Пламя для Льда
Шрифт:
— Хорошо, — он согласно кивнул и пошёл в сторону совятника.
— Встретимся в классе, — оповестила Белла оставшихся вдвоём Рона и Гермиону.
Каменные ступени, ведущие в совятник, покрылись голубоватым инеем, здесь было холоднее, чем в остальном замке, привыкшие к природе птицы не нуждались в специальном обогреве. Студенты аккуратно поднялись по спиральной лестнице. Когда они зашли, проснувшиеся птицы шумно заухали, а большой школьный филин тяжело перелетел с одного насеста на другой. Белла без труда отыскала Сета, в обществе сов, соколу было не очень комфортно, поэтому он
— Я тебе кое-что принесла, дружище, — Тепло обратилась Изабелла к птице, извлекая из сумки кусочек вяленого мяса и поднося его к соколиному клюву. Сет издал пронзительный крик радости и принялся за угощение. Букли в совятнике не оказалось, вероятно, улетела на охоту и до сих пор не вернулась. Гарри подошёл к окну-бойнице и обратил взгляд на лес, на покинутую хижину Хагрида, его одолевала тоска.
— Послушай, Гарри, — начала Белла, подойдя к нему., — Я должна тебе кое-что сказать.
Парень нахмурился, он ожидал, что будет что-то такое в этом разговоре, он даже догадывался, что именно.
— Тебе никогда не казалось, что мы достаточно разные? , — не дождавшись ответа, она продолжила., — Ну, в смысле у нас разные увлечения и темперамент.
— Да, — Гарри уткнулся взглядом в собственные ладони, на тыльной стороне одной из них были шрамы, образующие слова «Я не должен лгать».
— Знаешь, мы попробовали, — Девушка несколько беспокоилась, но голос её звучал ровно, — Я никогда не знала, что это такое, любить кого-либо, а потому не могла верно оценить то, что чувствовала.
Парень обернулся, глядя на её лицо с аккуратными чертами, несомненно, природа — наилучший художник.
— Ты говоришь в прошедшем времени, сейчас что-то изменилось?
Белла шумно вдохнула воздух, ведь Сет больно сжал когтистую лапу на её руке, требуя от хозяйки внимания.
— Я не знаю… — после кратковременного молчания отозвалась она., — Могу сказать точно, что я не испытываю к тебе тех самых чувств.
— Тех самых, — повторил за ней парень, — Как ты определила, если не знаешь, что такое любить?
— Я не знаю точно, любовь ли то, что я чувствую, — девушка встряхнула рукой и сокол, взмахнув крыльями, сделал круг по совятнику, напугав школьных сов, и вылетел в окно. Белла проводила его взглядом, наблюдая, как птица устремляется к запретному лесу., — Если это любовь — то любить ужасно.
— Ужасно? , — Гарри показалось, что подруга застряла в собственных мыслях и говорит больше с самой собой, нежели с ним.
— Это чувство причиняет боль, заставляет страдать, чувствовать себя виноватой, но в то же время, это самое чудесное ощущение в мире.
— Очень похоже, — проговорил парень, ощущая в глубине души странную смесь облегчения и в то же время грусти., — Ты сказала, что не испытываешь таких чувств ко мне.
— Я очень дорожу нашим общением, Гарри, не подумай, — ей не хотелось обидеть его.
— Ничего, так даже лучше, — с облегчением вздохнул парень, чем изрядно удивил её.
— Ничего? , — Переспросила она, смотря на него и удивлённо подняв брови., — То есть, ты не злишься,
а даже рад?— Да, пожалуй, — пожал плечами Гарри, — Мы слишком разные, уж лучше быть друзьями, так мы хотя бы не ссоримся.
Изабелла ушам своим не верила и всё же, она радовалась, он не обиделся на неё, не отвернулся, напротив, они вернутся к статусу друзей и всё будет хорошо.
— Так, значит мир? Остаёмся друзьями? , — спросила она, протягивая Гарри руку, которую парень тут же пожал.
— Мир, остаёмся. Идём, занятия скоро начнутся, а надо успеть, — поспешил добавить он, открывая дверь на выход.
— Слушай, Гарри, ты прости меня за квиддич, это важно для тебя, но я правда не понимаю, я была слишком жёсткой в суждениях, — извинилась девушка, выходя.
— Да ничего, ты тоже меня извини, я про книжки перегнул палку., — отозвался парень, улыбаясь.
Они шли по коридору, когда Гарри задал вопрос, который вертелся в его голове с самой башни:
— Белла, а если не я, то к кому всё это?
— Что это? , — Девушка сделала вид, что не поняла, что именно парень имеет ввиду, надеясь отсрочить ответ.
— Ну, всё это, на счёт любви, причиняющей боль.
Девушка молча шла рядом с ним, она нахмурилась и складочка снова залегла меж её бровей, а лицо приобрело выражение крайней сосредоточенности.
— Не думаю, что кому-либо стоит это знать, — начала она в полголоса, — по крайней мере, пока что.
Гарри съедало любопытство, но всё же он не стал приставать к ней с расспросами. В конце концов, она вовсе не обязана была ему обо всём рассказывать.
Они зашли в открытую дверь кабинета, около которой толпились девушки, во главе с Лавандой Браун, которые активно хихикали и перешептывались, бросая взгляды в кабинет.
— Всё же он такой хорошенький, — пропела Лаванда.
— Ты про кого это? , — Белла задала свой вопрос настолько неожиданно и громко, да ещё стоя за спиной Лаванды, что она, охнув от испуга, отшатнулась в сторону.
— Зачем ты так пугаешь меня, Изабелл? , — простонала блондинка, обращая взгляд на драконорожденную. Гарри, стоящий рядом, заметил некоторые перемены в лице последней. Девушка выглядела напряжённой, слегка сощурив красивые зелёные глаза, в которых он заметил странные всполохи, сильно напоминающие крайнюю степень раздражения. Подобные проявления были удивительны, ведь Белла обладала исключительным самоконтролем и всегда старалась оставаться спокойной.
— Про кого ты? , — холодно повторила она, буравя взглядом несчастную Браун. Девочки вокруг переглянулись.
— Ну, про нового учителя, а что?
— Считаешь его хорошеньким? , — Голос Изабеллы становился всё более ледяным с каждой произнесённой фразой. На миг Гарри показалось, что она вот-вот выхватит палочку и отправит Лаванду в больничное крыло. Она явно была крайне раздражена, но что вызвало это раздражение, парень никак не мог понять, ведь для Лаванды Браун и её вечно хихикающих подружек было абсолютно нормально называть всех «милашками» и «очаровашками».
— Да его все считают хорошеньким, — выпалила Лаванда, переглядываясь с подругами, которые перестали смеяться, с опаской смотря на Джонс.