Пламя над бездной

Но в голосе его не было оптимизма.

***

Тиратект не отвел их ни обратно в корабль, ни в их комнаты. Они спустились по лестницам внешних стен, сначала часть Амди, потом Джефри и потом остальной Амди, а за ними — синглет от Тиратекта.

Амди все еще ныл:

— Не понимаю я, не понимаю. Мы же можем помочь!

Джефри:

— А я никаких пушек не видел.

Синглет был переполнен объяснениями, хотя они звучали так же неубедительно, как и прежде:

— Я видел их одним из своих других элементов там, в долине. Мы вводим в бой всех наших солдат. Нужно выстоять, иначе никто из нас не доживет до спасения. И сейчас здесь для вас самое лучшее место.

— А откуда ты знаешь? — спросил Джефри. — Ты можешь прямо сейчас поговорить с Булатом?

— Да, один мой элемент с ним наверху.

— Так скажи ему, что мы должны помочь. Мы говорим по-самнорски даже лучше тебя.

— Скажу прямо сейчас, — быстро ответил Плащ.

В стене больше не было оконных щелей. Только горящие фитили факелов освещали туннель через каждые десять метров. Воздух был холодный и застоявшийся, на камнях без драпировки блестела влага. Маленькие двери были сделаны не из полированных досок. Вместо них были решетки, а за ними — темнота. «Куда это мы идем?» — подумал Джефри. Ему вспомнились подземные тюрьмы древних легенд, коварная западня, погубившая Двух Великих и Графиню Озера.

Амди, казалось, ничего такого не чувствовал. При всей проказливости своей натуры Щенки был доверчив; он всегда зависел от господина Булата. Но родители Джефри никогда так не поступали, даже во время бегства с Верхней Лаборатории. Вдруг Джефри по-другому увидел господина Булата, будто тот больше не давал себе труда притворяться хорошим. А этому Тиратекту, который теперь был тише воды, ниже травы, Джефри вообще никогда не доверял.

На холме никаких новых угроз не было!

Страх, упрямство и подозрение сработали вместе: Джефри обернулся и встал напротив Плаща.

— Мы дальше не пойдем. Это не то место, где нам полагается быть. Мы хотим говорить с Равной и с господином Булатом. — И вдруг пришло освобождающее озарение. — А ты не такой большой, чтобы нас остановить!

Синглет резко попятился и сел. Склонил голову, моргнул.

— Значит, вы мне не доверяете? И правильно. Здесь вы никому не можете доверять, кроме самих себя. — Глаза его перешли с Джефри на ряд Амди, взглянули дальше по коридору. — Булат не знает, что я вас сюда привел.

Признание было сделано так быстро, так легко. Джефри проглотил слюну.

— Ты привел нас сюда уб-бивать.

Все элементы Амди смотрели на него и на Тиратекта расширенными от изумления глазами.

Синглет помотал головой в частичной улыбке.

— Ты думаешь, что я предатель? Наконец-то после всего какое-то здравое подозрение. Я тобой горжусь. — И господин Тиратект все так же гладко зажурчал по-самнорски:

— Ты окружен предателями, Амдиджефри. Но я в их число не вхожу. Я привел вас сюда, чтобы вам помочь.

— Я это знаю. — Амди потянулся вперед и коснулся синглета мордой. — Ты не предатель. Ты — единственный, кроме Джефри, до кого я могу дотронуться. Мы всегда хотели тебя любить, но ты…

— Ох, но вы должны быть подозрительными. Если не будете — умрете. — Тиратект оглядел щенков и нахмуренного Джефри. — Твоя сестра жива, Джефри. Она сейчас там, за стенами, и Булат все время это знал. И это он убил твоих родителей; он сделал почти все, что приписывал Резчице. — Амди попятился, трясясь в гневном отрицании. — Ты мне не веришь? Забавно. Когда-то я хорошо умел лгать; я мог бы уговорить рыбу заплыть ко мне в пасть. А сейчас, когда годится только правда, я не могу тебя убедить. Слушай!

И вдруг голос синглета стал голосом говорящего по-человечески Булата. Он говорил с Равной и высказывал оправдания для нападения, которое он только что организовал на Джоанну.

Джоанну! Джефри рванулся вперед и упал на колени возле Плаща. Почти не думая, он схватил синглета за глотку и стал трясти. Тот щелкал зубами около его рук, пытаясь освободиться. Амди бросился вперед и стал оттаскивать его за рукава. Джефри отпустил руки. В сантиметрах от его лица горели в свете факелов глаза синглета. А Амди говорил:

— Человеческие голоса легко подделать…

— Конечно, — презрительно бросил фрагмент. — И я же не притворяюсь, что это прямая передача. То, что ты сейчас слышал, сказано несколько минут назад. А вот — то, что мы с Булатом планируем прямо сию секунду.

Самнорская речь резко смолкла, и коридор наполнился булькающими аккордами языка стай. Даже после годичного опыта Джефри только приблизительно понимал смысл разговоров. Кажется, говорили две стаи. Одна из них приказывала другой что-то сделать, привести Амдиджефри — этот аккорд звучал ясно — наверх.

Амдиранифани вдруг затих, каждым напряженным элементом вслушиваясь в передаваемые звуки.

— Хватит! — вдруг пронзительно взвизгнул он, и в коридоре стало тихо, как в гробнице. — Ой, господин Булат, ой, господин Булат! — запричитал Амди, и все его элементы сгрудились у ног Джефри. — Он говорит Равне, что тебе будет плохо, если она его не послушается. Он хочет убить Гостей, когда они приземлятся. Я не понимаю.

В широко раскрытых глазах стояли слезы.

Джефри ткнул рукой в сторону Плаща:

— А может, он и это подделал.

— Не знаю. Я бы никогда не смог так хорошо подделать разговор двух стай… — Дрожь щенячьих тел передавалась Джефри, и слышался человеческий плач, отдаленно знакомый безнадежный плач потерявшегося ребенка. — Джефри, что мы будем делать?

Но Джефри молчал, вспоминая и наконец понимая смысл первых минут, когда войска Булата его спасли — захватили? Воспоминания, вытесненные потом добрым отношением, выплывали из закоулков памяти. Мама, папа, Джоанна… Но ведь Джоанна еще жива, она за стенами…

— Джефри?

— Я тоже не знаю. Может быть, спрячемся?

Минуту они смотрели друг на друга молча. Потом заговорил фрагмент:

— У вас есть выход получше, чем прятаться. Вы знаете о проходах в стенах. Если бы вы знали входы — а я их знаю, — можете выйти куда захотите. Даже наружу.

Джоанна!

Амди перестал плакать. Три его элемента смотрели на Тиратекта спереди, сзади и сбоку. А остальные все так же жались к Джефри.

— Тебе мы все равно не доверяем, Тиратект, — ответил Джефри.