Плацдарм

Вы как все знают, успешно побили всех этих магов! Не из таких передряг выходили! Да вы сами не столь давно из Афганистана. Что за пораженческие настроения?! Считаю ваш доклад проявлением недопустимой растерянности в новых условиях. Ну-ну, — покровительственно улыбнулся маршал, — стыдно вам, молодым, в конце концов. Мы, старики, вот не боимся, а вы прямо-таки в панику ударились.

— Это не паника, товарищ Маршал Советского Союза, — вытянулся перед министром Сентябрьский. — И не пораженческие настроения. А здравый смысл…

— Так ты что ж это, сукин сын, — опешил главный военный страны, — меня в старческом скудоумии обвиняешь?! Да я!..

«Все, абзац котенку, — констатировал Мезенцев. — Вот уж поистине горе от ума».

И вновь генсек выступил в роли миротворца.

— Успокойтесь, Дмитрий Федорович, товарищ генерал совсем не то имел в виду.

— Но, Юрий Владимирович, все же слышали…

— Мы все немного нервничаем, — улыбнулся глава государства. А столь серьезный вопрос с кондачка решать нельзя. Надо с холодной головой, как учил Дзержинский.

Маршал что-то буркнул себе под нос в том смысле, что де он не чекист. Бывший и нынешний Председатели КГБ переглянулись — оно и видно.

— Так или инаеч — я ознакомился с вашими выкладками, товарищ Сентябрьский. Виктор Васильевич, — генсек протянул руку к своему помощнику, и в нее легла папка с гербом. — Доводы серьезные. Они будут приняты во внимание. Более того — скажу, что если бы мы предвидели, к каким последствиям приведет разворачивание проекта «Порог», то, возможно, не стали бы и начинать его.

Он вздохнул.

— Затраты, конечно, окупаются. Найденные вами, генерал, сокровища, а также залежи радиоактивных элементов… Но вот дальнейшся политикма действительно вызывает вопросы. А вот здесь надо думать. И мы будем думать…

Громкий натужный кашель прервал его речь.

В палату ворвался лечащий врач, академик Гучалин, и замахал руками на посетителей:

— Да вы что, товарищи! Так нельзя! Вы утомили Юрия Владимировича! Все, все, прошу незамедлительно удалиться! И никаких возражений!

Генсек виновато развел руками. Дескать, против медицины он здесь бессилен. Тут доктора хозяева.

На пороге Тихомиров оглянулся.

Его взгляд наткнулся на внимательный прищур больного.

Над кроватью приподнялась рука, сжатая в кулак. Известный «ротфронтовский» жест, означавший уверенность в победе.

И тем удивтительнее прозвучали слова…

— А товарища Мезенцева я всё же попрошу остаться…

* * *

Вот, возьмите — этих денег вам хватит надолго. Так сказать — ваши командировочные.

Полковник Борисов протянул Ускару шесть сотенных бумажек, пахнущий типографской краской бланк паспорта, и пропуск в прозрачном пластике — без имени и фамилии, только с фото.

Еще внизу был номер телефона.

— Вот, Ускар Боругирович, — сообщил подполковник. Если возникнут какие-то затруднения — позвоните по этому телефону.

Так что спокойно живите, наблюдайте, так сказать — знакомьтесь с обстановкой. Тем более, нам с вами еще долго и плодотворно работать.

Фесо Торк привстал, нервно повел плечами.

Хотя он — и его спутники и был готов к путешествию, но всё равно дорога произвела на него изрядное впечатление. Против ожидания, разрешили им путешествие сюда без проблем.

Сперва — поездка через дромос на личной машине Мезенцева по горной дороге — до огромного города в долине, прибытие в аэропорт — он не сдержал изумленно-испуганного возгласа при виде огромного — с океанского белого кита — летающего дома. Потом — долгий полёт в столицу здешней империи (зная скорость этих машин, он изумился её размеру).

И наконец — прибытие в ночной аэропорт, поездка на такой же чёрной машине в это загородное имение в сосновом лесу — при надлежавшее как он понял, местной Канцелярии Тайн. Дальше был отдых в мягких чистых постелях, сытный, хотя и незатейливый ужин.

Потом им принесли одежду — при виде мужских камзолов и рубах, серых как одежда рабов, он и его помощник огорченно фыркнули. Зато Марха Маар пришла в восхищение — платье ей предложенное было восхитительным даже на взгляд Ускара. Оно называлось «вечерним» (интересно — если такое шикарное одеяние у них вечернее, то что же он носят днем?).

Он еще раз повел плечами чуть поморщившись — здешний костюм сидел на нём неплохо, но он пока не привык к башмакам, жавшим ноги как колодки, и узковатым брюкам. И ремень какой-то жалкий — меч не повесишь. Кстати — о мече.

— Я понимаю, что у вас тут нельзя носить длинный меч. Но мне как послу по нашим обычаям оружие полагается. Так что я бы хотел получить ваше оружие, — сообщил чародей.

Несколько секунд Борисенко сидел, озадаченно наморщив лоб, а лейтенант Кирпичёв прикидывал — в каких выражениях он откажет перешедшему грань инопланетянину.

Но шеф сообразил как выйти из положения.

— Одну минутку, — бросил он, уже выходя из кабинета, и минут через пять вернулся с небольшой коробкой.

Внутри оказался маленький вороненый пистолет, правда уже изрядно облезлый, и две запасные обоймы.

Не без труда Кирпичёв опознал ТК — допотопную модель, из которой убить человека было довольно затруднительно.

— Вот, уважаемый, — протянул он коробку Ускару. Возьмите, но постарайтесь не показывать окружающим. Как пользоваться им, вы знаете.

Ну что ж — наш человек отвезет вас куда надо.

С непроницаемым лицом взвесив на ладони пистолет, Ускар небрежно сунул опасную игрушку в карман, и откланялся.

— Вы так спокойно дали этому типу оружие, Николай Сергеевич? А если ему придет в голову устроить с бодуна стрельбу в кабаке? Или ему просто кто-то не понравится? Это ж дикие люди…

— Ну во первых, не такие уж они дикие — Фесо во всяком случае, — ответил Борисов. И с какой стати ему устраивать стрельбу в кабаке?

А во вторых… — подполковник усмехнулся. Во вторых — у этой мухобойки просто спилен боек.