Пламенный лед

– Я сделала греческий салат и сварила овощной суп. Будешь?

Всю вторую половину дня Лиза думала о фотографии, которую нашла в книге. Отвлекалась, забывалась на некоторое время, а потом снова размышляла об этом снимке. Те двое… Целеустремленные, жаждущие новых побед. Она помнила своего брата в те времена, помнила и Макса. Оба амбициозные, готовые идти вперед, не признающие поражений, оба талантливые и убежденные в том, что смогут добиться многого. Два лидера. И два друга.

Чтобы чем-то занять себя, Лиза сварила легкий суп. Готовила она не очень хорошо, как и в случае с книгами, у нее просто не было времени возиться с кастрюлями и сковородками. А может быть, на это элементарно не хватало моральных сил, тем более что ее энтузиазма все равно бы никто не оценил. Экспериментировать на кухне она начала только тогда, когда перебралась в Москву и, надо сказать, порой ей это даже нравилось.

Макс прошел в ванную и вымыл руки. Когда он показался в кухне, Лиза мыла принесенные им ягоды и выкладывала их в глубокую прозрачную миску.

– Ты сама ужинала?

– Я суп ела днем.

– Понятно, значит, будем ужинать вместе, - подытожил он и уселся за стол.

Лиза ничего не ответила. Голубые язычки пламени включенной конфорки лизали дно кастрюли с первым. Перед Максом Лиза поставила глубокую тарелку, себе же взяла небольшую пиалу. Мысленно она обреченно призналась, что не хотела ужинать без него. Сейчас же, накрывая на стол, пришлось признать еще и то, что это ей тоже нравится. Непривычно было думать о ком-то, о ком-то заботиться, и Лиза касалась этого очень осторожно, робко. Макс запросто мог пресечь это в зародыше, и она неосознанно боялась, что именно так он и поступит.

– Неплохо, - сказал Макс, попробовав суп.

Лиза наколола на вилку кусочек брынзы и поднесла к губам. Если бы она не ощущала себя виноватой за то, что грубо влезла туда, куда лезть была не должна, обязательно разозлилась бы на саму себя. Самойлов походил на самодовольного кота, а она ждала его одобрения. Некоторое время они ели молча. Когда Макс закончил с супом, Лиза забрала у него тарелку и поставила в раковину. Потом взяла чистую и положила салат.

– Хочешь еще что-нибудь? В холодильнике есть куриный рулет.

– Ничего не нужно, спасибо.

Макс заметил, что и салат вышел весьма удачно. Хотя вряд ли тут можно было сильно напортачить.

– Что? – спросила Лиза, поймав на себе его оценивающий взгляд.

Она чувствовала себя некомфортно, когда он так на нее смотрел, сразу хотелось прикрыться, хотя на Лизе и так была плотная футболка и свободные домашние штаны.

– Да так, - отозвался Макс с видом человека, который знает что-то, чего не знают другие.

– Макс, - с легким нажимом позвала она и отложила вилку.

Под ее взглядом он сдался.

– Миронов сказал, что нам пора подумать о музыке для новых программ. Тянуть больше нельзя.

– Пора… - растерянно повторила за ним девушка.

Ее вдруг испугала мысль, что совсем скоро им нужно будет выйти на лед и предстать перед зрителями и судьями как пара. Пока этот момент казался далеким и не слишком реальным, но впечатление было обманчиво. Сейчас они могли пробовать, допускать ошибки и снова пробовать, но пройдет немного времени, и этой возможности у них не будет.

Новые программы… Будучи юниоркой, Лиза с особым волнением относилась ко всему, что сопровождало постановку новых программ. От того, насколько гармонично она вольется в образ, насколько хорошо будут подобраны костюмы, насколько чутко она прочувствует музыку и сможет отобразить каждый музыкальный акцент в своем прокате, зависело то, каким выйдет сезон. Лизе нравилось создавать на льду маленькую историю, проживать ее. Но потом что-то в ней сломалось. Пропало то сладостное волнение, которое она чувствовала прежде, душу больше не трогала ни музыка, ни истории, что она катала. Стало как будто все равно. Что-то в ней надломилось. Так продолжалось вплоть до прошлого года, до того момента, когда Миронов взял ее в свою группу. Программы того сезона ставились уже в Москве Женей и Ксюшей совместно с приглашенным хореографом-постановщиком.

– Женя дал нам на это три дня.
– Взяв из миски крупную черешену, Макс отправил ее в рот. – Ешь, - протянул Лизе клубнику.

Девушка взяла ягоду и поднесла ко рту. Клубничина была большая, и Лиза откусила половинку. Это оказалось куда сексуальнее того, как она снимала губами с вилки кусочки брынзы. Макс посмотрел на ее губы, потом взял за веточку еще одну черешню и дал ей. Она обхватила ягоду губами и оторвала ее от черенка. Больше всего Макса поражало, что Лиза, судя по всему, даже не думала о том, как эротично выглядит это со стороны.

– Еще кое-что, - с трудом отведя от нее взгляд, проговорил он.

– Что? – На этот раз Лиза сама взяла ягоду.

– Нам предложили сняться в рекламе. Крупный сетевой магазин спортивных товаров.

– Нам?! – недоуменно переспросила Лиза и перестала жевать. – Ты издеваешься?

– Даже и не думал.

Ее реакция немного позабавила Макса. Лизка выглядела такой ошеломленной, будто ей и в голову никогда не приходило ничего подобного.

– Бред какой-то!
– сбросив первое удивление, резко сказала Меркулова. – На кой чёрт мы им сдались?! Что хоть это за магазин?

– «Олимпик Спорт». Они считают, что мы сможем привлечь внимание их целевой аудитории.

– Особенно я, - раздраженно бросила Лиза, мимолетным жестом тронув шрам на виске, и порывисто поднялась из-за стола. Резкими движениями, не смотря на Макса, она стала собирать посуду.

Макс молча наблюдал за ней. Подобной реакции он не ожидал. Лиза была расстроена, напряжена, словно ей не в рекламе сняться предложили, а сказали что-то обидное, оскорбительное. Конечно же, она переживала из-за того, что ей пришлось обрить голову, но он не думал, что это длится до сих пор. Волосы у нее отросли уже сантиметров на пять и, как ему казалось, выглядела Лиза вполне нормально. В некоторые моменты, вот когда, к примеру, она ела черешню, даже слишком нормально.

Макс встал и подошел к Лизе сзади. Она мыла посуду и на его приближение никак не отреагировала. Плавный изгиб ее шеи манил, и он с трудом сдержал желание прикоснуться к нему губами. Он легонько подул ей на затылок, но Лиза все равно упорно делала вид, что не замечает ничего, кроме тарелки, которую с остервенением терла.

– По-моему, она уже чистая, - сказал Самойлов и, забрав тарелку из мокрых рук девушки, поставил в сушилку. Потом опустил ладони на бедра Лизы и заставил ее податься назад.

– Макс, - Лиза развернулась в пол-оборота и тут же наткнулась на внимательный взгляд синих глаз. Максимилиан посмотрел на ее губы, и все слова, которые Лиза хотела сказать, мигом застряли у нее в горле, а затем и начисто забылись.

– Особенно ты, - низким, бархатным голосом проговорил он.

Лиза облизнула губы. Рука Макса прошлась по ее спине вдоль позвоночника, пальцы мягко коснулись затылка.

– Не надо, - прошептала она, понимая, что это его не остановит.

И в самом деле, уже в следующий миг губы его дотронулись до ее губ. Лиза закрыла глаза и выдохнула сквозь поцелуй. Касания его губ были мягкими, успокаивающими, совсем не такими, как накануне. Он ласково прихватывал то верхнюю, то нижнюю губу и трогал их языком. Потом потерся носом о нос Лизы и улыбнулся.