Плач Дантов

Сейчас Джеррелл подумал, – Боль всё спишет, да?

– О чём ты думаешь? – С жаждой спросила девочка-женщина, сидящая перед ним, верная ему как собака.

Он это понимает, понимает, что она ему верна! Ему верно её сердце, её душа, которую он спас, сам того не ведая.

Он вновь вспомнил Гарри Энджела чьё место в аду…

– О прошлом, – Сказал Джеррелл, Элен. – Я теперь часто думаю о прошлом.

– Почему? – Удивилась она.

– Хороший вопрос!..

Элен вновь помогла ему снять обувь, странно – ей всё хочется… что? Облегчить ему жизнь?

– Жалеешь? – Подумал он. – Или любишь? Так, любишь, – выражаешь свою любовь…

Эмилио,

Энрике

и Лоренсо.

Три мумии

с мощами мух осенних,

с чернильницей, запакощенной псами,

и ветром ледяным, который стелет

снега над материнскими сердцами, -

втроём у голубых развалин рая,

где пьют бродяги, смертью заедая.

Он понял, или знал? Почему он стал… монстром – под его отцовским сердцем разверзлась бездна боли! И с этой бездной надо было как-то жить.

Он многое познал в этой жизни – бездну нежности, и бездну верности, бездну одиночества и бездну понимания… Бездну боли не выдержал, – не вынес!

Джеррелл взял её руки, сжал в своих руках. Руки её были холодными, а его – горячими.

– Замёрзла!?

– Кровь отлила!

Улыбнулась.

И он улыбнулся.

– Куда?

– К сердцу… «Бабушка, – спросила Красная шапочка. – Почему у тебя такие большие уши?

– Чтобы улететь, – ответила бабуля»…

Они заулыбались.

– А у меня – кровь прилила к сердцу!

– Ах!

Рассмеялись.

– Улетела? Бабушка?..

– Как слонёнок Дамбо…

Джеррелл понял:

– Хочешь иногда улететь?

– Не иногда!

Понял, – погладил по щеке, – понял!

Они, пришли в кухню.

– Хочешь есть?

– А ты, хочешь?

– Хочу чаю.

Конец ознакомительного фрагмента.