Пламенный цветок

— Это ничего не значит! — горячо возразил Данье. — Сэйлини, как и моя сестра, просто не желает связывать себя с кем-то брачными узами. Я уважаю этот выбор, каким бы предосудительным он ни был!

— В таком случае тебя ждёт огромное разочарование, — На лице Аулуса зазмеилась самодовольная улыбка. — Ещё не наступила новая ночь, а сэйлини Рениса уже изменила своё решение. — Он демонстративно прищёлкнул пальцами, и в воздухе материализовался скрученный в свиток листок. Продолжая широко улыбаться, Аулус бросил его Данье. — Наша милая змейка согласилась вступить в брак со мной!

Филипп поймал послание и развернул. Его взгляд потемнел, а бумага в руке дёрнулась.

— Вы её заставили, — напряжённо проговорил Данье, продолжая настойчиво сверлить изображение.

— Разве это мои методы, кого-то к чему-то принуждать? — Аулус нарочно придал своему голосу обманчивой мягкости. Ему всегда нравилось дразнить своего помощника, и он не мог отказать себе в этом удовольствии, так сказать, напоследок.

— Ваши методы… — Филипп остановился, явно подбирая слова, и лишь затем, скривив губы, выдал: — Довольно изысканы, что, впрочем, не исключает их демонической жестокости.

Данье решительно двинулся в сторону двери и, поравнявшись с Аулусом, всучил ему листок.

— Поздравляю со скорой свадьбой! — с деланным равнодушием произнёс он и поспешил исчезнуть в темноте коридора.

Аулус проводил его насмешливым взглядом, после чего бережно расправил эскиз с собственным портретом. Это был довольно простой рисунок, явно набросанный чернилами впопыхах. По краям виднелось несколько грубо затёртых клякс, а линиям волос не хватало ровности, однако над чертами лица поработали с большим усердием, передав их с филигранной точностью. Пальцы нежно коснулись свежей надписи, выведенной внизу чётким твёрдым почерком:

«Я согласна»

— В этот раз ты оказалась гораздо шустрее и не стала изводить меня мучительными ожиданиями, моя милая невеста, — хитро улыбнулся Аулус и, аккуратно свернув портрет в свиток, сунул его себе в карман, а затем поспешил вслед за исчезнувшим Данье.

Как и ожидалось, Филипп застрял в дверях столовой.

— Что же ты застыл? — подкравшись к нему, пожурил его Аулус. — Неужели испугался нашего гостя?

— Раньше вы не приглашали на ужин Императора эльфов, — недовольно процедил Данье, бросая обеспокоенный взгляд на устроившегося в обитом бархатом кресле Гаспьена. Новоиспечённый Император задумчиво осматривался, невольно выдавая своё нетерпение лёгким постукиванием пальцев по подлокотникам.

— С прошлым Императором Шак-ли было нелегко поладить, — хмыкнул Аулус, и, легонько подталкивая Филиппа в столовую, тихо добавил: — Но я бы не советовал испытывать выдержку нынешнего.

Данье неуклюже ввалился в просторную комнату, и, тут же вспомнив о манерах, низко поклонился.

— Ваше Императорское Величество! — Он почтительно преклонил колено и застыл в ожидании.

— Зачинщик мятежа на Шат-мирами, казнённый на глазах толпы, полукровка лорда Филберьена, сохранивший крохи магии, то, что вы до сих пор существуете на этом свете, откровенная насмешка над всеми эльфами, Филипп Данье! — Голос Гаспьена, облачённый силой, подавлял. — Впрочем, эта пощёчина от демонов была предназначена нашему отцу. Встань, мы прибыли на Фацуки вовсе не для того, чтобы сводить счёты с тобой.

Филипп послушно поднялся, но голову всё ещё держал склонённой. Аулус прищурился, наблюдая за этим представлением. Гаспьен невольно копировал своего властного отца, и, стоило признать, выходило это у него неплохо. Жесты были преисполнены величия, а пронизывающий взгляд изумрудных глаз мог устрашить всякого, кому не посчастливилось обладать могуществом.

— Не будем скрывать, мы здесь, чтобы разобраться с одним весьма неприятным пророчеством, сделанным агни Касайрис, — продолжил Гаспьен. — Насколько нам известно, ты прекрасно осведомлён об опасном нраве этой демоницы.

Вмиг побледнев, Филипп коротко кивнул.

— Наш отец когда-то не внял её словам, полагаясь на своё могущество, и недооценил коварность врага, за что, увы, поплатился жизнью. — В голос Гаспьена закрались нотки боли. — Нам бы не хотелось повторять его ошибок, потому Империя Шак-ли больше не намерена противостоять Фацуки. Напротив, мы готовы к сотрудничеству, и в доказательство наших слов предлагаем тебе, Филипп Данье, исполнить последнюю часть пророчества…

Аулус заметил, как напрягся Филипп. Его руки непроизвольно сжались в кулаки, и он явно ожидал очередной подлой каверзы.

— И стать управляющим Шат-мирами, — закончил Гаспьен, и его слова потонули в гробовой тишине.

Филипп, казалось, даже не дышал. Аулус жалел, что не удосужился занять более выгодной позиции и теперь не мог видеть взгляда помощника. А это зрелище, без сомнения, требовало внимания.

— Понимаем, что наше предложение звучит безумно, — прервал Гаспьен затянувшуюся паузу. — Будем откровенны, мы не намерены превратить вас в пустышку-марионетку, которой могли бы как ширмой прикрываться от демонической мести. За последние годы мы наблюдали за твоей работой на агни Аулуса, и, должны признать, ты проявил себя весьма неплохо, что подходит для наших планов, ведь мы более не заинтересованы продолжать внутреннюю вражду и впредь ущемлять права полукровок и людей. Ты же, как никто, знаешь обо всех проблемах изнутри, вдобавок для народа ты давно превратился в легенду, потому к твоим словам охотно прислушаются. Надеемся, теперь понятно, почему именно твоя кандидатура видится нам самой подходящей?

— Позвольте выразить Императорскому Величеству мою величайшую благодарность, — вновь припадая на колено, почтительно произнёс Филипп. — Вы оказали мне высочайшую честь, которой я едва ли заслуживаю, но прежде, чем последовать за Вами, прошу разрешить мне в последний раз обратиться к моему… — Тут его голос осёкся. Данье явно не решался выдать вслух то, что думал, потому подбирал подходящее слово: —…господину, — наконец, выдал он.

Аулус едва мог сдержать смех.

— Бывшему господину, — поправил он, лукаво щуря глаза.

Губы Гаспьена тронула снисходительная улыбка, и тот жестом дал своё позволение. Филипп вновь поднялся и обернулся, после чего отвесил Аулусу шутливый поклон:

— Это была блестящая партия, агни. Смею надеяться, с ней вы разыграете нечто столь же невероятное.

«Даже не сомневайся», — хмыкнул Аулус, жестом приглашая всех к столу.

* * *

Аулус медленно поднимался в комнату медитаций, прислушиваясь к неожиданной тишине своего дома. Он отправил Данье вместе с Императором через портал на Шак-ли сразу же после ужина, и теперь его охватила лёгкая ностальгия. Филипп был весьма занятным экземпляром, который явно стоил вложенных в него усилий. Оставалось только надеяться, что полукровка ещё не раз проявит себя. Аулуса теперь ждали другие хлопоты. Он застыл возле комнаты Данье, размышляя, не маловата ли та для его невесты, или всё же оставить эти довольно скромные покои для гостей. Воистину, скоро его тихое убежище обещало превратиться в сущий бедлам. В доме понадобятся мастерская, кабинет и детская. Он уже мысленно рисовал план грядущих изменений, но, открыв комнату для медитаций, всё тут же выветрились из его головы.

— Маркус? — Аулус уставился на лекаря демонов, который расположился на его подушках.

Маркус, словно мальчишка, валялся на спине и глазел на зажигающиеся на небосводе звёзды, что виднелись на стеклянном потолке.

— Извини, что потревожил твой покой, — поворачиваясь к нему, сказал он, и Аулус уловил в его голосе несвойственную нотку печали. Обычно лекарь демонов прекрасно владел собой и никому не показывал слабостей. Сегодня же что-то было не так.

— Я думал, тебе удалось воссоединиться с женой и вернуться в свой мир, — Аулус подошёл ближе и присел.