Пламенный клинок

— Да, отец.

— Это не просто меч. В нем заключена божественная сила. Мы видели в нем знак благоволения, ниспосланный самим Джохой. Со времен Восстановления каждый оссианский правитель, всходя на престол, принимал в руки Пламенный Клинок и правил, доколе мог его удержать. Даже в самые мрачные дни, когда у власти стояли тираны, слабаки или безумцы… Даже тогда люди верили, что Пламенный Клинок все равно окажется в правильных руках, ведомый волей Воплощений. Думаю, сами того не сознавая, мы вкладывали в меч всю нашу веру. Все наши мечты о том, каким народом мы могли бы стать. Это последняя частица былой империи, еще не разрушенная, не позабытая и не сгинувшая.

Арен еще не слыхал от отца столь откровенных речей. Обычно о прошлом Рэндилл высказывался с осторожностью, стараясь не сболтнуть лишнего насчет кроданских порядков. Страсть и тоска, звучавшие в его голосе, смутили Арена, но и многое прояснили.

— А теперь он возвращается в Оссию, но в руках кроданца, — произнес Арен, повторяя слова Куна, сказанные за обеденным столом.

— Мы достойно прожили эти тридцать лет, — признал Рэндилл. — При кроданцах стало даже лучше. Но все равно тяжело вынести эту весть. Я думал, Пламенный Клинок заперли в каком-нибудь пыльном хранилище или выставили на обозрение в императорском дворце в Фальконс-Риче, за тридевять земель отсюда. Думал, что больше о нем не услышу.

— А если… — осмелился предположить Арен. — Если он как раз и окажется в правильных руках? Если после всех потрясений эпохи Королей наступит то самое спокойствие, которого так жаждет Оссия? Если принцу Оттико и впрямь суждено править?

— Ха! — невесело усмехнулся Рэндилл. — Коль скоро судьбу Пламенного Клинка направляют Девятеро, вряд ли они вложат его в руки кроданца. Тем более в такое время, когда Святейшие обирают храмы Воплощений, хватают друидов, насмехаются над учением Девятерых и разве только не налагают на них полного запрета.

— Отец… — одернул Арен. Все это чересчур походило на крамолу.

Рэндилл поднял ладонь в знак извинения.

— Прости меня, — сказал он. — Мне кажется, забыть старых богов не проще, чем предать Пламенный Клинок, сколько бы мы ни пытались. Мы познаем мир в юности и считаем, что порядок вещей именно таков. А чтобы переучиться… Впрочем, еще вопрос, познаем ли мы его по-настоящему. И способны ли на это вообще.

— Что тогда произошло, отец? Когда кроданцы вторглись в Оссию. Ты с ними сражался?

— Да, — ответил Рэндилл, опустив голову. — Мы все какое-то время сопротивлялись захватчикам. Покуда не был утрачен Пламенный Клинок.

— А потом?

— Потом я пошел на сделку. Иначе пришлось бы умереть. — Он и взглянул через стол на сына. — Помнишь день, когда ты пришел ко мне с просьбой нанять магистра Фассена? Мол, тебе нужны дополнительные уроки, чтобы не отставать от других мальчишек.

— Помню. Мне было десять. Магистр Клун как раз осрамил меня перед всем классом. Велел мне прочесть наизусть «Сказание о Валане Сааре», но едва я открыл рот, слова улетучились из памяти.

Рэндилл кивнул, словно бы самому себе, и какое-то время молчал. Арен уже решил, что разговор окончен, но тут Рэндилл встрепенулся, отодвинул приставной столик и накрыл ладонью руку сына.

— Я ни разу не говорил, как гордился тобой в тот день, — сказал он. — Я вообще мало чего тебе говорю. Ты моя единственная радость, все, что осталось мне от твоей матери. Размышляя о своих решениях и поступках, я вспоминаю тебя и понимаю, что избрал верный путь. Ведь иначе у меня бы не было такого прекрасного сына.

Неожиданное признание застало Арена врасплох, и в глазах у него защипало от подступивших слез. Но в отцовских словах сквозил и потайной смысл. О каких решениях и поступках идет речь? Однако спросить напрямик юноша не осмелился.

Рэндилл убрал руку.

— Извини, — пожал он плечами. — Нынче я сам не свой. Давай утром позавтракаем вместе. Обещаю, ты увидишь совсем другого человека.

— Хорошо, — согласился Арен. Он отставил бокал, к которому едва притронулся, и неуклюже поднялся, не понимая, облегчение он чувствует или разочарование. Дойдя до дверей, он обернулся: Рэндилл снова уставился в пустой камин.

— Отец, — окликнул его Арен.

— Да?

— Все хорошо?

Рэндилл повернулся лицом к сыну и вяло улыбнулся. Впервые в жизни Арен видел в отцовских глазах неискренность.

— Все отлично, — заверил Рэндилл. — Слава императору.

ГЛАВА 7

В ночной тиши дом поскрипывал и вздрагивал, словно живой. Арен скользнул в безмолвный сумрак коридора и притворил за собой дверь. Слуги большей частью уже улеглись, но к юноше сон никак не шел.

Он прокрался по коридору в одних носках, держа башмаки под мышкой и вздрагивая при каждом шорохе. Если все получится, никто и не узнает о побеге, но если его поймают, наказание неминуемо. Отец строго придерживался лишь одного правила: к вечеру Арену полагалось возвращаться домой, а выходить после сумерек запрещалось.

Юношу раздражало, что его считают ребенком. Другим ровесникам разрешали гулять допоздна. Обычно Рэндилл проявлял понимание и здравый смысл, однако в этом вопросе оставался непреклонен, толком не объясняя причин.

Ладно, Арен уже юноша, а не мальчик. И на свете есть вещи поважнее, чем следовать чужим приказам, даже приказам собственного отца.

И кабинете Рэндилла еще горели светильники, желтый отсвет пробивался из-под двери. Странное поведение отца встревожило Арена, из-за чего воодушевление по поводу грядущей ночи слегка поубавилось, но эту загадку он разгадает позже. А теперь пора бежать.

Рука нащупала в кармане медный ключ, которым отворялась дверь для прислуги. Оригинал ключа Арен стащил у горничной, заказал копию у ученика слесаря, а потом вернул на место, прежде чем пропажу обнаружили. Пару дней его терзало чувство вины (ведь мелкое воровство и жульничество не приличествуют благородному человеку), но Кейд напомнил приятелю, что в сказках герои постоянно крадут то мечи, то волшебные кольца, то красавиц, но все равно считаются героями. Это утешило Арена. Иногда во имя высокой цели приходится совершать неблаговидные поступки.

Он спустился по лестнице и пересек освещенную луной гостиную. Доску для игры в башни убрали, залу привели в порядок, однако в воздухе еще стоял застарелый запах дыма от сигар магистра Орика.

Где-то поблизости раздались приглушенные голоса. Арен прижался к стене и украдкой выглянул в коридор через дверной проем. Конюх и эконом шагали в противоположную от него сторону, тихо переговариваясь в мерцании свечей, которые они несли. Юноша дождался, пока они скроются из виду, потом юркнул в коридор и лицом к лицу столкнулся с нянюшкой Альсой.