Плакса

Поравнявшись со мной, убийца нагло подмигнула мне уже абсолютно целым глазом!

Когда она успела привести его в порядок?! Мало того, что она обладает регенерацией, так она еще и происходит за считанные секунды!

Что ж, мы эту несправедливость сейчас исправим!

Если раньше я собирался попытаться захлестнуть своим недокистенем одну из ее ног и попытаться подтянуть поближе к себе для попытки обезоружить и сломать ей пару-тройку конечностей, то теперь перевел прицел на лицо!

Первый удар! Резкое возвратное движение, короткий, но сильный замах – второй удар!

Ага! Уже лучше! Снова шипение и брань сменяются визгливым криком ярости и боли. И новоявленная мечта циклопа снова уделяет внимание мне, а не беззащитной девочке.

Что ж, значит, нужно возвращаться к прежней тактике: обезоруживанию.

Но на этом мои успехи заканчиваются. Стоящая передо мной женщина, все же, - профессионал. Теперь, когда она всерьез относится к моему импровизированному оружию (странно, что только теперь, после столь демонстративного его игнорирования), не то, чтобы ударить, а даже задеть ее, нет никаких шансов. Перетекая с одного места на другое она, пристально глядя мне в глаза, приближается, предугадывая каждое мое движение. Словно кошка, точно знающая длину цепи собаки, она стоит на самой границе досягаемости моего оружия, ожидая первой же заминки, которая станет для меня последней.

И тут Вселенная решила в очередной раз доказать мне, что мысль имеет свойство материализоваться: немного сзади и слева послышался злобный собачий рык. Собственно, сам пес тоже не заставил себя долго ждать. Не прошло и секунды, как он вылетел у меня из-за плеча, норовя сбить женщину с ног.

Его чаяниям тоже не суждено было сегодня сбыться. Шум, свет, короткий приглушенный визг – и хищник отлетает в сторону. Зато она отвлеклась! Наклоняюсь вперед, что есть силы, и захлестываю у нее на шее веревку. Ножны ложатся очень удачно, не мешая затягивать получившуюся петлю и не давая тонким пальцам ее ослабить. Резко тяну пояс на себя, и мы оба валимся с ног. Рывок на руках, и я уже рядом с ней. Женщина не обращает на меня внимания, пытаясь освободить горло от удавки. Одна рука у меня свободна. Я хочу ударить пальцами в район сонной артерии, но туда сейчас не пробиться. Придется бить кулаком в висок. Не повредить бы себе руку. Бью, но вместо того, чтобы отрубить ее, сам проваливаюсь в глубокий обморок.

***

Она снова приходит ко мне. Начинаю подумывать, что эта девочка никуда и не уходила; просто она очень гостеприимна и стеснительна. Поэтому дает мне пользоваться ее телом и не отвлекает меня от этого процесса во благо нам обоим. Как бы то ни было, она снова объявилась, и выглядит теперь очень так себе. Нет, она все еще довольно мила, но с поправкой на то, что все время отсутствия она провела на урановых рудниках. Кожа больше похожа на пергамент, глаза запали, вокруг них темно-синие окружности, нос заострился, и уши своей остроконечностью вызвали бы чернейшую зависть любого чистокровного эльфа, если бы это племя здесь обитало. Короче говоря, краше в гроб кладут…

Зато говорила она в этот раз на русском! Ужасном, корявом, почти непонятном, но абсолютно точно – русском языке.

Первым же делом она объявила, что сил у нее нет так как пришлось предупреждать меня об опасности по пути из школы домой, да, в добавок, изучение моего варварского языка отняло у нее последние накопленные за эти дни крупицы.

Если верить ей (и если я правильно ее понял), то эта девушка и так сделала что-то невозможное в тех условиях, в которых она находится.

Выходило, что я попал в ее тело, когда она сама из него вышла по собственному желанию, перед тем, что должно было с этим самым телом случиться под воздействием двух очень нехороших мужчин. Но Вселенная, она, оказывается, везде одинаковая, ну, или одна на всех. Так вот, она и тут не любит пустоты. Поэтому, мое сознание заселилось в пустую оболочку в тот же миг, как прежний хозяин самовольно покинул былое пристанище. Точнее, когда он был в процессе покидания. Мой стремительный въезд на новую квартиру создал некий водоворот эфирно-сверхъестетсвенной субстанции, который затянул изрядно побитой жизнью сознание девушки обратно домой, забросив ее в самый темный уголок.

Вообще, по местным убеждениям, в одном здоровом теле может находиться только одно здоровое сознание. Девушка призналась, что ее сознание здоровым не является. Но и оно бы в этом теле в любом случае не выжило, будь мое сознание на все сто процентов здоровым.

Естественно, подобные гнусные намеки на мою неполноценность, как взрослого адекватного человека (хотел сказать: «мужика», но вовремя осекся), не могли меня не возмутить. Однако Экуппа слабым голосом попросила не отвлекаться на эмоции, а послушать ее.

Да, она в короткий срок успела и представиться, и рассказать кое-что интересное.

Итак, нас с ней в этом теле двое. Находимся мы в ссылке, в месте, предназначенном для преступников, наделенных Даром (или Силой, тут уж кто как хочет, тот так и называет) и умеющим им пользоваться. Дар, это то, что у некоторых счастливчиков в этом мире есть с рождения. Чаще всего, он передается генетически, но не всегда это случается в каждом поколении, поэтому носители «доброй» крови почитаются обычными людьми даже, если конкретно у них Дара нет. Тем не менее, здесь, на полуострове, исторически сложилось так, что всем людям приходится жить без магии. Единственное место, где Дар присутствует в пространстве в неискаженном виде – тот самый дом, где мне с Элизи оказывали врачебную помощь. Причем, и на это место не понятно кем, когда и как, но наложен ряд ограничений.

Сама Экуппа толком не понимает, как могло произойти то, что случилось с нами, и не знает, как нам быть дальше. Единственная ее просьба – попытаться пробыть на лечении как можно больше, потому что тут она хоть как-то может восстанавливаться душевно.

Вы же понимаете, что ее рассказ вызвал у меня больше вопросов, чем внес ясности в сложившуюся ситуацию? Да и тот факт, что в этом маленьком теле ютятся сразу два сознания, тоже не может не смущать. Причем, она-то здесь хозяйка; кто знает, на что она потенциально способна, особенно, когда восстановит силы?

Экуппа уже прощалась, когда я уговорил ее хотя бы в двух словах описать мне, что случилось с Элизи и напавшей на нас женщиной после того, как я потерял сознание.

На рассказ ушло не больше минуты, и его последние слова я едва расслышал, после чего Экуппа просто растворилась в воздухе, исчезнув из поля моего внутреннего зрения.

А после моего выбывания из боя произошло вот что: ударить кулаком я не смог, потому что женщина проделала тот же фокус, что и до этого с псом. Вспышка, грохот, и меня относит в сторону чем-то наподобие взрывной волны. Фокусницу тащит за мной, как собачонку на поводке, потому что мы все еще связаны между собой моим поясом. Но, в отличие от меня, женщина находится в сознании. Она поднимается на ноги, доходит до своего оружия, таща за собой мою безвольную тушку, разрезает петлю на своей шее и без малейших сомнений идет в мою сторону, примеряясь уже к моему горлу. Но тут сразу из двух соседних переулков практически одновременно выскакивают Эдвардс и Незаметный. Несостоявшаяся убийца, не дойдя до меня буквально пары шагов, бросает свой клинок в Эдварса и пускается наутек.

Думаю, Экуппа и сама не знала, что было дальше. Хотя, она наверняка видела, попал ли стилет в Эдвардса, но, что-то мне кажется, что Пройдоху не так-то просто застать врасплох, особенно, если он и так находится в состоянии боевой готовности.

Придя к такому утешительному выводу, я перестал волноваться за уже ставших мне близкими людей и мгновенно перешел к любимому мной во всех мирах и телах состоянию – легкой дремоте с мелодичным похрапываением.

Причем давил на массу я не просто так, а с вполне корыстными намерениями. Пускай, мое основное Я ни о каком Даре не имеет и малейшего понятия, но, раз полоумная Экуппа может пользоваться моими знаниями, что же мешает мне попробовать провернуть ту же аферу?

И я попробовал. Это было сродни тому сну, когда ты уже осознал, что спишь, но еще не собираешься просыпаться, а решаешь слегка поуправлять своим сновидением.

И вот я вижу себя миниатюрной девушкой, которая сидит в доме Эдвардса на деревянном полу и от скуки погружается в воспоминания своего детства.

Светлая комната с высоким потолком. Здание, определенно, каменное, окна в комнате громадные, витражные. Две молоденьких девушки и одна бойкая старушка пытаются накормить меня чем-то очень невкусным, а я плююсь, возмущаюсь и легко пускаю крупную детскую слезу. Тогда мне приносят его – громадного пушистого серого котяру! Я тяну к нему ручонки и смеюсь. И ем.