Пламя Деметры

– Где?

– Вот, пожалуйста.

– Сейчас... Вы уверены?

– Если бы я не был уверен, я бы к вам не пришел.

– Что вам нужно?

– Вы будете смеяться, но мне не нужно ничего, кроме справедливости. Я хочу, чтобы вы расследовали это дело и чтобы виновные понесли наказание. Больше ничего мне не нужно, я не хочу никаких бонусов ни для себя лично, ни для моей компании. И еще я хочу, чтобы наш разговор остался в тайне.

– Но почему?
– Комбс не скрывал удивления.
– Насколько я знаю людей вроде вас, вы должны были вначале попробовать договориться с Мубареком. Он отказался платить отступное?

– Нет, он не отказался. Дело в том, что ящерская деревня Вхужлолв находится совсем рядом с Олимпом. Там нельзя заблудиться.

– Не понимаю.

– Не берите в голову. Если не вдаваться в ненужные подробности, то я недавно узнал, что люди Мубарека убили моего сына. Я должен отомстить за его смерть.

– Ох уж эти самурайские заморочки...
– покачал головой Комбс.
– Примите мои искренние соболезнования.

– Спасибо. Я пойду?

– Да, конечно. Я могу рассчитывать на вашу помощь, если потребуется?

– В пределах разумного.

– Естественно. Не буду больше задерживать. Большое вам спасибо.

– Всего доброго. Компьютер можете оставить.

– До встречи.

6

Трейлер прибыл в Нью-Майами на следующее утро. Якадзуно ожидал, что ему придется провести полдня в особом отделе, рассказывая во всех подробностях, где находилась его ферма, откуда пришли ящеры, сколько их было и как они были вооружены, но оказалось, что история Якадзуно никого не интересует. Джамал Брокстон, первый пилот трейлера, объяснил Якадзуно, что нападением ящеров на затерянную в джунглях ферму в последнее время никого не удивишь. Ящеры не понимают таких умных слов, как "единение" и "процветание", они простые ребята, они знают, что среди людей началась междоусобица, и теперь реагируют на нее так, как испокон века это делают соседи. Только сегодня самый завалящий полевой командир ящеров имеет в арсенале два-три электрических пистолета.

– Зря все-таки на Деметре раздавали оружие кому ни попадя, - сказал Джамал.
– Если человек стрелять толком не умеет, ему хоть пулемет выдай, все равно и себя не защитит, и врага вооружит.

– Я свой пистолет сохранил, - заметил Якадзуно.

– Тебе повезло. Как там вообще все было? Якадзуно состроил подходящее выражение лица и начал излагать легенду:

– Я был в джунглях, размечал площадку под новый загон, у меня животноводческая ферма, лягушкоедов развожу. Точнее, разводил. Врзвращаюсь домой, слышу выстрелы, гляжу, питающие кабели перебиты, периметр обесточен, загона, считай нет. Лягушкоеды вначале наружу ломанулись, тогда ящеры стали в землю стрелять, а потом вообще начался сущий ад. Я тоже стал стрелять, целую обойму в стадо разрядил, думал, затопчут. Потом перезарядил пистолет, гляжу, ящеры уже в доме. Выстрелил еще пару раз и побежал.

– Они за тобой не погнались?
– удивился Джамал.

– Черт его знает. Я так быстро бежал...

– Значит, не погнались. Ящер человека всегда догоняет, они, сволочи, быстро бегают, особенно в лесу. Прыгучие, черти... В городе знакомые есть?

Якадзуно помотал головой.

– Тогда тебе на биржу труда надо. Если повезет, получишь нормальное назначение. Ты что-нибудь умеешь делать, кроме как своих лягушкоедов разводить?

Якадзуно снова помотал головой.

– Тогда хуже. Отправят на стройку, будешь строить светлое будущее. Хреново, но лучше, чем ничего. Документы-то сохранились?

Якадзуно в третий раз помотал головой.

– Ничего, новые сделают, сейчас с этим просто. Банков больше нет, банковских счетов тоже. Хоть Хорхе Родригесом назовись, никто ничего проверять не будет.

Якадзуно улыбнулся. Хорошо, что Хорхе Родригес живет на Земле. Окажись он в день выступления на Деметре, ему пришлось бы узнать, что председатель совета директоров Microsoft имеет те же шансы стать строительным рабочим, что и любой другой гражданин конфедерации, оказавшийся на Деметре в момент революции.

– Мне, наверное, надо в полицию обратиться, - предположил Якадзуно.

– Думаешь, ты первый? Здесь у нас, считай, каждый день на фермы нападают. Не понимаю я вас, фермеров, как вы там вообще живете. В любой момент ящеры могут из леса выйти и все, поминай, как звали. Ты еще легко отделался. Думал, что пронесет? Все вы так думаете. Микола, довезем человека до биржи?

– А не всыплют нам?
– поинтересовался Микола, второй пилот трейлера.

– Пусть даже и всыплют, но не оставлять же человека на улице. Знаешь, где здесь биржа?
– обратился Джамал к Якадзуно.

– Не знаю, - сознался Якадзуно.

– Перекресток проспекта Шахидов и улицы Джона Рэмбо. Знаешь, где?

– Нет.

– Вот видишь, - Джамал повернулся к Миколе, - пропадет без нас человек. Ничего, прокатимся, три километра бешеной собаке не крюк. На том свете зачтется.

7

Поначалу Рамиресу казалось, что вечеринка удалась на славу. Собрались все: Рамирес с Галей, Дзимбээ с Девой, Иван и Ши Хо сами по себе. Собрались в доме Рамиреса, Галя проявила себя хорошей хозяйкой, стол буквально ломился от блюд, как будто никакой революции и в помине не было. Вначале Рамирес даже испытывал некоторое неудобство - народ Деметры не то чтобы голодает, но испытывает временные трудности, а они тут устраивают настоящий пир. Но, с другой стороны, они сделали для революции достаточно, чтобы позволить себе немного расслабиться. Если те, кто нашел на Гефесте самое страшное оружие за всю историю человечества, не могут позволить себе выпить и расслабиться, то какое, к черту, светлое будущее можно построить в такой стране?

Они посидели, выпили, закусили, а потом настало время задушевного разговора. Разговор как-то сам собой переключился на недавнее убийство Сингха.

– Собаке собачья смерть!
– неожиданно выступил Иван.

Амброзия на него подействовала необычно сильно, он был пьян, глаза блестели, язык заплетался, в каждом жесте проявлялось нездоровое возбуждение.

– Все-таки бог есть, - продолжал Иван.
– Я всегда говорил, что ему еще отрыгнется то, что он устроил на Гефесте. В смысле, не богу отрыгнется, а Сингху. Правильно сказано в Евангелии - не судите, да не судимы будете. Он вот начал судить, и его тоже осудили, причем тем же самым образом, что и он нас.

Рамирес аж задохнулся от таких слов. Он уже открыл рот, чтобы дать достойную отповедь наглецу, но его опередил Дзимбээ.

– Ты неправ, Иван, - спокойно, но веско сказал он.
– Я в свое время интересовался христианской мифологией, я еще помню кое-что из твоего любимого Евангелия. Кто без греха, пусть первый бросается камнями. Каждый из нас время от времени совершает поступки, за которые приходится раскаиваться.

– Ни черта себе поступок - заказать убийство собственных братьев!

– Да, он виноват, но он признал свою вину и искупил свою ошибку трудом на благо революции.

– Это не ошибка, это преступление!

– Любое преступление - ошибка, а не ошибается только тот, кто ничего не делает. Знаешь, сколько Сингх сделал для революции?

– Не знаю, - вызывающе заявил Иван.

– И не узнаешь, пока не придет время. Пока просто поверь на слово, убийство Сингха - страшный удар для нашего дела.

– Ничего, ты справишься.

– Я стараюсь, но это труднее, чем кажется. Да, Сингх был тот еще тип, но он был настоящим профессионалом. Я никогда не смогу его заменить.