Плацдарм. Изгнание из рая

– А что мне делать-то надо?

– Да заставить этого ярла – князя, который из грязи, немножко понервничать. Только и всего. А я уж в долгу не останусь.

* * *

Понервничать Сигурду и в самом деле пришлось. Во-первых, его оруженосца обвинили в покушении на Ингвара. Черт, да какое же это покушение?! Нет стрелы – главной улики. Нет ранения… Один сплошной глюк.

Если бы Ингвар и те, кто видел Ника, пили в тот день хоть что-то горячительное, можно было бы просто махнуть рукой: пьете, братцы? Ну вот и допились – до терроризма в отдельно взятом Эльсиноре. Еще будете пить – будет и не такое.

Но Ингвар был трезвым, и это меняло дело. К тому же ни он, ни Георгий, который оказался свидетелем происшествия, не были склонны к разным нездравым глюкам. И что же остается предполагать?

На этот счет у Сигурда возникла своя теория. Покушение было – кто-то очень хотел скомпрометировать Сигурда и решил, что лучше всего это получится, если в дело ввести Ника. Не самого, разумеется, нет: просто тот, кто устроил «покушение», был похож на оруженосца. А стрела?.. Да была ли она? Может, человек просто натянул лук и якобы выстрелил.

Перво-наперво Сигурд поговорил с Ником – конечно же, он и не думал стрелять в Ингвара, да и вообще вскоре после того, как распрощался с приятелями, отправился в «замок». Беда в том, что именно в это время на Ингвара и «покушались», и никакого алиби у Ника не было. Но не верить своему оруженосцу Сигурд не мог.

Предупредив Ника, чтобы тот, пока все не выяснится, и думать не смел покидать терем, Сигурд объявил, что подозреваемый арестован. По крайней мере, так будет спокойнее – ведь неизвестно, кто и чего хотел достичь, имитируя выстрел. А вдруг кому-нибудь стал ненавистен именно Ник?

Следующий день никакой ясности не принес. По Эльсинору ходили самые разнообразные слухи и слушки. В середине дня к Сигурдову терему явился Эллор-менестрель, а заодно – Подорожник, Зимородок и Инга. Завидя «людей Ингвара», Олаф и Рейнольд, охранявшие терем, заметно приободрились.

– Хорошенькую делегацию прислал этот король без королевства! – хмыкнул Рейнольд. – Посмотрим, что они сейчас нам споют…

– Напрасно ты так. Не знаю, как там насчет остальных, а вот Зимородок могла бы и к нам перейти – я бы не был против. И ярл – тоже, – возразил Олаф.

– Мы хотим видеть ярла, – спокойно и с достоинством произнес Эллор.

Вопрос Рейнольда: «А больше вам здесь ничего не надо?» – был проигнорирован всеми пришедшими. Точно так же, как и его следующая фраза: «А у нас в родном Китае говорят еще и так: А ху-ху не хо-хо?»

Ни пререкаться, ни устраивать перепалку «люди Ингвара» не стали, и это было что-то новенькое.

– Мы хотим видеть ярла, – повторил Эллор, обращаясь на сей раз персонально к Олафу – видимо, он показался более вменяемым, чем его напарник.

Неизвестно, сколько бы это продолжалось, но тут на крыльце появился самолично Сигурд. Оглядел собравшуюся публику, строго посмотрел на своих людей и потом равнодушно произнес:

– И с чем пожаловали?

– Что вы сделали с Ником? Мы знаем, что он арестован и находится здесь, – заявил Эллор.

– Даже в том мире нельзя арестовывать человека и не допускать к нему адвоката, – наставительно произнесла Инга – в ее словах явственно угадывался тон Георгия. – Тем более что вина Ника не доказана.

– Вот оно как, – присвистнул Сигурд. «Судя по всему, они собрались приятеля выручать. Нет, не все «ингваровцы» – пропащие люди, будем иметь это в виду. Правда, с ними этот… Подорожник. Ну да его глупость, надо думать, излечима». – И кто же из вас будет адвокатом?

– Мы, – сказала Зимородок. – Мы все. И вы просто обязаны нас к нему пропустить. Мы не знаем, какие тут у вас порядки…

– Вот уж никому я ничего не обязан. – Сигурд сделал хмурое лицо, хотя ему хотелось улыбнуться всем четверым. – Вы, наверное, там уверены, что мы злобно пытаем вашего замечательного Ника, по крайней мере, лишаем еды и воды… Так вот, это не так. Но пока все не разъяснится, он отсюда не выйдет.

– Мы должны его видеть, – тон Зимородка был непреклонен. – И если вы нас сюда не пропустите, мы не уйдем.

– Ну ладно. Олаф, проводи народ. Пускай убедятся.

Ник был там, где чувствовал себя лучше всего, – он чистил лошадей на конюшне. И был он вполне живым и здоровым, если не считать изумления и растерянности – посторонние сюда никогда не заходили.

– Ник, ты в порядке? – Инга не нашла ничего лучшего, чем произнести знаменитую фразу из голливудских фильмов.

– Да. А что там происходит? И как вас сюда впустили?

Выяснилось – еще как происходит. По крайней мере, на уровне слухов. Например, от некоего Гэлнара Инга услыхала, что Сигурд допрашивает арестованного с пристрастием, после чего созвала своих, и они рванулись сюда.

– А что Ингвар? – спросил Ник.

– Да у себя он, жив и здоров. И Георгий ему чего-то внушал, только без меня… – Инга обиженно замолчала.

– Они выяснили, кто стрелял?

Оказалось, никто ничего не выяснил. Первое громкое преступление в земном поселении рисковало сделаться первым же в истории «глухарем».

– Вот что, когда тебя Сигурд выпустит – приходи к нам, – сказала на прощание Зимородок. – Думаю, скоро…

Нику бы и хотелось прийти как можно скорее, но свободного времени теперь оставалось все меньше и меньше. Во-первых, не за горами был турнир, и оруженосец должен к нему готовиться. Во-вторых, у Люты наконец появились щенки – первые рожденные здесь, на Плацдарме.

Ник уже выбрал себе самого любопытного щенка – круглолобого, черно-серого, которого он окрестил Чингисом. Но и за остальными животными был необходим присмотр, да и Рона, на правах хозяйской собаки, требовала особого к себе внимания.

Так что когда часа через два после прихода «адвокатов» к Сигурду явился Георгий, о чем-то с ним поговорил с глазу на глаз (причем Сигурд, плохо умевший скрывать свои эмоции, выглядел пораженным до глубины души) и ярл, зайдя на конюшню, торжественно объявил:

– Ник, тебя полностью оправдали! – юноша только улыбнулся в ответ.

Отдыхать, конечно, хорошо, но и дело простаивать не должно.

Ночь прошла вполне спокойно.

А наутро Ник проснулся от громкого голоса ярла: