Плацдарм

Примерно также обстояли дела и с прочими странами Европы. Несколько проще было в Центральной Европе, но не слишком. Было чёткое ощущение, какого то верхового сговора. Вроде бы ничего не запрещалось. Но все самые технологичные и высокодоходные сферы, были так плотно перекрыты многочисленными законодательными и бюрократическими рогатками, что при детальном знакомстве, сомнений, почти не оставалось. Кто то очень могущественный, очень не хочет видеть совершенно конкретных чужаков на своём поле. А если и пропускает, в конце концов, то отрезает от европейского кредитного рынка. Хотите, войти в какой то бизнес, сами финансируйте! И это в то время, когда львиная доля всех инвестиций давно шла на кредитные деньги! Венедию просто хотели истощить, заставив самостоятельно финансировать все свои инвестиции в Европейскую экономику. При том, что доходность там, была далеко не фонтан.

– Они, заставляют нас тратиться, почти совершенно никак нам не помогая, при том, что именно они, получают львиную долю прибыли с наших инвестиций содрав с нас свои сумасшедшие налоги! Я попросил своих финансистов посчитать и вот какая забавная картина нарисовалась. При вложении нами ста миллионов, мы имеем с них доход, от трёх, до пяти процентов, и это, ещё сильно оптимистично, где то и вовсе убытки, а само ихнее государство, сдирает с этой суммы от двадцати, до тридцати процентов в качестве налогов! Это по Германии, если что. Но и остальные, не далеко ушли. Зачем, спрашивается это нам надо?

Соратники потрясённо на меня уставились. Картина, нарисованная мной, была впечатляюща и совсем не радовала.

– А как по России?
– Поинтересовался один из Слащёвых.

– По России, таких подробных данных, пока нет. Но, есть некоторые частные. Угольные предприятия, после реконструкции, будут приносить доход в 25 процентов, через три- пять лет. Остальные, обещают приносить никак не меньше пятнадцати — двадцати. Но, Венедия даёт ещё и гораздо большую доходность на рынке кредитования! При чём, кредитования продаж наших товаров, услуг и инвестиций. Это налоги, как в нашу казну, так и в казну России!

В целом, налогообложение там не сильно ниже Европейского, за исключением сырьевого и низкопередельного секторов, там удельная доля налогов на вложенный капитал не велика. Но это налоги в Россию!

Услышав последнее, соратники заметно оживились.

– Так что же нам мешает перенаправить основной поток инвестиций туда?
– Удивился Слащёв Венедский.

Пожал плечами. У меня были только догадки.

– Могу предполагать. Консерватизм управленцев, многие из которых принадлежат и к моей семье. Страх перед коррупцией и нестабильностью России, бандитизм. Ну и традиционный Европоцентризм нашей элиты. Со времён Советского Союза, мы больше привыкли торговать, нежели по серьёзному вкладываться. Особенно на востоке. К этому были веские основания. Так, меньше риски. Отчасти, ожидания ухудшения положения в стране и нежелании её поправить своими действиями. Все Вы, наверное, в курсе, что мы ожидали очередного переворота и хаоса, под покровом которого, имелись серьёзные планы утвердиться в стране? Так они никуда до конца не делись! Они по прежнему сильны, даже в русском лагере!

Соратники смущённо запереглядывались. Многие из них, прямо участвовали в разработке планов на данный сценарий.

– Кроме того, присутствует и саботаж. Я просил руководителей наших банков, активнее расширять филиальную сеть в России, но кроме Чудского банка, на который я имею прямое влияние, остальные руководители, не сильно торопятся с этим. Вы, Владимир Алексеевич, - обратился я к Слащёву Финскому, плотно опекавшему деятельность Дружины на Северном Кавказе, - не хуже меня это знаете. Да, времени прошло ещё немного, но Чудины, уже открыли тридцать филиалов по стране. Из них, пятнадцать на Юге. Остальные четыре, из первой пятёрки, лишь двадцать!

– Сомневающихся, хочу огорчить! В ближайшие четверть века, нового хаоса и переворотов в России, не ожидается! Правда если мы сами этому не поспособствуем. Но, это не выгодно и несёт массу побочных рисков для самой Венедии. Нам, на ближайшие десятилетия, выгоднее сильная, независимая Россиия, как надёжный союзник против коллективного Запада. И если что то пойдёт не так, нас постараются утопить вместе. Вы все, уже прекрасно понимаете, ни Венедия, ни Россия, Западу не нужны, в качестве независимых стран.

– Его Величество, знает об этом?
– Подал голос Игнатьев.

Киваю.

– Как минимум, догадывается! Но так сразу, изменить вектор Венедской политики, даже он, не может. К тому же, на него давит немецкая партия. Почему Вы думаете, он так потворствует моим «авантюрам»?

– Хочет уравновесить? – Хмыкнул Волконский.

Князю приходилось особенно нелегко. Будучи вторым человеком в дипломатическом ведомстве Венедии, возглавляемом представителем немецкой партии, он прямо проводил мою политику в обход своего шефа. По сути, взял на себя, курирование всех моих проектов в министерстве. Естественно, с санкции деда, но внутренних тёрок в ведомстве, это совсем не отменяло.

– Вы в курсе, что уже давно идут напряжённые переговоры с Европейским союзом об интеграции в него Венедии. Всё упирается в непомерные требования по либерализации нашего внутреннего законодательства и особенно, финансовой сферы, контроль над которой, так жаждут получить всякие Ротшильды, Морганы, Борухи и прочая сволочь. Постепенно, мы сдаём позицию за позицией. Но медленно, очень медленно. У меня есть опасение, что европейцы, могут пойти на серьёзные уступки нам, дав отсрочку с либерализацией законов, но связав жёсткими обязательствами по ним, лишь бы затянуть нас в свой Союз. Ну и отсыпав определённых преференций и торговых уступок на первое время.

Я хочу лишить их такой возможности! При чём, что бы они сами разожгли конфликт, дабы остудить наших, доморощенных евроинтеграторов жаждущих поскорее присоединиться к единой семье европейских народов.

Последнее, я произнёс с подчёркнутым презрением.

К сожалению, балтийское общество не избегло чересчур восторженного восприятия Европейского Союза. Эти чувства, тщательно подогревались как извне, так и изнутри страны. Для этого, имелись и многие основания. Множество семей имело родственные связи с европейским странами и особенно – Германией. Ну и естественно, традиционное восприятие Европы, как центра цивилизации, культуры и прочих благ. Данный образ, хоть и несколько потускнел в последние годы, но всё ещё был очень притягателен, особенно, для элиты и всякой богемы. Особенно силён он был на контрасте с Россией, испытавшей серьёзный спад и варваризацию.

Я, благодаря своей особенности, мог видеть несколько дальше, нынешнего, сияющего образа «Светоча Цивилизации». И этот образ, а точнее образина, мне совершенно не нравился. За ним, не было будущего.

В России, если честно, я его тоже не видел. Не с этими элитами! Но тем не менее, на востоке, имелся хоть какой то потенциал, а главное, огромные и так необходимые мне ресурсы.

Именно Венедия, сильная своей промышленностью, наукой, здоровым взглядом на жизнь, работящая трудяга, получившая в последние годы мощную инъекцию высокоинтеллектуальных мозгов, виделась мне главным проводником в будущее. Именно в неё нужно было вкладываться, развивать и приращивать территориями и союзниками, повышая потенциал и возможности.

А Россия? В отличии от прежней политики Никлотичей, предпочитавшей держать её в чёрном теле, надеясь на обрушение с целью поживиться, я резко изменил подход. Нет, лезть из кожи и развивать, я считал непродуктивным. Не в коня корм с существующей элитой. А вот поддержать, по возможности укрепить и извлекать из неё по максимуму пользу для собственной державы, я считал наиболее прагматичным подходом. А там, кто его знает…

– Но если мы рассоримся с Западом, с кем мы будем торговать? – Задал резонный вопрос Волконский. – Доля торговли с Западом в нашем балансе, достигает половины!