Пламя и крест. Том 1

– Здравствуй, чертовка, – проскрипела старуха, обнажая в улыбке зубы, напоминающие корчевье истлевших пней. – Что принесла мне в подарок?

«Негоже так сразу переходить к делу», – подумала Катерина.

Присела, почти задыхаясь от вони, которая чем ближе к земле, тем казалась сильнее, и подала ведьме свёрток.

– Что это? – Ведьма уже оборвала пауку все ноги и теперь выдавливала его внутренности в глиняный сосуд.

– Как ты и хотела, матушка. Месячная кровь девственницы, глаз белого пса, пуповина новорождённого, жир повешенного, левая нога жабы.

– Ты отрезала её в полнолуние? – Старуха подняла на неё слезящиеся глаза.

– Да, матушка. Всё как ты сказала.

– Жир вытопила в серебряном котелке?

– Конечно, матушка.

– И висельнику было не больше, чем два дня?

– Нет, матушка.

– Хорошо, - буркнула ведьма. – Потом этим займусь. Теперь ступай себе.

Катерина закусила губы. С каким же наслаждением она угостила бы эту протухшую тушу солидным пинком! Но она не могла показать своего гнева.

– Доброй ночи, матушка, – сказала она. – Я рада, что смогла помочь.

Старуха рассмеялась хриплым горловым смехом.

– Садись, садись, вертихвостка, – сказала она. – Может, чему-нибудь тебя сегодня научу. Ты прочитала книгу, которую я тебе дала?

– Прочитала, матушка.

– Тогда забудь всё, что в ней было, – фыркнула ведьма. – Глупая мужская магия. Без уважения к земле, к воде, к огню и к воздуху. Они хотят бороться, укрощать, подавлять, а так нельзя. Ты должна научиться быть землёй, водой, огнём и воздухом, быть словно пятый элемент, становящийся единым с другими. Глупые мужчины относятся к магии как к коню, которого нужно объездить, или как к девке, которой нужно силой раздвинуть ноги. Добыть насилием то, что может быть дано по доброй воле, если только знать, как просить...

– Научи меня так просить! – Воскликнула Катерина, не показав, как сильно она разозлилась, что целый месяц изучала, очевидно, бесполезную книгу, да ещё и написанную на древнегреческом.

– Смотри, – сказала старуха и протянула над огнём когтистую руку.

Пламя лизнуло тело, а потом окружило его красно-оранжевым узлом.

Катерина аж зашипела, словно это её рука находилась среди огня.

– Смотри, доченька, смотри, – почти пропела ведьма. – Смотри, как я становлюсь единой с огнём.

Катерина знала хитрости, которыми волшебники дурачат простаков, и хотела убедиться, что видит перед собой не одну из них. Она сунула руку в пламя, рядом с ладонью ведьмы. И уже через миг отдёрнула её с криком боли. Между тем, старуха даже не шевельнулась, только фыркнула слюной и смехом.

– Вот дура-девка, – проворчала она. – Думаешь, что я привожу тебя сюда, чтобы показать то, что может сделать любой циркач? Думаешь, я буду глотать огонь и жонглировать кинжалами?

– Прости, матушка.

– Подойди, чертовка, подойди. Я покажу тебе, как петь колыбельную огню. Если ты этому научишься, то сможешь спать в огне, словно укутанная тёплым одеяльцем.

– Да, прошу, научи меня этому! – Катерина была даже счастливей, чем когда на её декольте засияло ожерелье Мельхиора Риттера.

* * *

– Мой брат говорит, что одна бабка научила его любовным чарам. Вы знаете?

Катерина погрозила Ирмине пальцем.

– Хочешь отправиться на костёр, мерзкая девка?

– Было бы за что! Разве я была у этой бабки? Научился, балбес, как вызывать любовь у женщин.

На этот раз Катерина от души рассмеялась.

– Для этого не нужно чар. Достаточно дорогих и красивых подарков, складных речей и рвения в спальне.

–Госпожа всё шутит и шутит, – обиделась служанка. – А я говорю о всамделишной магии!

– Ну хорошо, расскажи, что слышала.

– Нужно взять ореховый прут и написать на нём пять слов: пакс, пикс, абура, сиф и самасик. Потом следует стукнуть возлюбленную три раза этим прутом по голове и быстренько поцеловать прямо в губы, – затараторила девушка, – и уже можно быть уверенным в её любви.

Катерина махнула рукой.

– Глупая девчонка, подумай сама, что бы ты сделала, если б какой-то парень стукнул тебя палкой по голове?! Что касается меня, то он точно не смог бы этого сделать трижды. Глаза бы выцарапала.

Ирмина нахмурилась.

– Эх, с вами всегда так. Не верите в колдовство, а только насмехаетесь надо мной. А я своими глазами видела мага, который смог сделать так, что белая роза превращалась в красную, яблоки сами катились по столу, а мёртвые рыбы прыгали на сковороде.

– Иди уже, иди, – приказала Катерина. – И займись чем-нибудь другим, а не колдовством, не то донесу на тебя чёрным плащам.

– Вот напугали! – Прыснула служанка, однако послушно вышла из комнаты.

Если бы это было так просто, вздохнула Катерина, ибо прекрасно знала, что настоящее тёмное искусство это нечто большее, чем трюки, которые могут показать уличные волшебники, чем произнесение дурацких заклинаний или бессмысленное смешивание трав или отваров. Настоящая магия требовала не только работы и опыта, но и природного таланта. Ведь не каждый мог бы стать певцом, задевающим своими песнями струны человеческих сердец, хоть бы и узнал все мелодии мира. Не каждый мог бы стать художником, умеющим изобразить на холсте персонажей, что выглядят как живые, даже если б умел смешивать краски и подстригать кисти.

Знания, опыт, умение составлять зелья, мази и микстуры были всего лишь возами с ценным товаром. А талант был лошадью, которая должна была эти возы тянуть. А Катерина не только верила и надеялась, что имеет такой талант. Она прекрасно о нём знала и неоднократно могла уже наглядно убедиться в его существовании. Она также рассчитывала, что поступит так же, как умный раб из истории Христа – не только сохранит талант, но и преумножит его свыше всякой меры. На данный момент, однако, она должна была использовать другой из своих талантов (который, наверное, больше понравился бы Овидию, чем Христу), поскольку знала, что скоро придёт каноник.

К Герсарду она относилась немного лучше, чем к большинству поклонников. Во-первых, вопреки здравому смыслу она любила его, так, как любит домашнюю зверушку. Вроде бы ты сто раз видел её потешные прыжки и шалости, но с охотой смотришь и в сто первый. Кроме того, она видела в канонике инвестицию в будущее. Такое же вложение, как оплатить вместе с другими пайщиками экспедицию в Индию. Риск был велик, но и прибыль, если корабли вернутся с трюмами, набитыми пряностями, могла быть совершенно невообразимой.