Пламя Деметры

– Точно! Только надо проверять время создания не документа, а файла. Сейчас проверю...

– Может, не стоит лезть туда прямо сейчас?

– Я и не лезу туда, я кое-что сохранил у себя в голове. Да, ты прав, все так и есть, я должен был сам догадаться. Тебе выдать данные, чтобы сам посмотрел?

– Я тебе верю. Ты выяснил, кто такой шеф?

– Нет, не выяснил. У них очень сильная защита. Если бы не несовместимость, я бы сказал, что ее делала СПБ.

– Несовместимость с чем?

– С тем, что делали наши хакеры.

– Может, ее делал другой отдел?

– Нет, это невозможно. Программистов такого уровня очень мало: Смолл, Кейк, Дервиш, Махно... Только Махно больше бумажки пишет, чем программирует. Точнее, писал. Они все погибли в первый день.

– Жалко. А что, ты всех ваших крутых хакеров лично знал?

– Я входил в комиссию по приемке одной работы. В СПБ было очень мало хакеров, они все размещались на одном этаже. В день революции они все были на рабочем месте, то ли у них совещание было, то ли пьянствовали, то ли игрались по локальной сети...

– А не может быть так, что кто-то из них работал не только на вас, но и на этого шефа?
– спросил Дзимбээ.

– Двойной агент? Нет, в таком случае я бы сразу узнал защиту. Понимаешь, хакеры не пишут каждую программу с нуля. Везде, где только можно, они используют старые наработки. Если знаешь, кто с чем работал раньше, автора программы определить несложно, а если знаешь автора, становится понятно, чего ждать от программы и как она вообще устроена. Не во всех деталях, но этого достаточно, чтобы сделать первые выводы.

– А если этот хакер написал программу так, чтобы авторство нельзя было определить? Какое-нибудь незначительное изменение...

– Теоретически такое возможно, но я в это не верю. Эти ребята получали такую зарплату, что работать на сторону не было смысла.

– А если из идейных соображений?

– Это сразу заметили бы, за нашими хакерами очень тщательно следят... то есть следили. Стоило одному из них связаться с экстремистской организацией... Да такого вообще не могло быть! Хакер даже не понял бы, кто были его новые друзья, которые куда-то исчезли и не отвечают на звонки.

– У вас было принято реагировать так жестко?

– Конечно. А у вас что, не так?

– У нас вообще не было своих хакеров, мы работали с вольными стрелками.

– Ну-ну. Хороший вольный стрелок долго не живет, я имею в виду, в вольных стрелках долго не живет. Либо к нам приходит, либо в одну из корпораций. Насколько я знаю, на Деметре вольных стрелков вообще не было, тут хакеров всего-то было две компании - у нас и... О шайтан! Еще в университете. У них есть кафедра кибернетики, а там... Честно говоря, даже не знаю, что там творится, никогда не интересовался. Надо будет заглянуть... Только не успеем.

– Почему?

– Потому что когда Анатолий и Якадзуно прорвутся на тайный вокзал, это будет уже неактуально.

– Думаешь, они прорвутся?

– Надеюсь. Кстати, ты подготовил план действий на случай неудачи?

– Подготовил.

– Можно посмотреть?

– Смотри.

Ибрагим посмотрел и от души расхохотался.

– Не смешно, - обиделся Дзимбээ.
– Можно подумать, ты что-то другое хотел сделать.

– Нет, ничего другого не хотел, - с трудом выдавил Ибрагим сквозь смех.
– Это очевидное решение. Извини, я не должен был смеяться, это нервное. У меня, кажется, начинаются проблемы с психикой, эмоциональный фильтр выдыхается. Раньше в таких случаях давали внеплановый отпуск.

– Ты стал опасен?

– Естественно. Уставший человек с оружием всегда опасен.

– Я не о том.

– В этом смысле не опасен. Я не схожу с ума.

– И то хорошо. Слушай, не пора нашим приступать?

– Думаю, они уже приступили. Только что был всплеск трафика из тех краев.

– И что это значит?

– А шайтан его знает, что это значит. Трафик зашифрован, я вижу только то, что кто-то с кем-то общается, а о чем - без понятия. Может, наши ребята тут вообще ни при чем, может, у кого-то пришло время сдавать ежеквартальный отчет, откуда я знаю? Подождем, скоро видно будет. Коньяку Галиного хочешь?

– Не откажусь.

– Наливай, не стесняйся.

10

Анатолий резко ушел вниз, он буквально рухнул на зеленую подстилку деметрианских джунглей. Якадзуно последовал за ним, но менее удачно во-первых, он пролетел по инерции еще почти двести метров, а во-вторых, падение получилось жестким, только чудом он себе ничего не сломал.

– Вон там, - сказал Анатолий двумя минутами позже, когда Якадзуно уже твердо стоял на ногах и почти не ругался.
– База вон там, в пяти километрах отсюда.

Якадзуно машинально кивнул и тут до него дошло.

– В пяти?
– переспросил он.
– Почему так далеко? Мы должны были приземлиться прямо на территории.

– Я получил запрос на армейской волне, - сообщил Анатолий, изо всех сил стараясь скрыть растерянность и... да-да, страх.
– Запрос был сформулирован по всем правилам, мне предложили либо поменять курс, либо назваться и сообщить ключ. У них там терминаторы.

– Терминаторы?!

– Один точно есть. Или был недавно. Или давно. Брр... Кажется, я превращаюсь в труса. Но это было так неожиданно! Я думал, на Деметре вообще не осталось терминаторов, кроме меня и Ибрагима.

– Планы меняются?

– Черт его знает...

Анатолий задумался. План у них с Якадзуно был простой - они приземляются прямо на территории межзвездного терминала и Якадзуно начинает морочить мозги охране. Если выясняется, что мандат, выданный Ибрагимом, действует, то они пытаются пробраться в подземелье мирным путем, а если нет - Якадзуно прячется, а Анатолий начинает бить морды направо и налево. Но если вокзал защищают бойцы класса Е, да пусть даже только один боец, их придушат, как щенков.

Надо идти другим путем. Связаться с Ибрагимом, сообщить ему, что обстановка изменилась... И что? Оборудования для скрытной передачи под рукой нет, а выйти на связь с помощью обычного передатчика - все равно что сказать защитникам вокзала "иду на вы". Запеленгуют в момент. Нет, так пусть рыцари в сказках делают, мы пойдем другим путем.

Но что же делать? Уходить? А если они уничтожат вокзал? Тогда все, конец всем планам, последняя надежда приказала долго жить. Придется рискнуть. А если последний терминатор братства найдет здесь свой конец? Ничего, останется Ибрагим, он хоть и не входит в братство, но общее дело продолжить сумеет.