Питомец

Так-то оно так, но столичный гость принес дурные вести. Противоборствующие стороны, схлестнувшиеся в битве за трон, шаг за шагом перешли от слов к делу. Мелкие стычки переросли в кровавые столкновения, пух, перья и кровь летели во все стороны. Ассасины озолотились на заказах. Печально другое: тихие и громкие убийства грозили вот-вот перерасти в полноценную гражданскую войну. Оба лагеря активно набирали и стягивали к Дитару войска. Расквартированная в столице королевская гвардия перешла на сторону альянса, возглавляемого бароном Лера и незаконнорожденным сыном почившего монарха.

Половина городской стражи продалась ставленникам банкиров. Глубокие подвалы банков хранят не только золото. Стража купилась не только за деньги — дубовые бочки с вином удачно сыграли роль универсальной валюты. Армия раскололась на несколько неравных группировок. Наиболее боеспособные части перешли под руку Лера, пограничные гарнизоны присоединились к сторонникам герцога, а добрая треть устами командующих объявила о нейтралитете. Объяснять плюсы данной позиции не требовалось — генералы спокойно пересидят кровавую баню, после чего элементарно примут сторону победителя, не забыв выбить себе приемлемые преференции. Все как всегда, все как везде.

Вводя нанимателей в курс дела, мэтр охал, ахал, сетовал на падение доходов и алчность мытников, словно с цепи сорвавшихся. Торговлишка идет ни шатко ни валко, все по углам по щелям разбежались, где тут развернуться честному предпринимателю? Присосаться бы к армейским заказам и поставкам оружия, но там такие зубры у кормушки, что подойти страшно — затопчут. Совсем жизни не стало, приходится вертеться, словно ужу на сковороде… Да-да, так я и поверил. Бедный и несчастный, то-то тебя так разнесло, с большой голодухи, видать. Весь в заботах, за ложку взяться некогда. Да ты, дядя, если твой собственный дом загорится, разберешь объятые пламенем венцы и будешь торговать зажженными лучинами.

Впрочем, зерно истины, скрытое шелухой стенаний, удалось выделить. Общая ситуация была из разряда спичечных — стоит только чиркнуть спичкой и дать повод, как политические баталии перейдут в вооруженное противостояние со всеми вытекающими. Гражданская война — самое страшное, что может случиться с любой страной.

Купец говорил много, перескакивая с темы на тему, умело напуская туману и набивая цену. С местными реалиями я не знаком и торговаться не привелось, поэтому, по объективным причинам, вся изматывающая тяжесть переговоров и длительного торга легла на плечи Гирна и Ристара. Все время, пока стороны согласовывали позиции, я просидел в отгороженном ширмой углу, тихо стеная и мечтая выпустить кишки кое-кому из присутствующих.

Долго ли, коротко ли, но консенсус был достигнут. Вдвоем охотники дожали замаскированного сумоиста, отбив четверть от первоначально запрошенной суммы. Договор скрепили рукопожатием и подписями на пергаменте, которые заверил специально приглашенный стряпчий (да-да, и такие «звери» обитали в Тумре). Плюгавый мужичок быстро нацарапал условия соглашения, зачем-то подул на магическую печать с привязкой на крови, и приложил ее к документу. После чего поклонился, пересчитал серебро за оформление сделки и степенно удалился. Купец тоже надолго не задержался. Получив в качестве задатка перстень со здоровенным изумрудом, он моментально нацепил украшение на безымянный палец левой руки. На сборы охотникам-телохранителям отводилось два дня. Засим мэтр Пьерро откланялся…

— Господин! Мэтр Пьерро. — Показательно игнорируя двух плечистых охранников, окликнула купца Лилина, битый час поджидавшая его у ворот. — Не будете ли вы так добры уделить мне минуту внимания? Клянусь, я надолго вас не задержу.

Мэтр окинул Лилину оценивающим взглядом. Похотливые глазки негоцианта остановились на вырезе платья. Я стремительно опустил ментальные щиты, в который раз едва сдерживаясь от смертоубийства ублюдка.

— Чего тебе, милочка? — прогудел купец.

— С вами хотят поговорить.

— Опять? Я думал, что уже уладил все вопросы с мастерами Гирном и Ристаром, — удивился Пьерро.

— Нет, это не охотники, господин. — Лилина холодно улыбнулась, глядя на расширяющиеся глаза троицы.

Купец со товарищи имели честь второй раз за день узреть черное чудовище, ставшее легендарным в большей части рыбацких деревень. По первости Пьерро и сопровождающие не на шутку перепугались, но, видя, что во дворе никто никуда не бежит, занимаясь своими делами, успокоились. За спокойствием пришел интерес, следом в голове торгаша вновь с бешеной скоростью принялись щелкать костяшки счетов и проклюнулась алчность. Вот это рург — рургище! Даже не так — это ходячий источник дохода! Родной брат золотой антилопы! Пришлось спускать мэтра с небес на землю. Темный шар, вспыхнувший в ладони и наведенный на разум троицы животный ужас быстро прочистили им мозги. Демонстрация силы заставила со всей серьезностью и вниманием отнестись к словам хрупкой девушки, выступившей в роли посредника и переводчицы.

О-о-о, как изменились лица мэтра и телохранителей. Сердце мэтра Пьерро ушло в пятки и судорожно забилось о твердые подметки щегольских башмаков. Телохранители (полтора центнера дурного жира) мигом растеряли боевой запал, превратившись в трясущихся от страха зайцев. Когда толстяк поуспокоился, пришлось вновь его встряхнуть. Не без удовольствия, скажу вам. Источником повторной нервной встряски стало мерцающее всеми цветами радуги иллюзорное облако, возникшее вокруг купца. Толстяку требовалось указать на его место и показать, кто в доме хозяин.

— Что это? — промямлил Пьерро.

— Визуальное проявление аурного слепка, — абсолютно безэмоционально перевела Лилина. От подобного тона, отдававшего арктической стужей, собеседник опешил в третий раз. Девка-чернавка внезапно перевоплотилась в аристократку голубых кровей, вынужденную опуститься до общения со смердами. По себе знаю, такие фокусы гарантированно вышибают из седла. — Мэтр Орлангур сделал слепок вашей ауры.

— Слепок моей ауры? Зачем? Так он…

— Не удивляйтесь. Господин Орлангур разумнее большинства людей. Только мы с руками, а он — с хвостом и крыльями. И да, он не разговаривает на человеческом языке. — Лилина холодно улыбнулась и виновато развела руками. — Хотя великолепно понимает нашу речь. Господин общается ментальными образами.

— Но… но… для чего тва… рургу… уважаемому Орлангуру слепок ауры бедного купца?

— Господин говорит: это чтобы вы не задумали и не сотворили глупость, о которой потом будете жалеть. Господин полагает, что профилактика и превентивные действия благоприятно отражаются на жизни и здоровье всех заинтересованных лиц.

— За кого вы меня принимаете?! — оскорбился жирдяй. Натурально-то как, с огоньком и живой экспрессией святой невинности. Не будь я эмпатом, поверил бы в искренность чувств до глубины души обиженного агнца.

— За того, кем вы являетесь, — припечатала Лилина, поймав от меня очередной образ с кучей кривляющихся смайликов. — Уважаемый Орлангур просит прощения, если ненароком вас обидел и неверно интерпретировал ваши ментальные образы. Господин ни в коей мере не желает никого оскорбить, но вынужден действовать так, а не иначе из-за здорового чувства собственной безопасности. Он никому не доверяет, поэтому считает, что подобные меры только поспособствуют достигнутым договоренностям, избавив вас от неоправданных соблазнов. Не стоит беспокоиться. Если путешествие его подопечных завершится без эксцессов, то вам ничего не грозит. Господин Орлангур говорит, что это в ваших интересах, мэтр. Вы о многом поведали и о еще большем умолчали. Господину Орлангуру очень не понравилось сравнение с товаром и законной добычей. Вы смотрели на него как на кошель с золотом, не скрывая эмоций. То, что он прочитал по вашему лицу, оставило глубокий след в его ранимой душе и ввергло в депрессию. Только забота о вверенных господину душах и чувство ответственности за жизни подопечных заставляют его сотрудничать с вами, не оставляя надежды на то, что между вами не останется недоговоренностей и недопонимания. Спешим уведомить: теперь любой рург легко найдет человека по запечатленному образу. Тысячу раз подумайте, затевать ли аферы. Взрослый и уважаемый человек обязан всемерно заботиться о репутации. Деятелей с подмоченной репутацией и потрепанной совестью ныне пруд пруди, а вот надежных так просто отыскать не получается. Запомните, если вас кто-нибудь подобьет на глупость или вы сами на нее решитесь, то не обессудьте: все имущество, носящее следы вашей ауры, будет сожжено. Ах да, вы тоже испытаете на себе силу очищающего пламени. Если вы запамятовали, напомню: рурги водятся на всех континентах. Уважаемый Орлангур говорит: ничего личного, это только бизнес и защита инвестиций. Решитесь на экзотическое самоубийство, он отговаривать не станет. Всего вам хорошего, мэтр.