Плач смерти

– Любишь поиграть, малыш? Я не против, – свободной ладонью Высшая провела по моей спине.

Банши – разум.

– Прошу меня извинить, но я не соглашался на роль игрушки. Как бы ни льстила перспектива прикоснуться к вашему прекрасному телу, вынужден отказаться, – склонив голову в почтении, сделал пару шагов вперед, оставляя Высшую позади.

Джинн, стоявший в нескольких метрах, с усмешкой наблюдал за нами, скрестив руки на груди. Вскинув голову вверх, он безмолвно попросил развернуться. Изумленно выгнув бровь, я последовал приказу Ведаса. Банши, чей облик до этого был ужасающим, стала совершенно другой. Белоснежная кожа, лазурного цвета глаза, взгляд из-под густых ресниц и часто вздымающаяся упругая грудь. Я переводил ошарашенный взгляд с девушки на джинна, который с одобрением кивнул.

– Простите, а что я должен сделать? – Растерявшись, я потерял всю выдержку и часто заморгал, не понимая, что от меня хотят. Банши, чей смех раздался за спиной, приняла истинный облик и аплодировала, широко улыбаясь.

Боль стрелой поразила голову. Схватившись за виски, почувствовал, как чья-то магия, вязкая и приторная, пыталась забраться в мой разум. Низко зарычав, я призвал свой дар, и барьер моментально отрезала чужеродную силу. Банши с легким изумлением посмотрела на меня, после чего улыбнулась. Ее тело рябило, магия не понимала, какой облик следует принять. Светлые волосы сменялись на темные, пухлые губы – на кровавое месиво вокруг рта. Вмешательство в мой разум выдавало Алкесту только одним образом – в глазах начали лопаться сосуды.

Моя магия, словно переплетенные между собой щупальца, плотным кольцом обвивала банши, завлекая, желая дать знать, что разум не может выдержать натиска. Лишь когда силы Алкесты добрались до воспоминаний, я воссоздал подобие волчьей пасти и заглотил ее силу, сделав ловушку в собственном разуме. Часть ее сил осталась у меня. Ее приторный, словно засахаренный мед, вкус напитал демоническую сущность.

Я долго тренировался, чтобы научиться делать подобное. Порой, бледный, с кровавыми разводами под глазами, доползал до кровати и засыпал на пару суток, пока магия не восполняла потраченный резерв.

– Ведас, он мне нравится. Теперь забирай его себе.

– Чт…

Невидимая сила отшвырнула меня в дверь крепости, которую снесло с петель. Моментально вскочив на ноги, я зарычал и, призвав магию, направился к Высшим. Банши, похлопав джинна по плечу, прошла мимо меня и скрылась в коридорах, вызвав переполох среди прислуги. Мужчина, разминающий шею, начал призывать магию, которая растекалась серебристым туманом по поляне.

Джинн – сила.

Резкий толчок невидимой силы заставил упасть на землю. Джинн, чуть подавшись вперед, улыбнулся, после чего щелкнул пальцами – и вокруг него появились иллюзии, точные копии Высшего. Одна из них бросилась в мою сторону, держа в руках небольшой кинжал. Резкий толчок в грудь заставил отпрянуть назад в тот самый момент, когда иллюзия замахнулась, чтобы оставить кровавый след на шее. Собственная магия направляла меня, словно умелый кукловод, позволяя отражать удары врага. Тени, столпившиеся рядом, наносили удар за ударом, кромсая плоть. Я чувствовал, как кровь стекала по моей руке. Недолго думая, провел по теплой жидкости пальцами правой руки и судорожными движениями нанес на лоб узор, напоминающий чашу. Магия моментально вспыхнула, позволяя распознать все желания джинна. Я подпитывался его энергией, мыслями и тайнами, которые оплетали душу Высшего, словно ядовитый паук. Ведас еще не знал, что моя сила крылась в его слабостях. Джинн хотел, чтобы я присоединился к Высшим, но не хотел уступать, не хотел давать слабины. Он… ревновал?

Ревность напоминала на вкус переспелый гранат, сок которого, приправленный острым перцем, обжигал горло при каждом глотке.

Обнажив клыки в хищной улыбке, я развел руки в стороны и, резко их соединив, громко хлопнул в ладони. Бордового оттенка магия, словно ядовитые плющи, прокатилась по поляне, сметая иллюзии и превращая их в рваную материю. Что-то темное колыхнулось в душе, требуя взять большего. Воспоминания о матери, ненависть отца, непринятие таким, каков я есть, ударной волной прошлись по телу.

Ты мне не сын.

Если бы я только знал…

Глаза заволокло алой пеленой. Рога, выдававшие истинную сущность, с приятной болью проявлялись среди густой копны волос. Крылья со стремительным размахом вырвались наружу. Припав к траве одним коленом, я что было силы ударил по земле, которая моментально разверзлась под ногами. Вскинув голову, наблюдал за тем, как деревья и кустарники, растущие на пути распада, падали в пропасть с гулким звуком от удара.

Я тоже хочу, чтобы меня любили.

Мне тоже страшно.

Ты не одинок.

Внезапная вспышка боли пронзила правую руку. Завертел головой в поисках врага – Ведас, стоявший неподалеку, создал магическую стрелу и запустил ее в мою сторону. Я успел отразить второй удар, воссоздав вокруг себя щит, но оружие все равно задело кожу. Однако это не лишило меня возможности направить тьму на соперника и сжать ладонь в кулак, перекрыв ему кислород. Джинн не ожидал подобного. Широко распахнутые от страха глаза Ведаса заслезились, оттенок лица стал пепельным, дыхание рваным. Мотнув головой, я разжал кулак и позволил джинну свалиться на землю.

Прохлада подействовала отрезвляюще: открыв глаза, резко отдернул руки. Алкеста, стоявшая чуть поодаль, оценивала мои действия, чуть прикусив нижнюю губу. Багровая магия, окутавшая поляну плотным туманом, клубилась, шипя и искрясь, переплетаясь с серебристой магией джинна. Местами виднелась выжженная трава и вырванные с корнем деревья. Переведя взгляд на свои руки, из которых струилась магия, не сразу почувствовал легкое прикосновение. Банши опустилась рядом со мной на колени и, коснувшись волос, задумчиво начала проводить по ним пальцами.

– Ну и натворил ты дел, малыш.

– Да… натворил.

– После такой заварушки просто необходимо поесть, – выудив из складок платья два яблока, протянула одно мне. Недолго думая, я схватил фрукт и впился в мякоть клыками, чувствуя, как утихает магия.

– Спасибо.

– Пустяки, малыш. Мы теперь повязаны, так что помогать друг другу – это нормальное явление, – чуть приподняв мой подборок пальцами, Алкеста слабо улыбнулась, – ты прошел испытание. Теперь ты один из нас.

Банши указала пальцем на себя, а затем на Ведаса, который, проклиная все вокруг, поднимался с земли, придерживаясь рукой за ствол дерева. Наблюдая за багровым от ярости лицом джинна, мы с Алкестой переглянулись и громко засмеялись, прислонившись друг к другу лбами. Ведас, зарычав, направил поток магии в нашу сторону. Пошатнувшись, я увидел, как он воссоздал щит вокруг Высшей, ограждая от меня. Проходя мимо нас и довольно потирая руки, джинн прислонил два пальца к глазам, затем направил их в мою сторону – «я слежу за тобой».

Мне не требовалось призывать магию, чтобы понять, что он ревнует.

Кажется, Высшие нашли третий элемент.

Дьявол – инстинкты.

Теперь ты один из нас.

Заходя во дворец следом за Высшими, я наконец-то понял, что мой дар – не проклятие, а оружие, которым придется научиться управлять.

Глава 5

И воссоздали мойры ту, которая станет пристанищем для погубленных душ.

27-й год правления эры Дракона

Касандра

Порочность, которой одержимы сердца. Невинность, за которую многие отдали жизнь. Свет и мрак, способные проникнуть в самые потаенные уголки темной души. Но так ли соблазнительна невинность без порочности, идущей с ней рука об руку?

Когда ночь взяла бразды правления в свои руки, обнимая и успокаивая в объятиях, вопреки всему живому из ссохшейся земли пробился росток. Прошло без малого двадцать лет, когда фиолетовые, розовые, лиловые гроздья склонились к земле, образуя пышные каскады. Дерево, которое поразила молния, начало новый цикл жизни. Его крона становилась мощнее, деревья напитывались влагой, различными оттенками откидывая тени на траву.