Пламя и цветок

У Хэзер сжалось сердце. Неужели он отказался от своего дела, чтобы позаботиться о ней и стать настоящим отцом их ребенку? Может, он даже позволит ей заняться домашними делами. При этой мысли ее охватила радость, но тут же сомнения окатили ее холодной волной.

— Значит, я тоже буду жить с вами на плантации? — осторожно поинтересовалась она.

— Конечно. — Брэндон, казалось, был удивлен ее вопросом. — А где, по-твоему, тебе еще жить?

Хэзер беспокойно пожала плечами:

— Я… не знаю. Вы ничего не говорили об этом.

Он усмехнулся.

— Теперь будешь знать. Ну, будь послушной девочкой, ложись и спи. Мне надоело болтать.

Хэзер забралась под одеяло, а Брэндон встал и начал раздеваться.

— Будет лучше, если я лягу ближе к двери, — заметил он. Хэзер быстро передвинулась на другой край постели, не задавая вопросов, — ей и без того было ясно, что Брэндон чего-то опасается.

Он задул свечу и лег рядом. Во дворе тускло горел фонарь, его свет падал в окно. В углах комнаты притаились тени. Хэзер почувствовала, что Брэндон придавил головой ее разметавшиеся по подушкам волосы. Она ждала, что он приподнимется, но проходило время, а он не шевелился, и Хэзер поняла, что он заснул, зарывшись щекой в ее мягкие волосы. Неожиданно присутствие Брэндона рядом успокоило ее. Хэзер погрузилась в сон.

Она проснулась внезапно. Сильная рука зажала ей рот. И Хэзер машинально вцепилась в эту руку. Над ней нависло лицо мужа, и, придя в себя, Хэзер смущенно уставилась на Брэндона широко раскрытыми глазами.

— Не шевелись, — еле слышно прошептал он. — Лежи молча. Делай вид, что спишь.

Хэзер кивнула, показывая, что поняла его. Брэндон отдернул руку и вытянулся рядом с ней. Его дыхание стало замедленным и ровным, словно во сне. В это время из-за двери донеслись приглушенные голоса, странный треск и скрежет. Засов на двери медленно приподнялся, и Хэзер затаила дыхание.

В приоткрывшуюся дверь ворвалась тусклая полоса света, и Хэзер увидела, как в щель просунулась голова.

— Спят… Идем, — услыщала она шепот.

Две темные фигуры прокрались в комнату, закрыв за собой дверь. Хэзер стиснула зубы, когда под ногами непрошеных гостей заскрипели половицы.

— Только не разбуди его, дурень, иначе нам не видать девчонки. Нам с ним не справиться, — вновь послышался злобный шепот.

— Она лежит у стены, — ответил чуть громче один из вошедших.

— Тс-с! — зашипел другой. — Не ори, у меня есть свои глаза.

Оба мужчины почти приблизились к кровати, когда Брэндон резко сел, выдернув пистолет из-под одеяла.

— Стойте на месте, ребята, — приказал он. — И стойте смирно, если не хотите получить пулю в лоб.

Мужчины замерли. Один из них стоял вполоборота к постели, другой цеплялся за его руку.

— Хэзер, зажги свечу — посмотрим, кто удостоил нас визитом, — попросил Брэндон.

Хэзер схватила со столика свечу и зажгла ее. Свет озарил комнату, упал на лица ночных гостей, и Хэзер сразу поняла, что этих двоих она видела в зале постоялого двора во время ужина.

— У нас нет оружия, — заикаясь, пробормотал один из них. — Мы не причиним вреда девчонке.

Второй был посмелее.

— Можем предложить за нее кругленькую сумму, кэп. Мы знаем человека, который щедро заплатит за нее — не важно, что она уже не девушка. — Взглянув на Хэзер, он усмехнулся, обнажая гнилые зубы. — Она немалого стоит, кэп. Денег хватит на троих.

Дрожа, Хэзер прижалась к мужу и натянула одеяло до подбородка. Мужчины окидывали ее оценивающими взглядами. Хэзер поняла, что, если им удастся заполучить ее, пройдет еще немало времени, прежде чем она перейдет к другому хозяину. Эти люди напомнили ей об Уильяме Корте, который стремился первым удовлетворить свою похоть.

Брэндон рассмеялся, поднимаясь с постели. Он не обращал внимания на свою наготу и держал пистолеты с уверенностью, от которой оба ночных гостя начали нервно переминаться на месте.

Хэзер чувствовала, как горит ее лицо. Одно дело — видеть Брэндона обнаженным наедине и совсем другое — в присутствии посторонних. Казалось, стоящие рядом мужчины заставляли ее острее сознавать наготу мужа.

— Должен разочаровать вас, господа, — спокойно произнес он. — Эта женщина носит моего ребенка, к тому же я не люблю ни с кем делиться.

— Это не беда, кэп, — перебил тот, что был пугливее, — через девять месяцев все будет кончено. Немножко крику, и мы отвезем ее к новому хозяину. Мы заплатим прямо сейчас и найдем вам другую женщину, чтобы согреть постель.

Глаза Брэндона вспыхнули холодным огнем, суставы пальцев побелели. Мускул на щеке вновь начал подергиваться.

— От вас здесь слишком много вони, — процедил он с усмешкой. — Подойдите к окну и откройте его — и поосторожнее, а то, боюсь, я могу не сдержаться.

Оба мужчины поспешили выполнить его приказание, затем вновь повернулись к янки.

— А теперь, ребята, прежде чем вы уйдете отсюда, я вам кое-что объясню, — неторопливо и отчетливо проговорил Брэндон. Его голос угрожающе повысился, ярость наполнила каждое слово. — Эта женщина — моя жена, она носит моего ребенка. Она принадлежит мне, и я не продаю ее!

Казалось, последние слова оказали на мужчин действие, подобное удару молнии. У них отвисли челюсти, глаза в страхе округлились, на лбах выступил пот. Видимо, они уже сожалели о своем поступке.

— Но, кэп, она… мы…

Какое-то время у них вырывались лишь бессвязные восклицания, наконец тот, что был посмелее, произнес:

— Кэп, этого мы не знали. Такие женщины не бывают женами. Я хочу сказать, сэр…

— Довольно, — оборвал его Брэндон. — Убирайтесь отсюда, пока я не пристрелил вас обоих!

Мужчины направились к двери, но Брэндон немедленно остановил их.

— Нет, ребята, вам лучше подойдет окно, — с усмешкой заметил он.

— Кэп, мы же свернем себе шеи, прыгая на этот булыжник!

— Вон!

Дула пистолетов угрожающе дернулись, и оба мужчины бросились к окну. Первым прыгнул тот, что посмелее. Послышался глухой удар, а затем сдавленные проклятия и стоны.

— Чертов кэп, похоже, я переломал себе ноги!

Второй мужчина остановился в замешательстве, но Брэндон угрожающе шагнул к нему, и мужчина прыгнул во двор. Снизу донеслась какофония сердитых криков, ругательств и стонов, перемежающихся мрачными прогнозами относительно предков и потомков Брэндона. Закрывая окно, Брэндон ответил на все это лишь презрительной усмешкой. Он вновь запер дверь и проверил засов. Крики снаружи утихли — видимо, оба мужчины уползли прочь.