Пламенеющий Ангел

Нест вынула посуду из посудомоечной машины, а Беннетт усадила Харпер на колени. Но Нест по-прежнему нет-нет да и кидала взгляд в сторону этой парочки: неужели перед ней действительно Беннетт Скотт? Вся в пирсинге и татуировках, сидящая за ее столом молодая женщина мало напоминала знакомую ей девчушку. Вся ее пухлость и округлость исчезла, теперь она сплошь состояла из острых углов. Когда-то Беннетт была полна жизни, так и сверкала глазами. Нынешняя же выглядела опустошенной, словно жизнь предъявила ей свою горькую правду и лишила ее сил.

— Хотите что-нибудь поесть? — спросила Нест, все еще обеспокоенная плохим видом Беннетт.

— А что у тебя есть? — осведомилась Беннетт.

— Как насчет куриного супа для вас с Харпер? Правда, только «кемпбелловский», но, думаю, для начала сгодится. Вы голодны?

— Еще как, — Беннетт перевела взгляд на Харпер. — Нам нечего было есть…

Нест открыла банку супа, приготовила сандвичи с арахисовым маслом и желе, нарезала апельсин. Сама есть не стала — и правильно сделала. Беннетт и Харпер съели все до крошки.

Глядя, как они едят, Нест припоминала, как давно это было, когда она в последний раз видела Беннетт. Та жила с ними почти два года, пока ее мать-алкоголичка, Инид Скотт, переезжала из одного реабилитационного учреждения в другой и боролась за право жить вместе с детьми. Пятнадцать лет назад, когда Нест было четырнадцать, дружок Инид избил ее старшего сына, близкого друга Нест, Джареда, так сильно, что парень едва не умер. В результате суд отнял у Инид детей и разместил у приемных родителей. Старина Боб был тогда жив, и Нест упросила его взять малышку Беннетт, которой было всего лишь пять лет, к ним в дом. Суд согласился поселить Беннетт у них.

Для всех тогда наступили тяжелые времена. И Нест, и Беннетт прошли через тяжелые, травмирующие переживания во время празднования Четвертого июля. Ба умерла. Инид послали в исправительное учреждение. Все дети Скоттов жили по разным домам. Пережитые беды сплотили двух девочек, большую и маленькую, словно сестер.

Но Инид неожиданно вернулась, излечившись от алкоголизма, намереваясь забрать своих детей из приемных семей. Для Нест и Беннетт это явилось суровым испытанием, и Старина Боб даже просил Инид пересмотреть решение, подождать, пока Беннетт станет постарше. Но Инид твердо решила воссоединить семейство, и вроде бы негоже было отказывать матери в подобном желании. Беннетт отправилась домой вместе с остальными, и, после годичного испытания, Инид разрешили вместе с детьми покинуть штат и переехать в маленький городок в Индиане, где жила ее родня.

Вначале от Беннетт приходили письма, но ей было всего-то девять лет, а в таком возрасте детей надолго не хватает. Прошло какое-то время, и письма стали приходить реже. Нест продолжала писать, пыталась звонить. Обнаружила, что Инид снова на лечении, а дети живут у родственников. Начала снова получать открытки от Беннетт. Потом открытки перестали приходить, и переписка закончилась насовсем.

Когда Старина Боб умер, Нест потеряла все нити, связывающие ее с Беннетт Скотт. Ее собственная жизнь была заполнена тренировками и подготовкой к Олимпиаде, а также учебой в колледже. Поэтому отношения с Беннетт, как и многие другие в ее жизни, прервались.

Нест забрала пустые тарелки у Беннетт и Харпер. Малышка заснула на коленях у матери. Нест предложила Беннетт отнести дочку в спальню. Они вместе уложили Харпер на огромной кровати, сняли с нее ботиночки и парку, укрыли одеялом и на цыпочках вышли из комнаты.

— Приготовлю чай, — проговорила Нест, снова усаживая Беннетт за стол.

Вскипятив чайник и достав в буфете несколько пакетиков с травяным чаем, она стала расспрашивать Беннетт о минувших годах. Ничего хорошего не произошло, как она и предполагала: слишком мало осталось от той малышки, которая жила с ними в Хоупуэлле. Выглядела Беннетт так, будто ей крепко досталось. Татуировки и пирсинги наводили на разные мысли, но Нест предпочитала не думать об этом.

Может быть, она торопится с выводами?

— А отец Харпер путешествует вместе с вами? — спросила она, протягивая Беннетт чашку чаю.

Беннетт помотала головой.

— Нет, только Харпер и я.

— Вы встречаетесь с ним на Рождество?

— Вряд ли, разве что его выпустят из кутузки.

Нест ошарашенно взглянула на нее.

— Прости, Нест, я соврала тебе, — Беннетт отвела глаза, качая головой. — Я так часто это повторяла, что сама запуталась. Бобби думает, будто он ее отец. Я сказала ему это, когда деньги были очень нужны. Но это не так. Я сама не знаю, кто отец Харпер.

Старые ходики в коридоре громко тикали в наступившей тишине. Нест тяжело вздохнула.

— Почему ты не написала мне? Я бы приехала за тобой, Беннетт, — наконец вымолвила она. — Непременно бы приехала.

Беннетт кивнула.

— Я знаю. Ты же была моей старшей сестрой, Нест. Единственной, кто заботился обо мне, не считая Джареда. Он уехал, когда ему исполнилось шестнадцать. И я больше не виделась с ним. Надо было позвонить тебе, едва представилась бы возможность. Но я не была уверена. Мамаша твердила: мол, все в порядке, даже когда она снова начала пить и притаскивать домой всякий сброд из баров. А я продолжала ей верить, потому что очень хотела этого.

Она поставила чашку и выглянула в окно.

— Она умерла, ты знаешь? Допилась до смерти. Пять лет назад. Нам сказали, пневмония, но я слышала, как доктор говорил дяде Тимми, что у нее все органы разрушились от выпивки. Так что я последовала примеру Джареда. Сбежала из дома. Жила на улицах, в парках, на пляжах, везде, где могла. Мне пришлось быстро повзрослеть. Ты и представить себе не можешь, Нест. А если можешь, вряд ли захочешь. Я постоянно была одна и очень напугана. Люди, с которыми я была, обращались со мной хуже, чем с собакой. Я была такой голодной, что ела отбросы. Много болела. Несколько раз попадала в больницы, оттуда — в приюты. Но я всегда убегала.

— Но не сюда, — тихо промолвила Нест.

Беннетт Скотт коротко вздохнула и рассмеялась.

— Есть у тебя сигарета, Нест? — Та покачала головой. Беннетт кивнула. — Так я и думала. Чемпионка мира по бегу вряд ли станет курить, верно? Ты ведь и не пьешь, да?

— Точно.

— И наркотиками не балуешься?

— Так почему ты не приехала сюда, Беннетт?

Беннетт потянулась и сбросила кожаную куртку.

На ней была хлопчатобумажная кофточка без рукавов, туго обтягивающая тело и, видимо, совершенно не согревающая. Нест встала, взяла с кушетки покрывало и накинула ей на плечи. Беннетт молча закуталась в него, уставившись в свою чашку с чаем.

— Я перепробовала кучу наркотиков, — произнесла она спустя минуту, все еще не поднимая глаз. Отхлебнула из чашки. — Практически каждый вид наркотиков из известных тебе и еще несколько других. Порой, случалось, я использовала их все одновременно, лишь бы убежать от себя, от поганой жизни. Но кайф никогда не тянется долго, ты возвращаешься и обнаруживаешь себя прежнюю, и ничего не изменилось.

Она подняла глаза.

— В шестнадцать лет я уже проделывала все это, но пробовать начала немного раньше, — она покачала головой. — Вот почему я не звонила тебе, не писала и не пыталась увидеться. Не хотела, чтобы ты видела меня такой и знала, какой я стала. Моя жизнь была… — Беннетт пожала плечами.