Плацдарм по бросовой цене

Служащий гостиницы оказался проворнее меня. Он быстро подскочил к «Фиату», склонился над опущенным стеклом и, получив отказ, поклонился и отошел. Я посчитал для себя унизительным повторить его движения и без всякого приглашения открыл дверь, сел в машину рядом с водительским сиденьем и только потом посмотрел на хозяйку «Фиата».

Это была женщина лет тридцати, одетая в броский костюм красного цвета, точь-в-точь под цвет машины, с пышной гривой смоляно-черных волос, собранных внизу в тонкие пряди, перевязанные красными лентами. В общем, в моей деревне, помнится, так украшали свадебных лошадей. Она взглянула на меня таким взглядом, после которого я, скромный служащий страхового агентства, должен был упасть замертво, разомкнула ярко накрашенные губы и нетерпеливо сказала:

– Ну? Давайте документы!

Я сразу понял, что переоценил свои возможности и разговорить эту даму будет намного труднее, чем мне казалось.

– Что вы молчите? – начала сердиться она и скользнула взглядом по моим рукам. – Вы кто?

Я смотрел в черные кофейные глаза Жоржет и думал над тем, как выйти из дурацкого положения.

– Успокойтесь, – сказал я ей. – Меня зовут Кирилл Вацура. Я частный детектив, защищающий интересы нового владельца острова Комайо.

Только одно упоминание острова превратило Жоржет в разъяренную львицу.

– Немедленно выйдите из машины! – угрожающе зашипела она. – Убирайтесь вон! Иначе я позову полицию!

Она была уже готова залепить мне пощечину своей тяжелой от перстней ладонью, как я предупредил:

– За вами, между прочим, наблюдает весь персонал гостиницы!

Рука Жоржет замерла в воздухе и спикировала на рычаг скоростей. Пискнув колесами, «Фиат» сорвался с места и понесся по узкой темной улице, наезжая на раскиданные повсюду пустые коробки из-под товара, которые лопались, как петарды.

– Сейчас я отвезу вас к своему мужу, и тогда вам не поздоровится, – пригрозила она.

– Вам это надо? – спросил я, на всякий случай морально готовясь к встрече с ее мужем. – Вам очень нужно привлечь к себе внимание?

Жоржет так ударила по тормозам, что я едва не стукнулся головой о ветровое стекло.

– Мне как раз не надо внимания! – сказала она, повернувшись ко мне. Недовольная гримаса исказила ее лицо. – Запомните: ни с кем и никогда я не буду говорить об этом острове! А если вы начнете меня преследовать, то вам будет очень худо! Поверьте моим словам!

– Вы даже не хотите меня выслушать?

– Нет!!

– Может быть, вам дать денег!

– Убирайтесь!

– Жоржет! – сделал я отчаянную попытку спасти положение. – То, что вы мне расскажете, может…

– Я не желаю вас слушать! – закричала женщина и закрыла уши ладонями. – Убирайтесь отсюда! Немедленно убирайтесь!

– Дура! – крикнул я по-русски, вышел из машины и с силой захлопнул за собой дверь. Потом все же повернулся, склонился над окном и сказал, на каждом слове ударяя кулаком по краю оконного проема:

– Я купил этот остров! Я наведу там порядок, чего бы мне это ни стоило! У меня есть деньги, сила и власть! Твоего брата, может быть, держат на цепи, как заложника, и от меня будет зависеть, увидишь ты его когда-нибудь или нет. А ты продолжай держать язык за зубами и производить впечатление на лакеев!

Сказав это, я повернулся и быстро пошел по улице, отфутболивая налево-направо пустые коробки. Крепкий орешек этот остров, думал я. Никак не колется. Никак не хочет раскрывать свои тайны. И почему Жоржет так упорно хранит молчание? Точнее, орала она на меня как ненормальная, да все не по существу. Видимо, ее здорово припугнули.

Я вышел на центральную площадь, как спутник, дважды обогнул клумбу, погруженный в свои мысли, и не сразу обратил внимание на короткие вспышки автомобильных фар. «Фиат-Палио» стоял на гостевой стоянке под пышной ветвью исполинского дерева.

Я пропустил несколько автомобилей, которые на бешеной скорости промчались мимо, перешел дорогу, не спеша приблизился к машине и, склонившись над окном, спросил:

– Вы что-нибудь хотели, мадам?

Жоржет не ответила и не повернула в мою сторону голову, лишь нервно ударила по педали акселератора. Машина взвыла и заглохла. Я понял, что предстоит долгий разговор.

Прежде чем сесть в машину, я поднял глаза и нашел светящееся красными шторами окно нашего номера. Влад уже проснулся и зажег в комнате свет. Дверь на лоджию была открыта, и в проеме легко колыхалась противомоскитная сеть. Влад показался на лоджии с бутылкой и тарелкой в руках. Похоже, что он сервировал стол.

«С чего бы это?» – подумал я, открыл дверь и сел рядом с Жоржет.

Глава 24

– Мама была против покупки острова. Она обладала огромной интуицией, и, когда Генри загорелся этой идеей, мама сказала: «Теперь жди несчастья».

– Почему она так решила?

– Не знаю. Я сначала думала, что она считает покупку острова напрасной тратой денег, которые оставил моему брату отец. Отец был эквадорец, он владел крупным медицинским центром в Кито. А мать – американка из Небраски. После смерти отца большая часть наследства перешла Генри, и он решил вложить деньги в покупку острова, чтобы там, в память об отце, построить несколько санаториев. У него было американское гражданство, и это было большим плюсом.

– В каком смысле? – спросил я.

Жоржет изящным движением достала из пачки тонкую и длинную сигарету.

– Эквадорские чиновники, в ведении которых находился остров, выставили его на продажу с одним странным условием: Комайо мог купить либо иностранец, либо официальная международная организация. Гражданин Эквадора приобрести его в собственность не мог. Это условие и насторожило маму.

– А вы не пытались отговорить Генри?

– Зачем? – Жоржет пожала плечами и подкурила сигарету. – Во-первых, он был вправе сам распоряжаться своей долей наследства, а во-вторых, я не видела в его затее ничего предосудительного.

По лицу женщины скользили разноцветные блики от неоновых ламп, и мне казалось, что выражение на нем меняется с клоунской быстротой.

– У брата не возникло никаких проблем при покупке острова? – спросил я, время от времени поглядывая на лоджию, где, как в театре теней, маячил профиль Влада.

– Он не посвящал меня в свои дела, – ответила Жоржет. – И вообще, Генри довольно скрытный человек, и если бы у него случились неприятности, то все равно я не узнала бы об этом. Лишь один раз, на приеме по случаю семинара эпидемиологов, я спросила у брата, как идут дела с приобретением острова. Он, усмехнувшись, как-то странно ответил: «У меня такое ощущение, что я покупаю троянского коня». Тогда я не придала особого значения этой фразе и вспомнила о ней только тогда, когда Генри пропал без вести.