Питомец «Ледового рая»
Шрифт:
Но она не поверит. Она просто знает, что это не так.
– Слушай сюда, Ксанка, – сказал он. – Спасибо тебе за все! Ведь, в общем-то, это ты меня спасла! Как же ты догадалась посмотреть на триконку?
Она улыбнулась:
– А я почувствовала, что она изменилась. Потому и посмотрела. Я-то что?.. А вот как тебе удалось
– Не знаю. Наверное, очень жить хотелось.
– А кто тебя похитил, можешь сказать?
Она наверняка давала эсбэшникам подписку. А возможно, они ее тоже завербовали. И в их базе она теперь числится в качестве какой-нибудь Азалии. В общем, считай, своя. Но…
– Я не могу тебе этого сказать, Ксана. Извини!
Ксанка фыркнула, однако обиды в ее фырканье, похоже, не было.
– Можешь не говорить! Я и так догадываюсь, не дура! Иначе с какой бы стати тебя на это задание отправили! Клянусь, если вдруг окажемся на одном поле боя, и он и она у меня пулю в спину получат. Клянусь!
Кирилл вспомнил свои вчерашние желания, когда он находился там, в подвале ИВМа, с разбитым мужицким аппаратом. Ведь как в воду глядел!
Надо что-то делать… Такая ненависть, что рождается сейчас у метелки, до добра не доведет.
– У тебя закурить есть, Ксанка?
– Конечно! – Она достала из кармана пачку «Курсантских».
– Пойдем-ка в курилку!
– А если кто из начальства застукает?
– Отбрешемся. Скажем, что у тебя живот болит, а я тебя к медикам сопровождаю. А здесь пережидаем приступ боли.
Они прошли в ближайшую курилку. Закурили.
– Вот что я тебе хочу сказать… – Кирилл постарался, чтобы его голос звучал веско. – Его нет. Это понятно?
Ксанка сначала не поняла. А потом у нее расширились глаза.
– Так ты его?.. – Метелка не договорила.
– Не я! Она! А иначе бы он меня!
Ксанка затянулась сигаретой.
Лютая злоба в ее глазах исчезала. Будто магнитной стиралкой сводили…– Так что я и ей жизнью обязан. И прошу тебя: никаких выстрелов в спину.
– Да-а-а! – Ксанка неприятно рассмеялась. – Ситуация… Бедный Кент, придется тебе за нами следить, если все вместе окажемся.
– Слушай, не надо, а! У меня и так проблем сейчас выше крыши. Занятий пропущено море, а я собираюсь сдавать зачеты вместе с ротой. Так что придется догонять.
– Хорошо, не буду. – Ксанка встала. – Ты очень изменился, Кир.
Кирилл встал тоже.
Она выбросила недокуренную сигарету, качнулась к нему, прильнула на мгновение и прошептала:
– Вот все и закончилось.
И не оглядываясь зашагала прочь, к учебному корпусу.
Кирилл последовал за ней не сразу. Он продолжал сидеть, докуривая. А когда вышел, в курилке осталась висеть триконка:
Рви сопло или не рви —Лишь пистоны от любви.Правда, сейчас она была невидима. И останется невидимой еще две недели, пока рота капрала Оженкова не разлетится по Приграничью. А подпитываться триконка будет о той видеоформы, что висит возле капральской и которую Кирилл сегодня должен подновить.
Если, конечно, не найдется второй кентаринов, который вычислит скрытое двустишие, и тогда курсанты узнают оставленную старшим товарищем «умную» мысль немного раньше.
– Вот все и закончилось, – сказал Кирилл сам себе. И улыбнулся.
Потому что ничего еще не закончилось.
Потому что самому последнему салабону в «Ледовом раю» было ясно, что все еще только начинается.