Питомник богов

«Знайте и готовьтесь. На высотах Фаренго вновь поют Песни Гибели».

6 Портовый терминал «А», Центральное поселение, планета Кидрония (4 КВ67:3), 10 семпрария 416 года Эры Восстановления

Когда челнок шёл на снижение, Александр Вольск успел рассмотреть купола Центрального поселения. Их было пять – большой главный и четыре меньших купола-спутника. Покрытые преобразователями световой энергии, купола казались археологу круглыми чёрными провалами. За ними переливались россыпями огней три посадочные полосы единственного на планете гражданского космодрома, горели синие огни ночной подсветки его технических позиций, серебрились сигары ремонтных ангаров. Ещё дальше, до гряды стёртых временем всхолмий, громоздились исполинские сооружения, вероятно связанные с рудничным делом. Главным делом обитателей этого мира.

Вольск уже много знал и про Кидронию и про неофициальную столицу шахтёрской планеты, над жилой зоной которой пролетал челнок. Знал в сотни раз больше, чем в тот день, когда ставил свою подпись под контрактом с Джи Тау. Тридцать шесть часов карантина не прошли даром. Он теперь мог напамять перечислить названия всех восемнадцати провинций планеты, её главных поселений и рудничных комплексов. Он помнил, что общее число жителей этого мира не превышает миллиона колонистов, хотя до войны их было почти в два раза больше. Что на каждую рождённую женщину здесь приходится шесть рождённых мужчин, что на рудниках и в поселениях работают четыреста тысяч клонов обоего пола, почти половина из которых принадлежит частным лицам. Он также знал, что треть взрослого населения планеты – полукровки, преимущественно рождённые клонами женского пола от первого поколения колонистов с Нолы. И что многие из полукровок за последние годы, вопреки закону, получили имперское гражданство второй и даже первой кате-гории.

А ещё он знал, что за холмистой грядой плещутся волны одного из многочисленных заливов Океана Нелли. А за этим заливом, до самого южного полюса Кидронии, тянутся вулканические хребты Больших Каманийских гор. Он также изучил трёхмерную схему подземных пещер под рудничными поселениями. Он узнал, что всепланетный подземный лабиринт из пещер, рудничных штреков и природных пустот достигает в отдельных местах глубины трёх километров и что последние Белые Камни были добыты именно на этой, предельной для безопасных работ, глубине.

Это и ещё много чего полезного для пребывания на Кидронии складировал и сортировал в нейронных сетях природной памяти и файлах имплантированной киборгенной TTS-археолог первого класса Александр Вольск. Единственным, чего он не мог пока присоединить к этим знаниям, была полная информация о той миссии, которую он должен был осуществить здесь, на родине Белых Камней, под зеленоватым небом и розоватыми облаками, подсвеченными лучами рыжей Абеллары.

Выборка из исторической справки для туроператоров

Планета Кидрония была открыта земными астрономами ещё до Эры Восстановления. Первые корабли землян достигли рыжей звезды, известной древним как 55-я Рака, в 187 году после Восстановления. Корабль пионеров назывался «Тяньгун», капитаном корабля был Анвар Каман, назвавший третью планету системы 55-я Рака древним именем своего родного города. Так планета 4 КВ67:3 стала Кидронией. Название неоднократно пытались оспорить, но оно, вопреки сопротивлению земных астрографов, прижилось. Атмосфера планеты была непригодна для дыхания, в поселенческие купола и жилые пещеры закачали искусственный воздух. Жизнь на суше до появления людей проявилась только в виде растительности. В мелких и кислых Океане Нелли и Море Наоми водились разнообразные экзотические существа, ещё до колонизации привлекавшие выдающихся охотников и учёных. Именами этих исследователей и трофейщиков были названы заливы, реки и горные хребты планеты. Первые колонисты появились на Кидронии в 330 году Эры Восстановления. За два десятилетия до этого на Кидронии нашли первые Белые Камни – таинственные минералы, способные чувствовать друг друга сквозь космические бездны и передавать информацию через Тёмные Пути гиперпространства в режиме реального времени. Кроме Кидронии Белые Камни нашли всего на трёх планетах Местного Звёздного Скопления, и стоимость этих минералов поначалу исчислялась цифрами с восемью нулями. На планете ещё не было поселенцев, а уже возник первый рудник, обслуживаемый роботами и клонами. Настоящая «каменная лихорадка» на Кидронии началась уже после 330 года. Правительство Федерации Нолы, в сфере юрисдикции которой оказалась система звезды 55-я Рака, вскоре переименованной в Абеллару, вложило триллионы фунтов в новую федеративную самоуправляемую колонию. В первые годы после её основания большинство приезжих составляли ноланцы. Это было время предельного упадка Империи, когда адмиралы и солархи растащили на части межзвёздную державу Сиорана Великого и его потомков. Но в шестидесятых годах четвёртого века окрепла Новая Империя и её Шестой флот высадил на Кидронии десант. Ноланцы упорно обороняли подземные крепости и рудники, но дивизии Объединённой Армии подавили сопротивление. Через три года Федерация была окончательно уничтожена (371 год Эры Восстановления), а на самой управляющей планете Ноле утвердилась власть командующего Шестым флотом адмирал-командора Игги Шелтона. Земля и Опережающие планеты не без колебаний признали его законным имперским наместником, а император Туре Шактири Первый присвоил ему высшее звание великого адмирала. Вскоре Шелтон прислал на Кидронию своего губернатора, чем пресёк самоуправление колонии. Все уже добытые колонистами Белые Камни и все, которые когда-нибудь будут добыты, были объявлены неотчуждаемой собственностью Империи. Великая Война 394 года Эры Восстановления обошла Кидронию стороной. Колонисты вместе с Армией готовились отразить вторжение чужих существ, но корабли ящеров только обозначили своё присутствие в системе Абеллары. После того как в окрестностях Белых Звёзд ящеры уничтожили Шестой флот, а великий адмирал Шелтон погиб, ноланские патриоты на пяти планетах попробовали восстать и восстановить Федерацию. Преемник Шелтона вызвал на помощь фрегаты Второго флота и подавил выступления ноланцев с такой жестокостью, что перепуганные кидронийцы выдали имперским властям не только настоящих подпольщиков, но и всех подозреваемых в симпатиях к восставшим. Их родственников лишили гражданских прав и права владения клонами. Через год старого губернатора нашли мёртвым и причину смерти официально не установили. Новый губернатор старался быть справедливым, поэтому наместник отдал власть над планетой (временно) коменданту местной военной базы Гардик контр-адмиралу Атлопатеку. Он правил сурово, безжалостно преследовал инсургентов и одичавших клонов, но не вмешивался в самоуправление поселенческих общин, которым вновь позволили избирать мэров и судей. Тем временем Белые Камни находили всё реже, на всё больших глубинах.

Своих коллег археолог вживую увидел во время посадки на челнок. К отлёту с Арпикрана их готовили по отдельности, а на карантинной станции они общались исключительно посредством TVC-коммуникаторов. И в этом общении было больше изучающей отчуждённости, чем желания наладить сколько-нибудь приятельские отношения.

Полицейского следователя с Тирронии звали Рене Марков. Он почти не заботился о маскировке своего биологического возраста и выглядел на полных пятьдесят лет. Его рельефное, волевое лицо портили маленькие, подвижные и близко посаженные глаза. От этих глаз становилось не по себе. Взгляд полицейского как будто предупреждал: «Это вам только кажется, что с вами всё в порядке. На самом деле всё вокруг очень запущено и везде притаилось зло». Марков мало рассказывал о себе, но уже в первой TVC-беседе с археологом умудрился подробно расспросить его о жене, друзьях, сослуживцах и жизненных планах. В общении тиррониец был прост, шутлив и с юмором упоминал о своём неравнодушии к дорогим веселящим напиткам. Как понял Вольск, на Тирронии у Маркова остались жена, двое детей и домашний работник-клон, живший с ними на правах члена семьи.

Ксенобиолог Гвен Вей, в отличие от полицейского, не оставляла постороннему наблюдателю никаких шансов определить, сколько стандартных лет уже отсчитал её глаймер [8] . Выглядела она свежей и ухоженной школьницей, юной дочерью арпикранских аристократов. Однако любознательный Вольск ещё во время учёбы в университете видел (и даже изучал) сетевые дайджесты об участии Гвен Вей в экспедициях двадцатипятилетней давности. Именем доктора Вей назвали бородавчатое многоглазое существо размером с земную жабу. Доктор обнаружила её ещё до Великой Войны в отдалённой Агрегации Белых Звёзд.

8

Глаймер (натальный счётчик) – стандартный имплантат, вживляемый при рождении или изготовлении клона, извлекаемый и архивируемый после смерти (демонтажа). Выполняет функции «чёрного ящика», фиксируя реальные изменения в организме на протяжении жизни. За несанкционированное удаление или преднамеренное повреждение счётчика грозило лишение имперского гражданства и судебное преследование.

Информационный дисплей над аквариумом с этими существами, который посетители столичного Арпикранского зоопарка редко обходили вниманием, сообщал латинскую форму их названия: Bromosus vei – «вонючка Вей». Когда люди подходили к аквариуму, эти существа агрессивно прыгали на прозрачную стенку и плевались оранжевой жидкостью. Только толстый пластик аквариума спасал посетителей от специфического запаха.

В общении с Вольском первооткрывательница инопланетной вонючки предпочла общие и предельно корректные темы. Она тоже читала дайджесты научных достижений археолога и удивилась, что они ни разу не встречались в коридорах Университета.

«Я бы вас непременно запомнила, Александр», – сказала она, озаряя неотразимой улыбкой бледное поле монитора.

«А я тем более, доктор Вей», – ответил он ей тогда, пытаясь добиться такой же неотразимости. Хотя очень сомневался, что прелестная и обласканная славой Гвен Вей (интересно, какова полная форма её имени – Гвендолин, Гвинстер или Гвинерва?) запомнила бы его весьма стандартную внешность, однажды встретив в коридорном косяке университетского планктона.

Марков намекнул, что ксенобиолога считают доверенным лицом и близкой подругой координатора управления «D» вице-адмирала Ланса Маккослиба. Управление «D» Службы Предотвращения занималось защитой человечества от опасных форм внеземной жизни, поэтому Вольск не усмотрел ничего нелогичного в том, что руководитель именно этого подразделения Джи Тау тесно общается с одним из ведущих специалистов по ксеноморфам. Тем более что внешность ведущего специалиста и её уровень сексапильности были, по его мнению, достойны внимания не только какого-то там «вице», но и одного из двадцати трёх ныне здравствующих великих имперских адмиралов.

Когда контрактники перешли из пассажирского шлюза челнока в гофрированную кишку транспортного коридора, Вольск оказался совсем рядом с Гвен. Оказалось, что она не пользуется дезодорантами. Природный запах ксенобиолога оказался приятным, с лёгким оттенком то ли корицы, то ли стандартного репеллента из гигиенического набора офицера-десантника. «А чего ты ещё ожидал от адмиральской любовницы?» Вопрос, заданный самому себе, имел чисто риторический характер.

– Алекс, чего это ты принюхиваешься? – услышал он баритон тирронийца.

– Каждая планета пахнет по-своему.

– Да? Это, значит, ты к планете принюхиваешься? – В маленьких глазках полицейского мелькнуло что-то похожее на весёлое любопытство.

– Узнавши запах, узнаешь всё, – подтвердил Вольск. Он как раз рассматривал робота-тележку. На Арпикране роботы космодромной обслуги передвигались на членистых лапах, а тут всё ещё вырабатывали вековой ресурс колёсные транспортники. Он поставил на тележку свою дорожную сумку, а Гвен пристроила рядом с ней белый контейнер с эмблемой Джи Тау. Марков со своей поклажей расставаться не пожелал.