Пижон в бегах

Я все время возвращался мыслями к убийству Фермера Агриколы. Мне казалось, что оно, должно быть, связано с моим собственным затруднительным положением. Убийство было совершено очень быстро. Фермер Агрикола отдал Траску и Слейду приказ расправиться со мной. Потом я прибыл на ферму и нашел его уже мертвым. Вряд ли это простое совпадение. Но где связь? В чем она заключается? Этот вопрос и составлял суть головоломки.

Я лежал в пестром полумраке, похожем на вечернюю мглу в кафедральном соборе с витражами на окнах, лежал под ковром, вдыхая запахи шерсти и лошади, и мусолил, мусолил, мусолил этот вопрос - суть своей головоломки. Может, Фермера Агриколу убил тот же человек, который давал сведения Крепышу Тони Тафи? Неужели убийство так причудливо связано с моими неприятностями?

А что если... Что если Агрикола не до конца поверил в мою вину? Что если он заново навел справки и выяснил, что я вовсе не стукач? Что если он собрался отменить охоту на меня и направить своих убийц к новой жертве, настоящему стукачу? Разве стукач, узнай он об этом, не убил бы Агриколу, чтобы обезопасить себя? Конечно, убил бы.

Вот только как он мог все узнать? А узнав, добраться до Фермера и расправиться с ним? Когда Траск и Слейд уехали от Агриколы, он, похоже, все ещё считал, что стукач - я. Но не прошло и получаса, как я обнаружил его труп. За этот промежуток времени никто не смог бы пробраться на ферму незамеченным. А трое слуг, Кларенс, Тим и Руби, создавали друг дружке алиби.

Разве что... Ну, а если... А если... А если убийц было несколько? Что если Фермера убрали Траск со Слейдом?

Агрикола начал подозревать, что стучу не я, и приказал им оставить меня в покое вплоть до выяснения всех подробностей. А они убили его и возобновили охоту за мной, прикрывая таким образом самих себя. Телохранитель с фермы, Кларенс, говорил мне, что Агрикола был жив, когда уехали Траск со Слейдом, но что мешало одному из них, или обоим, проскользнуть обратно в дом, подняться следом за Агриколой по лестнице и пырнуть его ножом, дабы не привлекать внимания остальных домочадцев пистолетной пальбой?

Лежа на полу, я трясся, будто на кровати, которая умеет будить. Такими оборудованы новые гостиницы. Мелкая дрожь пронизывала меня насквозь, а я все ломал голову над свой версией. И чем дольше я думал, тем меньше она мне нравилась. Разумеется, версия объясняла, как был убит Агрикола, но во всем остальном была совершенно невероятна. Во-первых, Траск и Слейд вряд ли станут стучать, а во-вторых, они не будут убивать Агриколу только потому, что он снял с меня подозрения. Они бы заняли выжидательную позицию и посмотрели, как пойдут дела.

Нет, это не Траск со Слейдом. Кто-то еще. Кто-то еще.

Я принялся рассматривать другие возможности, версии и предположения, но все они никуда не годились. Я пытался разгадать головоломку через Крепыша Тони Тафи и через причины убийства Фермера Агриколы, но по-прежнему ничего не получалось. Кроме того, я снова и снова размышлял о том, как убили Фермера Агриколу. Как кто-то сумел пробраться туда и убить его после ухода Траска и Слейда, но до моего появления. И это "как" было самой загадочной частью головоломки.

Я мог бы все понять, будь убийство делом рук Траска и Слейда. Они покидают дом, Агрикола задерживается, чтобы отдать какое-то распоряжение Кларенсу, потом поднимается по лестнице. Траск и Слейд прокрадываются следом, убивают его, опять спускаются, выходят из дома и уезжают. Но только они этого не делали. Не делали. Я был уверен.

И тут я все понял.

Открытие так поразило меня, что я сел, резко отбросив в сторону коврик. Яркие лучи солнца, косо падавшие сквозь заднее стекло, ослепили меня. Мы ехали на восток, что само по себе было не слишком важно для меня. Разве что я более-менее сумел сориентироваться. Мы были где-то на Лонг-Айленде. Я прищурился и указал пальцем на Траска. Оба бандита сидели впереди. Слейд вел машину.

Я сказал Траску:

– Тебя с ним не было.

Он повернул голову и хмуро взглянул на меня.

– На пол, племянничек, - велел он.

– Нет, ты мне скажи, - не унимался я.
– Когда Слейд отправлялся к мистеру Агриколе, тебя с ним не было. Ты остался следить за домом Арти Декстера или моей матери.

– Ну и что?
– спросил Траск.
– Ложись и укрывайся.

– Кто поехал с тобой?
– пристал я к Слейду.
– Кого ты брал с собой на встречу с Фермером Агриколой?

Слейд не произнес ни слова, а Траск протянул спою костистую лапищу с зажатым в ней большущим твердым пистолетом и легонько стукнул меня стволом по голове.

– Я же сказал, на пол, племянничек.

И я улегся на пол, вновь накрыв себя ковриком.

Вот он, ответ. Запечатан в голове Слейда, как в бутылке. Слейд ездил к Фермеру Агриколе не с Траском, а с кем-то еще. И этот кто-то увидел, услышал или сказал нечто, представлявшее для него опасность. Поэтому после ухода он заявил Слейду: "Извини, я забыл свои сигареты". Или: "Ой, вспомнил, надо бы спросить Фермера..." Или: "Подожди, мне надо пойти отлить". Словом, что угодно. Пока Слейд ждал, тот второй вернулся в дом, убил Агриколу, вышел и укатил вместе со Слейдом.

И этого человека могли бы заподозрить. Во всяком случае, Слейд мог бы все вспомнить и заподозрить его, не вломись я туда несколько минут спустя, принимая на себя и вину, и подозрения.

Мне уже давно следовало бы все это понять, но я слишком привык считать Траска и Слейда неразлучной парочкой. Однако разве не расстались они вчера, когда один следил за домом Арти, а второй, вероятно, находился в обществе инспектора Махоуни? Не будь я тогда в плену предубеждений и допусти хотя бы мысль о том, что Траск и Слейд могли работать порознь, могли в течение короткого времени жить друг без друга, я был бы сейчас куда ближе к разгадке.

Но и это лучше, чем ничего. Теперь я знал, как был убит Агрикола, и мог догадаться, почему. И оставалось разрешить лишь весьма запутанный вопрос о личности убийцы.

Едва ли не в тот миг, когда машина остановилась, я понял, кто он. Да, это наверняка он, наверняка. Он был единственным в мире человеком, знавшим то, что надо было знать, бывавшим там, где нужно, именно тогда, когда нужно. Только он мог обстряпать это дело, представлявшее собой хитроумное сочетание трусости и коварства, лукавства и безрассудства.

Машина свернула с шоссе и теперь ехала по какому-то хрустящему грунту. Судя по звуку, это был песок. Она все замедляла ход, раскачиваясь на ухабах, и, наконец, остановилась.

Распахнулись и захлопнулись дверцы. Послышался скрип песка под ногами. Снова открылась дверца, та, что была у меня в ногах, и голос Траска произнес:

– Приехали, племянничек.

Я скинул коврик и сел.

– Теперь порядок, - сказал я.
– Теперь я все знаю.

– Пойдем прогуляемся, племянничек, - предложил Траск.