виду бывший военный. При разговоре с ним у Абрамова сразу возникло подозрение, что за его внезапным визитом скрывается опасная подстава. Самое странное, что курьер сумел миновать милицейский пост и беспрепятственно добрался до его кабинета. Хотя ребята, дежурившие на вахте, были далеко не рохли. Абрамов припомнил случай, когда Егорову, уборщицу, они даже заставили выписать пропуск, а все потому, что сержант, дежуривший в этот день, оказался на редкость принципиальным. Сейчас же десантник умудрился без проблем миновать охрану, дотопал до третьего этажа, где размещался кабинет Абрамова, и, передав пакет, исчез. С таким же успехом он мог принести ему не кассету, а посылку с динамитом…

Иван Борисович уже поднял трубку, чтобы позвонить вниз на пост и выяснить, каким таким чудесным образом неизвестный оказался у него в кабинете. Но в последнее мгновение передумал: ведь у неизвестного вполне могла оказаться корочка, перед которой спасовала даже охрана ведомственного здания. А если так, то игра затеяна на самом высоком уровне. Визитеру совсем не обязательно быть сотрудником ФСБ – нужные документики ему могли любезно предоставить люди, его пославшие.

…Телефонный звонок прозвучал неожиданно и оттого показался Абрамову неестественно громким. Он дрожащей рукой поднял трубку и едва ли не выкрикнул:

– Да! Слушаю!

– Что же вы так нервничаете, господин Абрамов? Я и так вас прекрасно слышу. – Голос невидимого собеседника звучал чуток насмешливо. – Вы получили документальный фильм о похождении одного высокопоставленного чиновника?..

Абрамов подавленно молчал.

– Надеюсь, он вам не испортил настроения? Должен заметить, что это только небольшая часть из нашей обширной видеотеки. Если вы интересуетесь этими съемками, могу прислать вам более захватывающие эпизоды. Например, есть материал о вашем отдыхе в Тунисе с Анжелой Тарасовой. Вы тогда были там в служебной командировке, а…

– Послушайте, что вам надо от меня?! – Абрамов едва сдерживал бешенство.

– Не надо так горячиться, Иван Борисович! Поберегите нервишки, они вам еще пригодятся.

Неизвестный говорил нагло и не делал попыток это скрывать. Абрамов сразу понял, что юлить не имеет смысла: собеседник много чего знал про него – даже про Тунис… Иван Борисович ощущал себя так, как, наверное, чувствует себя комар перед пастью прожорливой жабы.

– Говорите, я слушаю. – Иван Борисович призвал на помощь все свое самообладание.

– Судя по вашему взволнованному тону, отснятый материал произвел на вас сильное впечатление. Да, сцена в санатории ну прямо пособие для…

– Какого черта!

– А вот так со мной говорить не стоит, – рассердился незнакомец. – Как я слышал, питерцы вообще народ вежливый, культурный… Вы, наверное, родом не из Ленинграда?

И тут Иван Борисович кое о чем догадался. Ага, значит, это приезжий. И что же ему надо? Ну ясно что. Опять заведет речь о приватизации флота. Он вспомнил, как пару недель назад сюда звонил такой же нахал. Правда, не ему, а его заместителю Семенову. Тоже вел разговор о приватизации флота. Говорил, что кое-кого в Москве это очень интересует. Он даже назвался – Чиф. Семенов сразу поведал ему о том странном разговоре, и Иван Борисович принял срочные меры. Позвонил. А через неделю прочитал в «Санкт-Петербургских ведомостях» о том, что на свалке у порта нашли труп московского вора в законе Чифа…

Система сработала четко.

И вот теперь они взялись за него. Да еще и пришли не с голыми руками.

– Нет, я коренной ленинградец, – не без гордости ответил Абрамов. – Просто я не привык к такому тону, и к тому же я не знаю, с кем говорю. Вы не хотите представиться?

Собеседник засмеялся:

– Ну, допустим, Филат. Меня и моих друзей интересует «Балтийский торговый флот»…

– Приватизация? Это невозможно! – отрезал Абрамов. – Вы ввязались в безнадежное предприятие. Фактически судьба флота уже предрешена. Это будет местная приватизация. Вам не выиграть конкурс…

– Что значит не выиграть? – спокойно возразил Филат. – Если это конкурс, то, значит, кто больше денег отвалит, тот и выиграет…

– Нет, дело не в финансах.

– Так помогите нам. Вы же генеральный директор! Давайте это обсудим.

– Нам нечего обсуждать. В этой игре победители уже выявлены. И от меня ничего не зависит. На этой шахматной доске я всего лишь пешка, – горячо убеждал собеседника Иван Борисович.

– Видно, вы и вправду не представляете, с кем имеете дело. Вам недостаточно одной кассеты? Тогда мы можем предоставить запись вашей беседы с неким господином Подберезовым.

– Не надо, – сдавленно отозвался Абрамов и почувствовал, как его прошиб холодный пот.

Дело в том, что Подберезова ему сосватал Андрей Гаврилов, поручившись за него «как за самого себя». Подберезов был представителем крупных иностранных фирм-фрахтовщиков. Именно он, Подберезов, посулив Ивану Борисовичу невиданные барыши, уговорил его сдать в аренду три большегрузных танкера каким-то грекам, которые на поверку оказались с Кипра. Греки-киприоты заключили контракт на поставку нефти в Грецию, взяли у него суда без предоплаты, исчезли, фирма-поставщик потом предъявила «Балторгфлоту» иск, грозила арестами.

Словом, именно Подберезов фактически и был главным виновником банкротства флота. Абрамову с трудом удалось отмазаться от Подберезова, который очень кстати исчез, и Иван Борисович уже думал, что о том злополучном контракте, с которого Подберезов обещал ему «лимон» баксов, никто и не вспомнит. Да вот всплыл-таки фрахтовщик вместе с видеокассетой… Но как они узнали? Ведь беседа с Подберезовым происходила с глазу на глаз на его, Абрамова, даче. Хотя раз уж они могли снять его с Анжелой в «Добрых ручьях», то чего удивляться…

– Я все понял, – безрадостным тоном сообщил Абрамов.

– Ну вот видите, как все прекрасно складывается. Я знал, что мы обязательно достигнем консенсуса.

– Но что вы конкретно от меня хотите?

– Иван Борисович, считайте, что мы не хотим от вас ничего. Кроме… одной маленькой услуги. Мы просто просим вас войти в наше положение. Фирма, которую я имею честь представлять, уже вложила колоссальные средства и не собирается их терять из-за того, что кто-то в вашем городе хочет купить «Балторгфлот» в обход закона. Нам это странно. Мы чтим закон, потому что сами законные… – собеседник усмехнулся своей удачной шутке. – От вас не требуется ничего криминального. Только немного оттянуть день проведения аукциона. Конкурс назначен на двенадцатое?

– Да, – устало подтвердил Иван Борисович, хотя он уже знал, что дату конкурса втихомолку перенесли на неделю раньше – на пятое.

– У нас сегодня третье, – продолжал Филат. – Десять дней роли ведь не играют – для вас, а для нас это очень важная фора во времени. Правда, было бы лучше, если бы тендер отложили на месяц! Так вы нам поможете? – добавил он таким тоном, что у Абрамова по плечам и шее пробежал холодок. – Или вы еще не поняли, с кем имеете дело?

– О чем вы говорите! – вскричал Иван Борисович. – Это просто невозможно! Вы даже не подозреваете, какие силы в городе заинтересованы в скорейшей приватизации компании.