Плачь, влюбленный палач!

Сонька захлопнула свой хорошенький ротик. Изольда свой нехорошенький. Русов, как дракон, выпустил воздух из носа и проговорил:

— Отлично! Теперь, Изольда Сергеевна, ответьте нам на вопрос — вы хотели убить гражданку Аниськину?

— Конечно, нет, — притворно возмутилась бухгалтерша. — Я просто ее пугала! — А у самой в глазах такая ненависть вспыхнула, что я сразу поняла — врет, гадина!

— Ну, конечно! — взвилась Сонька. — Сначала чуть не задушила, потом с бруском металлическим в столовую приперлась! У меня куча свидетелей! Я это докажу!

— Я просто пугала, — стояла на своем Изольда.

— А телефон зачем разбила? — не удержалась я.

— Я его не трогала, — очень натурально удивилась она.

— А кто тогда?

— Понятия не имею.

— А за что меня прибить хотела? Я-то тебе дорогу не перебегала…

— Леля, я, конечно, тебя терпеть не могу, — Изольда сощурилась. — Ты нисколько не лучше своей подруги, даже хуже…Ты выскочка! Воображала! Задавака! Я тебя презираю! Но я тебя не собиралась убивать!

— А кто тогда собирался? — уныло спросила я.

Но ответить я не услышала, потому что стоило мне замолчать, как дверь, разделяющая зал и фойе, до сего момента плотно закрытая, рывком распахнулась, и в помещение проник грубый злобный Артемонов крик.

— Ах ты волчара позорный!

Мы обернулись и увидели, как в помещение вводят Куку, и как его босс, сдерживаемый двумя милиционерами за плечи, рвется вцепиться тому в глотку.

— Прекратить скандал! Сейчас же! — вскричал Русов, вскакивая со стула.

Но Артемон и не думал прекращать. С еще большим пылом он стал вырываться из милицейских объятий, и еще громче орать.

— Змей ты, Кука! Падла! Отморозок!

— Отвали! — огрызнулся Кука.

Артемон взревел и ринулся на врага. На счастье Куки милиционеры, что сдерживали банкира, во время среагировали — вцепились в него мертвой хваткой. Так что пришлось Артемону ограничиться очередной порцией проклятий и смачным плевком в сторону телохранителя.

— Что тут происходит? — прошептала Сонька мне на ухо.

Я пожала плечами — сама ни черта не понимала.

— Сядьте, — скомандовал Русов, плюхаясь на место. — Оба.

— Мне сидеть не за что, — прохрипел Артемон. — А эта падла еще насидится…

Мы с Сонькой переглянулись — что происходит, мы так и не поняли. А Русов, тем временем, продолжил:

— Итак, господа хорошие, давайте рассказывайте, кто и за что решил отравить господина Пронина Николая Антоновича?

Я пульнула в Ксюшу взглядом, типа, не про того ли он Коляна, которого мы спасали от верной смерти. Оказалось, что про того.

— Он чуть не умер сегодня ночью, — угрюмо проговорил Русов. — Спасибо добрым людям — откачали.

— Этот падлюка его отравил! — загрохотал Артем, тыча пальцем в телохранителя. — Только собирался он не Коляна замочить, а меня!

— Наглая лож! — надменно молвил Кука.

— Он давно меня угробить хотел! Я теперь понял! Тока не вышло у него… — Артемон сжал свои гиреподобные кулаки. — А ну отвечай, чмо, за фиг ты меня на тот свет хотел отправить?

— Вы будете отвечать? — спросил Русов с интересом.

— Только в присутствии своего адвоката, — процедил Кука сквозь зубы.

— Тебе никакой адвокатишка не поможет, — выплюнул Артемон, — в тюрьме больше дня не проживешь, это я тебе гарантирую!

— Запишите, товарищ начальник, он мне угрожает, — взвился Кука.

Русов устало махнул рукой и буркнул:

— Я ничего не слышал.

— А я ни черта не понял, — признался Геркулесов.

— Я тоже не очень… — хмыкнул Русов. — Я только одно знаю — этот Кука Григорий Павлович жутко своего шефа ненавидел. И очень хотел его умертвить. Не знаю, правда, за что… Кстати, телефон разбил именно он, а не Изольда. И ловушку смертельную для Лели соорудил тоже он.

— Откуда вы знаете? — испуганно спросила я.

— Свидетели имеются.

— Кто?

— Я, — подала голос Изольда.

— Почему ты? — вновь не поняла я.

— Потому что видела, как он возился в вашей комнате с гантелями. Я давно за ним следила. А началось все с того, что я случайно застукала его за подозрительным занятием — он разбивал телефон в директорском кабинете. Я тогда пришла, чтобы позвонить в город, хотела попрощаться с мамой… — опять отвлеклась Изольда. — Ну и … увидела. Мне было не ясно, зачем он это делает. И я начала за ним наблюдать. Из чистого любопытства, естественно.

— Вы видели, как он сооружал ту… катапульту? — спросил Русов.

— Нет, как сооружал не видела. Он сделал это, когда бегал за лыжами, его еще очень долго не было… Но я видела, как он ее проверял. Когда мы все вернулись в корпус, а Леля с подругами осталась в столовой, Кука прошмыгнул через окно в комнату девушек, пробыл там пару минут (думаю, чтобы водрузить на лыжу еще одну гантель), а потом вылез. Все это время я пряталась за горкой и все видела. — Изольда тараторила, как сорока. — А еще я знаю, что это именно он связку ключей украл. Ну, помните, когда мы все в столовой сидели, они пропали… А ведь это он! Я еще тогда его наглости поразилась — вот, думаю, артист, сам ключи в карман спрятал, а еще крик поднял…

Она еще что-то балаболила про Кукину подлость, но я ее не слушала, до меня, наконец, дошел смысл ее недавних слов…и я ужаснулась!

— Так что же получается? — воскликнул я возмущенно. — Ты видела, что Кука приготовил мне смертельный презентик, и ничего не предприняла?

— Почему же? Я выбежала тебе на встречу, прикинулась смертельно перепуганной, свалилась на снег, короче, сделал все, чтобы не пустить тебя в комнату, — пропищала Изольда.

— Э, нет! — я сощурилась, всматриваясь в ее подлое лицо. — Ты сделала все, чтобы первой вошла туда Сонька, твоя соперница. Чтобы ей на голову свалились гантели! Чтобы она умерла! Так?

— Нет, не так!

— Так, так, — неожиданно подал голос Кука. — Эта чума таким образом решила убить двух зайцев — соперницу прибить и преступления свои на меня свалить. — Он посмотрел на Изольду с плохо скрываемой брезгливостью. — Придумала, что я на нее напал. Ботинки мои приплела. А все для того, чтобы вы обратили на меня внимание милиции.

— Так ты на нее не нападал? — вскричала Ксюша.

— Конечно, нет. На что она мне сдалась?

— Но у нее рана на голове! — подруга ткнула пальцем в Изольдин висок.