Пламенные эвкалипты

На мгновение застыв на месте, Эбби проводила взглядом Джека с матерью, потом сняла передник и взяла тарелку, оставив две на сервировочном столе. Прежде чем отправиться вслед за Джеком, она сказала девчушкам, чтобы они сами управились с оставшимися блюдами. Когда она проходила мимо Эльзы, по-прежнему таращившей глаза от изумления, девочка-служанка протянула ей нож с вилкой, которые достала для нее из шкафчика кухонного стола.

На пороге столовой Эбби остановилась. Джек вы двинул для матери стул из-за стола, и Сибил с каменным выражением села. Подняв глаза и увидев Эбби, он выдвинул другой стул для нее.

— Прошу, Эбби, присаживайся! — с теплой улыбкой пригласил он.

— Может, мне поесть в кухне с Эльзой и Марией?

— Нет, ты же матушкина компаньонка, так что поешь с нами.

Эбби села на свое место, хотя и ощущала неловкость.

— Обед, судя по запаху, превосходный, — заметил Джек, усаживаясь напротив нее. — А я голодный как волк.

Эбби с опаской посмотрела на Сибил — та сидела, безмолвно уставившись в свою тарелку, явно не в духе. Эбби тоже была голодна, но аппетит у нее вдруг как рукой сняло.

Какое-то время Джек ел молча, а Сибил так и сидела, вперив взгляд в тарелку.

Эбби съела несколько кусочков, мельком поглядывая на Хокеров.

Покончив с едой, Джек посмотрел на Эбби.

— Было очень вкусно, Эбби. Я действительно благодарен тебе за обед. Кто бы знал, что ты такая замечательная кухарка! — Он сказал это так, словно она и правда была настоящей находкой. Вот только матушка, похоже, совсем не разделяла мнение сына.

— Мама у меня умерла, когда я была еще совсем маленькая, и все эти годы мне приходилось готовить отцу самой, — объяснила Эбби. Про землянку упоминать она не решилась.

— О! А где сейчас твой отец? — осведомился Джек.

— Умер… не так давно, — промолвила Эбби. Вдаваться в подробности она не хотела — боялась расплакаться.

— Печально слышать такое, — с искренним сочувствием сказал Джек.

Эбби заметила, что Сибил сидит по-прежнему с каменным лицом, не сводя глаз со стоящей перед нею тарелки.

— Ты определенно хорошая кухарка, и надо же, никакого тебе, как бишь его, чили и прочих приправ, о которых я и слыхом не слыхивал, — улыбаясь признался Джек.

— Вы трудились целый день не покладая рук, и конечно, вечером вам необходим добрый обед. — Эбби снова мельком глянула на Сибил. Она надеялась, что та не подумала, будто это было сказано ей в укор.

— Согласен безоговорочно, — произнес Джек.

— Но я и представить себе не могла, что моя стряпня так огорчит Сабу. Мне вовсе не хотелось его обидеть. — Она еще раз посмотрела на Сибил. Та, похоже, вся кипела от злости.

— Сабу очень горяч, — сказал Джек, — но, уж коль готовить ему в тягость, пускай другим не мешает пользоваться кухней. Ладно, я поговорю с ним прямо сейчас. — Он встал. — Прошу меня простить.

— Джек, на кухне Сабу хозяин, — злобно процедила Сибил. — И сегодня священный день, наваратра.

— Но не в Бангари же, — возразил Джек. — В конце концов, и пусть себе хозяйничает на кухне, но только в свое рабочее время. Честно признаться, его коленцами я сыт по горло, да и бесконечными индийскими праздниками тоже — ему лишь бы не работать.

И Джек вышел из столовой. Эбби слышала, как в кухне повар гремит посудой. Вслед за тем она и Сибил услыхали голос Джека.

— Сабу, вас взяли заниматься кухней, — строго заметил он. — И отныне вам будут оплачивать только рабочие дни. Не хотите возиться с готовкой, что ж, пожалуйста, но Эбби будет вольна заходить в кухню во всякое время. И не вздумайте впредь повышать на нее голос.

— И вы называете бурду, которую она состряпала, обедом? — вызывающе вопросил Сабу. — У нас в Индии на помойках получше можно найти еду.

Эбби вздрогнула, чувствуя, как к щекам медленно приливает краска.

— У нее такая стряпня, что пальчики оближешь, — сказал Джек. — Я в совершенном восторге. — Тут он повернулся к Эльзе с Марией — те сидели и ели, вжав головы в плечи. — А вы, крошки, что скажете о ее стряпне?

Тарелки у девчушек были почти пусты, но в глазах у обеих, когда они лишь мельком взглянули на Сабу, читался испуг.

— Вкусно, — тем не менее призналась Эльза, стараясь не смотреть индусу в глаза.

— Вот видишь, Сабу. Не хочешь готовить, вместо тебя найдутся другие. Заруби это себе на носу! — Джек вышел из кухни, а Сабу, весь в испарине, что-то бормотал себе под нос на своем наречии.

Между тем в столовой Сибил воззрилась на Эбби с нескрываемой злостью.

— Я, право же, думала, что уж лучше пусть все будут сытые, чем голодные, — тихо промолвила Эбби.

— Ой ли? Сдается мне, что тебе просто хотелось угодить моему сыну, — холодно сказала Сибил.

Эбби неприятно удивилась, поскольку то, что имела в виду Сибил, ей не понравилось.

— Не знаю, смогу ли я когда-нибудь расплатиться за милость, которую оказал мне ваш сын, — молвила она. — Но я постараюсь.

— Джек слишком добр, как и его отец. Всякую приблудную собачонку привечает, — съязвила Сибил. — Но ты здорово опростоволосилась. Не надо было распоряжаться на кухне. Ну а теперь, когда Джек вознамерился урезать жалованье Сабу, тебе здесь уж точно придется несладко. Продержишься неделю — считай, повезло. — С этими словами Сибил встала из-за стола, предоставив Эбби любоваться на свою тарелку, к которой она едва притронулась.

— Хорошенькое начало, — вздохнула Эбби. — Я здесь только первый день и уже успела нажить себе двух врагов. — Она встала и принялась было собирать тарелки, но передумала. Ей не хотелось возвращаться на кухню и слушать, как Сабу гремит посудой. Вместо этого она поднялась к себе в комнату.

Эбби ненадолго присела на кровать; только она обрадовалась, что у нее наконец появился свой угол, и вот теперь эта милая комнатка превратилась в темницу, обнесенную со всех сторон глухими стенами. Эбби распахнула застекленную дверь и вышла на балкон. Облокотившись на перила, она посмотрела вдаль, но восхититься окружающими видами не смогла. Глаза у нее затуманились от слез. За что бы она ни взялась, все падало из рук, и жизнь ее после смерти отца становилась только хуже. В компаньонки Сибил, ясное дело, лучше всего сгодилась бы пустынная змея тайпан, но она сама тоже хороша: не прошло и часа — умудрилась довести до белого каления здешнего работника. Но это еще что: ведь ее наверняка разыскивает полиция в связи со смертью Эбенезера Мэйсона. Что может быть хуже?

— Мне так не хватает тебя, папа! — вздохнула Эбби. Ее голос дрожал от боли и волнения, а сердце разрывалось от горя. Она перегнулась через перила, дав волю слезам, которые градом падали вниз, стекая по ее щекам.

Тут ее взгляд привлекла суета внизу. За углом балкона ей был виден огород — она заметила, как из задней двери выбросили какой-то большой шматок. И тот, перелетев через весь огород, шмякнулся в дальнем его конце. Эбби показалось, что это кусок того самого окорока, который она нарезала к обеду, хотя точно определить было трудно. В мгновение ока на него набросился Макс. Он обхватил его лапами и начал пожирать. Когда подоспели другие собаки, Макс схватил его зубами и бросился прочь. Эбби перегнулась через перила еще больше и увидела Сабу: тот стоял у задней двери и хитро ухмылялся. Она поняла — это он выбросил окорок, потому что, похоже, затаил на нее злобу Ей не верилось, что он был способен на такое.