Плацдарм

Вот поменяем мы наши марки на рубли, что бы оплатить труд российских рабочих, закупить их горючее и материалы на месте строек, а куда они потом пойдут? А пойдут они, прямиком на валютный рынок, что бы поменять наши марки, на доллары, не все, конечно не все, но, большую часть, что бы вложить их в казначейские облигации не к ночи будь помянутой Америки! И где нам набрать столько долларов, что бы не обрушить курс марки при конвертации и не вызвать тем самым инфляцию? По глазам ведь вижу, планов у тебя громадьё и на мелочи ты размениваться не намерен!

Не глаза, а рентген у этого банкира, по всего лишь нескольким осторожным вопросам, сумел полностью расколоть мои замыслы. Пусть не в деталях, а в общем масштабе настроя. Я ведь так и намеревался устроить в России реиндустриализацию вытаскивая её из постперестроечной разрухи используя внешний источник кредитования и рефинансирования долгов через Финский и Венедский Центральные банки. Больше было просто неоткуда. Собственные Российские банки, были бледной немочью, а Центробанк, всеми копытами упирался от возложенной на него функции кредитования экономики. Вернее, формально то он от неё не отказывался, но выставлял такие условия и выкатывал такие проценты, что только торговля наркотиками, да оружием, может быть, могли их окупить, но никак не сложные производства с длительным циклом. Только торговля, да сырьевики, с коротким производственным циклом, хоть как то, могли потянуть такие ставки, обрабатывающая промышленность, чисто символически. О государственных прямых инвестициях, тоже, нечего было и говорить. Оно само сейчас перебивалось с хлеба на воду. А когда пойдут сырьевые сверхдоходы, его заставят отдавать их на Запад, под символические проценты, где эти накопления станут медленно обесцениваться под действием инфляции, но никак не служить росту собственной экономики. Я же, пусть и через кредиты, хотел заставить эти деньги работать на мою истинную Родину. А заодно, помогать и формальной.

Мой замысел был прост. Развиваю экономику России и делаю ей валютные долги я, а отдаёт, вся страна, тратя, в том числе получаемую сырьевиками валюту. Они всё равно её всю стараются вывезти, так, хоть поработает на благое дело. Кроме того, я и сам собирался поучаствовать в этом пиршестве сырьедобычи. Только в отличии от местных гамадрилов, не собирался спускать полученные сверхдоходы на яхты, зарубежную недвижимость в немереных количествах и элитных шлюх, а тратить внутри страны для её процветания. Ну мне так хотелось! Дворцов у меня и так хватало. Однако, проблема с валютными дисбалансами, требовала своего решения, тащить всю кредитную накачку в одно лицо, Финляндия никак не могла. Нам самим, могло тупо не хватить денег на закуп сырья, если слишком сильно разогнаться с кредитами. За сырьё ведь, требовалось платить долларами, а их, в отличии от марок и венедских крон, мы печатать не могли. Требовались тщательно соразмерять свои аппетиты. Ну и, разве что сама Россия, не станет сильно торопиться с разменом марок и крон на доллары, фунты, иены и прочие франки с евриками, а будет побольше оставлять нашей валюты в своих резервах.

– Александр Михайлович, но зачем россиянам менять наши марки на доллары, не проще ли положить их в свой валютный резерв, вложить их напрямую в наши облигации, раз уж они так хотят получать на них дополнительный доход? Они же на обмене будут нести потери!
– Решил я уточнить этот щекотливый момент в наших схемах.

Наши инвестиции должны были дать в Россию солидный приток финских марок и венедских крон, с этим, глупо было спорить. Так же не подлежало сомнению, желание любого Центробанка заработать на лежащую в его закромах гору валюты, проценты. Сделать это можно было только вложив их в какие то высоконадёжные и высоколиквидные ценные бумаги. По сложившейся мировой практике, такими считались Государственный облигации Американского Казначейства, которых было уже выпущено на несколько триллионов и которые, считались эталоном надёжности и ликвидности. То есть, их в любой момент можно было как купить в больших объёмах, так и продать, если нет желания дождаться погашения. При чём, всё это можно было сделать с минимальными потерями и комиссией. Заработок тоже был не бог весть какой, но для Центробанков, на первом месте стояла надёжность и ликвидность, т. е. Скорость, с которой облигации, можно было конвертировать обратно в деньги.

Проблема Финляндии, в этом отношении, вытекавшая из её достоинства, была в том, что государственный долг был очень мал и не мог поглотить больших излишков своей валюты, буде у кого образуются таковые. Торговля была высоко сбалансированной и профицитной, т. е. Государство, зарабатывало денег больше, чем тратило вовне не давая никому накопить много своей валюты. Да и увеличивать долг, не было никакой нужды. По мере необходимости, согласуясь с планами роста экономики, Центробанк просто эмитировал в государственный бюджет необходимые суммы денег без всяких излишних плясок с долгами. А те несколько десятков миллиардов государственного долга, что всё таки были, служили скорее для стабилизации банковского обращения и как средство залога в межбанковских операциях. В международном значении, эти цифры были ничто! Иностранным инвесторам, интересующимся государственными бумагами, просто не во что было вкладывать свои марки. Таким образом, любой излишек марок на внешних рынках, грозил быстро конвертироваться в другие валюты у которых имелись большие государственные задолженности, на которых можно было зарабатывать. Вот такой вот случился парадокс!

Так что, несмотря на мою физическую возможность крупных инвестиций в Российскую экономику финских марок, сделать это, можно было только увеличив финский же экспорт который бы связал кредитную эмиссию финских марок встречным потоком валюты. Центробанкир, осторожно так предположил, что на каждую эмитированную марку, потребуется увеличение экспорта на 25-30 пенни, что бы компенсировать затраты на импортное сырьё и прочие заграничные расходы, тех же туристов, вывозивших из страны не малые объёмы валюты.

– Финляндии, в этом отношении, ещё повезло!
– Усмехнулся банкир видя мою озадаченную физиономию.
– У нас хотя бы имеются многие сырьевые ресурсы, пусть и не слишком много. Но железом, медью, никелем и некоторыми другими, мы себя, в основном, обеспечиваем. Венедии же приходится куда хуже. Им, на каждую крону роста, приходится увеличивать экспорт процентов на десять больше чем нам. И по мере роста экономики, доля экспорта неуклонно должна возрастать! Проклятье сырьевой зависимости!

– А как оно у России?
– Задал я вопрос.

– В идеале, 2-3%.
– Усмехнулся банкир.
– Россия имеет почти весь набор необходимого сырья и большое население, что позволяет иметь все виды производств. Но то в идеале, оптимальным же, видится процентов десять. Но, учитывая то, кто ей сейчас правит, думаю, и четверть ВВП не предел.

Да уж, порадовал центробанкир так порадовал, озадачив. Но, о сотрудничестве и кредитной поддержке моих планов, мы, всё равно договорились. В принципе, я мог бы обойтись на первых порах и собственными силами и ресурсами своих банков. Но, участие высшего финансового регулятора, что следил бы за моими активностями, было тоже не лишне. Кроме меня, существовали ведь и иные любители потратить финские марки. При чём, именно потратить, а не инвестировать! Этим любителем, а скорее уже профессионалом, было конечно же правительство самой Финляндии. При чём, я их даже не мог сильно упрекать в этом. Деньги шли на благоустройство страны и повышение благосостояния её граждан. В плане социального обеспечения, Финляндия находилась в топе всех списков. Местные пенсионеры, могли дать изрядную фору приснопамятным немецким бюргерам, которых так любили приводить в пример российские либералы. Дескать на пенсии, они могут спокойно ездить по миру и ни в чём себе не отказывать. Именно это, правительство и пыталось дать финским пенсионерам, а ещё, студентам, неработающим домохозяйкам и прочим гражданам зарабатывая избирательные очки у электората. Естественно, обеспечить такой праздник жизни, они неизменно стремились за счёт эмиссии Центробанка, мало задумываясь о последствиях, в чём, их приходилось постоянно ограничивать. А тут ещё я нарисовался такой красивый! Понятно, что это вызвало закономерное напряжение главного банкира страны. Ведь именно он отвечал за стабильность курса валюты и инфляцию. Хорошо ещё, что в главном законе страны, были прописаны ограничения по заимствованиям правительства. А то бы эти ухари, ещё и долгов бы наделали под свои безразмерные хотелки. 3% годового ВВП было потолком, что они могли занять, больше, только с разрешения ЦБ и Великого Князя. Но этот максимум, они вот уже 20 лет, неизменно выбирали. Хорошо хоть экономика росла быстрее, так что долг, вернее его доля в ВВП, большую часть времени, даже уменьшался.

Всё это, господин Хейно, не без прицела, рассказал мне. Практически, пожаловался. Ему постоянно приходилось сражаться с правительством за размер эмиссии и процентную ставку по выкупу долга. Значительная часть, покупалась именно Центробанком.

Я уже был в курсе, что она составляет всего 2%. Совершенно смешной размер даже по сравнению с американской, колебавшейся между пятью и шестью процентами. О Российской составлявшей 45% не стоило и говорить. В Венедии она была такой же, страны синхронизировали свои ставки. Поспорить с ними, могла разве что Япония имевшая ещё более низкую ставку ЦБ. Естественно, в таких условиях, государственный долг Финляндии был мало интересен инвесторам. А правительство хотело ещё больше снизить ставку по кредиту, дабы уменьшить процентные платежи по нему и иметь больше денег для расходов.

Заинтересовать ЦБ России вложениями марок в государственный долг Финляндии, что бы они не утекли на валютный рынок, нечего было и мечтать. А повышать ставку, было дурной затеей. Это удорожало заимствования для собственных предпринимателей Финляндии, а соответственно, снижало их конкурентоспособность. А я, был не настолько туп, как главы Российского ЦБ, если конечно предположить, что они реально были тупы, а не продвигали установку заокеанских хозяев, что бы гадить собственному бизнесу.

Да, общение с Центробанкиром, оказалось весьма познавательным, хоть и не вполне приятным. Финансовый зубр, раскрыл мне глаза на некоторые, неизвестные ранее обстоятельства функционирования финансовых рынков. Но, в целом, мы пришли к взаимопониманию.

В любом случае, в ближайшие пару лет, проблема с размером кредита, будет не слишком для меня актуальна. Я просто не успею набрать столько проектов, что бы для них потребовались многие десятки, или сотни миллиардов долларов, а вернее марок инвестиций. Но, об этом, следовало думать уже сейчас. Оставлять Россию гнить в том болоте, в который она погружалась, я не собирался. Не для того мне давался шанс. А там, посмотрим, чья возьмёт, господа буржуины, либералы, компрадоры и коррупционеры! Отдавать им мою страну на растерзание, я не собирался!