Питомник богов

– Ценю вашу деликатность.

– Это хороший ответ, – кивнул Авви. – Ответ человека, не лишённого дипломатических талантов… Что ж, приступим к делу. Нам стало известно, что вас, коллега, включили в список участников экспедиции, которую император намерен отправить на поиски гнездовой планеты гыргов.

– Впервые об этом слышу.

– Скоро услышите, не сомневайтесь. У нас надёжные источники. Так вот, я уполномочен сказать вам, что в успехе этой экспедиции одинаково заинтересованы как люди, так и Иерархия Г’ормы. В глубокой древности наши предки нашли планету, на которой жила Великая Мать гыргов, и уничтожили её. Предки полагали, что с гыргами покончено навсегда, но, как оказалось, они ошиблись. Существует, по крайней мере, ещё одна гнездовая планета гыргов. Впервые о ней стало известно шестьсот тысяч лет назад. Тогда гырги напали на планеты гуманоидов и принесли туда страшное опустошение. Мы искали второе гнездо, но не нашли. Новых нападений не последовало. Тогда Управляющая Группа решила, что гуманоидам удалось через существ, строящих для гыргов порталы, переправить на гнездовую планету яд или бомбу. Удалось убить Великую Мать. И вновь мы ошиблись. Великая Мать выжила. Её, судя по всему, обнаружил некто из людей, имеющий власть и возможности. Обнаружил и попытался использовать для разрушения вашей Империи. Мы сначала полагали, что этот «некто» известен отступнице Шерме. У одной из её сотрудниц по имени Дора Виргой были зародыши ксеноморфов на Альфе Альфе. Она их приобрела за деньги, полученные от ноланских сепаратистов. Но Шерма, как оказалось, никогда не видела того, у кого Дора купила зародыши. Она знала только его условное имя. Когда наши корабли добрались до «Максвелла», ожидавшего возвращения Шермы в кометном поясе Талис, то обнаружили, что экипаж лайнера мёртв.

– Все?

– Да. Их убили, в том числе и Дору.

– Но тот, кто их убил…

– Их убили извне, без проникновения на корабль. Убили оружием, которое использовалось в далёком прошлом, в галактических войнах так называемого второго цикла развития разумных рас. Это оружие нам известно, но у нас оно находится под полным контролем Управляющей группы. Вашей расе ещё не дано понять принципов действия такого оружия. Возможно, отступница на Фаренго искала знаний об этом оружии.

– Значит, этот «некто» нашёл не просто гнездовую планету гыргов, а целый арсенал, сохранившийся со времён галактических войн.

– Мы этого не исключаем. Иерархия Г’ормы тоже начала поиски этого арсенала. Тот, кто обладает древним оружием, угрожает всем расам Большого Космоса. Поэтому нам необходимы люди, с помощью которых мы могли бы неофициально обмениваться информацией о поисках.

– А почему этого нельзя делать официально?

– Чтобы не спугнуть обладателя арсенала. Пока он действует осторожно. Неизвестно, как он поведёт себя, если почувствует, что аркан поисков затягивается.

– Его осторожность может иметь иные основания. У него, например, могут быть ограниченные ресурсы.

– Мы так не считаем. Найти «Максвелл» в окрестностях Талис мог лишь тот, кто обладает значительными ресурсами. Обладает доступом к информации, к кораблям, топливу и базам на дальних планетах. Раньше мы подозревали ноланцев, но теперь стало ясно, что их использовали. Так же, как использовали отступницу Шерму.

– У вас есть подозрения?

– Есть. Но о них говорить рано. Через несколько стандартных суток с вами свяжется начальник экспедиции командор Зоран. Он член тайного сообщества, которое хранит древнее знание вашей расы. Ему доверяют пифийки и император. Мы тоже полагаем, что Зоран не имеет отношения к тем, кого мы сейчас называем «некто».

– А если вы ошиблись? Если наша раса вообще не имеет к этому отношения?

– Политика г’ормитов не настолько разнообразна, как у людей. У нас не может такого быть, чтобы отдельный род или клан рептилоидов действовал без санкции Управляющей группы.

– А разве в Большом Космосе только две наши расы?

– За время существования в нашей Галактике обнаружили себя шесть разумных рас. Три из них угасли окончательно, одна замкнута на свои проблемы и отделена от нас почти непреодолимым расстоянием. Из гуманоидов в Большом Космосе сейчас осуществляет экспансию только ваша ветвь.

– Я слышал о седьмой расе с галактики М31. Кроме того, вы правильно, точно сформулировали: шесть рас обнаружили себя. Кто-то сумел себя не обнаружить.

– Подобное, конечно же, не исключается. Но наши аналитики полагают, что вторжение некой инсайдерской расы в наш сектор маловероятно. На два порядка менее вероятно, чем появление среди людей группы индивидов с разрушительной программой. Мы тысячи лет наблюдаем за обширными пространствами Большого Космоса. Наши разведчики из Внешних кланов опытны, но они ничего не сообщали об инсайдерах.

– А почему вы доверяете миссию информатора именно мне?

– То, что вы называете Лабиринтом, способно отторгать злонамеренных существ. Вас оно не отторгло.

– У г’ормитов тоже есть понятия «зла» и «добра»?

– Это философский вопрос, коллега. Я бы с удовольствием побеседовал с вами на эту тему, но у меня мало времени.

– А всё-таки?

– Усложнение приветствуется и поддерживается, упрощение – только в случае крайней необходимости.

– Зло – это «упрощение»?

– Человеческие языки не в состоянии передать всех нюансов этой формулы, но если приблизительно, то да. Фундаментальные принципы жизни одинаковы для всех рас. Хотя биологические и психические различия огромны.

– Внешне вы не отличаетесь от человека.

– Мы умеем маскироваться лучше, чем вы. Чем древнее раса, тем совершеннее её приёмы маскировки.

– Это тоже формула?

– Это один из фундаментальных законов развития жизни, коллега. Зрелость разумного вида определяется умением входить в чужие формы, не теряя самобытного содержания. С этой точки зрения ваша раса ещё не вышла из раннего детства.

– Похоже на расизм.

– Как вам угодно, коллега. Шлифовать опорные понятия можно до бесконечности. Но, к сожалению, у нас её нет, этой бесконечности. Ни у вас, ни у меня, хотя я живу дольше вас и, если всё будет хорошо, смогу увидеть ваших прапраправнуков. Мы даём вам шестьдесят стандартных часов на обдумывание нашего предложения.

– Как в игре «Г’ормитские шпионы», – вздохнул археолог, – лет десять назад она была популярна среди учащихся начальных школ. Там были правила. За услуги шпионы предлагали разные бонусы. Из денег, знаний и развлечений я всегда выбирал развлечения.

– Бонусы? – Посланец Г’ормы хмыкнул и покачал головой. – Мы не мыслим такими категориями. Мыслить такими категориями оскорбительно. Разве вы не хотите помочь своей расе?

– Я не уверен в том, что это будет именно помощь.

– Какие вам нужны гарантии?

– Гарантии? Может быть, и гарантии, но… – Он на минуту задумался. – В общем-то я хочу не гарантий…

– А чего вы хотите?

– Я подумал… Я хотел бы восстановить в памяти то, что видел в Питомнике.

– Вы поменяли приоритеты?

– Приоритеты?

– Вы же сейчас выбрали знания, а не развлечения.

– Просто теперь я считаю, что получение знаний – самое полезное из развлечений. Вы, наверное, знаете: людям свойственно взрослеть. То, что произошло со мной в Питомнике… Вряд ли в моей жизни произойдёт более значимое событие. И я хотел бы помнить о нём в мельчайших подробностях.

– Это не сложно, – человеческая маска г’ормита расплылась в понимающей улыбке. – Соответствующая зона вашей памяти закодирована. Очень поверхностная и небрежная пифийская кодировка. Сейчас я произнесу кодовую фразу и вы всё вспомните.

– Кодовая фраза? Как всё просто, – пробормотал Вольск.

– Стоящая на краю.

Что-то прохладное мягко прошлось от глаз Вольска до его затылка. И он вспомнил.

Перед ним необъятная пещера, похожая на амфитеатр, накрытая циклопическим многопарусным сводом. Голубой свет живёт в ней не в виде колонн, как в Зале Времени, а в нитях сетчатой вуали, закрывающей центр пещеры. Они с Овитой и Гвен стоят на широком кольцевом уступе, под самым сводом пещеры. Там, где вуаль не мешает зрению, видны контуры затемнённой сотовой конструкции. Даже с небольшой высоты заметны разрушения «сот», щербатые остовы разрушенных прозрачных куполов, провисшие мостоподобные конструкции.