Плакучее дерево
Шрифт:
В телевизионных новостях показывали фотографию жертвы — пятнадцатилетнего подростка. По словам людей, это якобы был славный, застенчивый парнишка. Также болтали о том, что он был одаренным музыкантом. Берни вздрогнул, когда услышал страшное известие. Вздрогнул, потянулся к телефону и позвонил внуку, спросил, как у него дела в школе и нужны ли ему деньги на покупку новых струн для гитары. Родители никогда не покупали сыну струны, и он был вынужден пользоваться старыми. Он даже вываривал их в кипятке, чтобы они хорошо звучали после натягивания. Берни сообщил внуку, что этой осенью попробует выкроить время и приехать к нему в гости.
Продолжая протирать стойку,
— Черт! О, черт, твою мать! Виноват, пожалуйста, простите меня! — Берни торопливо выскочил из-за стойки и протянул посетителю чистую тряпку. — Извините! Туалет вон там. Вытритесь там, а я пока налью вам свежего пива. Следующий бокал я уж точно вылью на себя. — Он рассмеялся собственной шутке, надеясь, что в его голосе не слышно нервозности.
В тот же день, какое-то время спустя, Берни подробно рассказывал всем желающим, как позвонил шерифу, пока тот парень приводил себя в порядок в туалете. Через пять минут Роббин вернулся к стойке, сел на табурет и взял в руки бокал свежего пива. В следующее мгновение в бар вошли несколько блюстителей правопорядка.
— Один, два, три, четыре. Их было четверо. И этот парень сразу понял, что его карта бита. — Берни, прищурившись, посмотрел на людей, зашедших в «Роудсайд тэверн», чтобы послушать его историю. — Затем, когда они подошли к нему и приказали, чтобы он не двигался, знаете, что этот тип сделал? — Хозяин бара подставил бокал под кран, и его похожие на гусеницы брови поднялись вверх. — Он улыбнулся. Да, да, Богом клянусь. Посмотрел на меня и улыбнулся.
Глава 12. 13 июня 1985 года
Муха билась в оконное стекло гостиной в доме семьи Стенли. Вверх-вниз, из стороны в сторону. Упав на оконный карниз, она на мгновение замерла, затем взлетела и закружилась над столом, за которым сидели Ирен, Нэт и два юриста.
— Прежде чем мы начнем, — произнес окружной прокурор Арнольд Брайэм, снимая пиджак и вешая его на спинку стула, — мой помощник, мисс Аарон, и я хотим выразить вам наше соболезнование по поводу вашей огромной потери. Мы понимаем, как вам тяжело, и сожалеем, что это случилось. Тем не менее прошлое невозможно повернуть вспять, и мы уверены, что мистер Роббин больше никогда не сможет совершить ничего подобного.
Ирен посмотрела мимо присутствующих в сторону окна, за которым летнее солнце ярко освещало лужайку и высаженный ее собственными руками ряд розовых кустов: семь кустов сорта «Авраам Линкольн», призванных напоминать ей о родительском доме.
— Однако, — продолжил прокурор, — нам необходимо задать вам несколько вопросов. О чем-то таком, с чем вы бы не хотели иметь дело прямо сейчас.
Нэт принялся нервно постукивать ногой по полу.
— Мне казалось, у вас уже имеется все необходимое. При обыске у него нашли пистолет. Его, как я понимаю, отправляли на экспертизу?
— Да, верно, отправляли. И все же мы даже не можем продемонстрировать хотя бы какой-то мотив преступления. Кроме того, этот парень ни в чем не признался, так что в этом направлении еще предстоит поработать.
— Зачем? Что нам еще нужно? — удивился Нэт.
— Было бы неплохо иметь свидетеля. Того, кто видел бы, как он убегал из дома, слышал выстрел или крики. Но похоже, у нас до сих пор нет никого, кто что-либо видел до прибытия машины скорой помощи. Могу сказать вам одно: подозреваемый допустил немало ошибок, и первая и главная из них состоит в том, что он выбрал
для преступления ваш дом. — Прокурор указал на серебряную звезду, привинченную к рубашке Нэта. — Власть по-прежнему очень многое значит в нашей стране, и мы гарантируем вам, что напомним об этом всем, кто будет присутствовать в зале суда.— Кроме того, — вступила в разговор мисс Аарон, бросив взгляд на своего начальника, — не будем забывать о небезупречном прошлом подозреваемого. Приемные родители, наркотики, воровство. В четырнадцатилетием возрасте он попал в исправительное заведение в Макларене за грабеж…
— Самое главное, — перебил ее Брайэм, — мы знаем, что этот парень собой представляет. Теперь для нас очень важно, чтобы защита не смогла сделать что-то такое, что настроило бы присяжных… — прокурор втянул нижнюю губу и издал чмокающий звук, — на неправильное понимание гражданского долга.
Мисс Аарон согласно кивнула.
Помощник прокурора позвонила им еще накануне, чтобы назначить эту встречу, и Ирен всю ночь не сомкнула глаз, размышляя о том, что принесет ей завтрашний день. Насколько ей было известно, арестован именно тот, кто совершил преступление. В конце концов, ведь у него нашли пистолет. И хотя он ни в чем не сознался, он ничего и не отрицал. Это дало Ирен основание думать, что все решится очень скоро. А ей хотелось, чтобы все закончилось как можно быстрей.
— А как же он сам? — спросил Нэт. — Сказал этот парень что-нибудь? Или ничего не сказал?
Брайэм бросил взгляд на часы.
— По слухам, он не произнес ни слова. Даже своему адвокату ничего не сказал. Но вы знаете, как это бывает… завтра он возьмет и от всего откажется. Или заявит, что он душевнобольной или что это была самооборона или просто несчастный случай…
— Несчастный случай? — Ирен расправила плечи. — Моего сына избили, мистер Брайэм. Ему сломали челюсть, выбили плечо из сустава. Как вы думаете, он бы тоже назвал это несчастным случаем? А что касается кражи со взломом… вы думаете, он сказал бы, что это кто-то случайно вломился к нам?
Брайэм посмотрел на свою помощницу:
— Вообще-то, насколько известно следствию, взлома практически не было. Дверь была цела, замок тоже. Не было ничего даже близко похожего на взлом.
— Неужели? Но как тогда он оказался в нашем доме, этот тип? Чужой, посторонний человек, забравший наши вещи…
— Послушайте, мистер Арнольд, — перебил ее Нэт, перегнувшись через стол. — Мы уже рассказали детективу Мейси, что не привыкли запирать двери. Мы никогда не закрывали ее на ключ в Карлтоне. Но из этого не следует, что незаконного проникновения в наш дом не было.
— Достаточно верно. Я просто хочу сказать, что нам придется доказать, что он там не был по какой-то другой причине, только и всего. Вы и я, мы с вами знаем, что Роббин виновен. Нам просто нужно убедить в этом двенадцать присяжных.
Прокурор улыбнулся Ирен. Она выдержала его взгляд, но через пару секунд отвела глаза. У нее уже не осталось сил. Не осталось ни воли, ни сил.
— В любом случае, — продолжил Брайэм, — что-то я сегодня заболтался о пустяках. Дело в том, что мы должны быть готовы ко всему. Мы не можем угадать, какую линию поведет адвокат Роббина, особенно после того, как мы задействуем тяжелую артиллерию. — Помолчав несколько секунд, он положил руки на стол и нагнулся к супругам Стенли. — Смертная казнь. Избиратели в прошлом году потребовали, чтобы ее снова ввели, и у меня такое предчувствие, что в этом деле все движется именно в этом направлении.